Именно тепло и привело сюда змею. Чудовище следовало за ними с того момента, как они сели в лодку. Выжидало, подбираясь ближе и ближе, пока наконец не предстало во всей красе. Тварь не была голодна, но они вторглись в ее владения. А чужакам здесь не место.
Образы в голове змеи двигались медленно и плавно. У Белки не получалось за них зацепиться. Стоило только настроиться на какую-нибудь мысль, как она ускользала от нее, утекала, как мелкий песок сквозь пальцы. Управлять же ими — все равно что пытаться изменить ход течения реки.
— Мы не враги… — зашептала Белка. — Уходи… Плыви назад…
Фигурка Медведя ледяным холодом жгла ладонь. Белка едва сдерживалась, чтобы не отбросить ее в сторону. А следом за болью пришла и слабость — словно волна прокатилась от запястья по всему телу. Плечи девочки опустились; Белка прижалась спиной к борту лодки, чувствуя, что еще немного — и она потеряет сознание.
— Уходи… пожалуйста…
Если змея и услышала мысленный зов, то никак на него не отреагировала. Плоская голова раскачивалась над лодкой, змея и не думала отставать. Красные лохмотья на шее вздымались и опадали. Не нападала она лишь потому, что еще не решила, насколько опасны чужаки, и давала им время самим убраться из ее владений. Но так не могло продолжаться бесконечно. Рано или поздно чудовищу придется атаковать.
В мыслях змеи промелькнул образ полузатопленной пещеры. Белка увидела узкую щель — разлом в стене, в который человеку и не протиснуться. Внутри же… В мелкой воде покачивались горы блестящих яиц размером с кулак, скользких, как лягушачья икра. Вон оно что… Змея защищает свое гнездо!
— Уходи… Мы не причиним вреда твоим детям…
Чудище отстранилось. Голова его скрылась под водой, лишь скользила за бортом расплывающаяся белая лента. Но не успела Белка обрадоваться, как змея вновь появилась с другой стороны лодки. Они подплыли слишком близко к гнезду; страх за потомство оказался куда сильнее голоса Белки. Змея громко пискнула, как огромная летучая мышь. В приоткрытой пасти блеснули треугольные зубы, каждый размером с палец.
Волны слабости накатывали одна за другой. Нет… Как ни старайся, но убедить чудовище оставить их в покое не получится. Змея решила, что ее гнезду угрожает опасность, и эта мысль вытеснила остальные. Но если ее нельзя изменить, может, получится направить в другую сторону?
— Обернись… Другой змей подбирается к твоим детям… неужели ты не видишь? Он за тобой.
Чудище завертело головой. Белка почувствовала, как разгорается его страх. Другая змея? Рядом… Готовая пробраться в гнездо и сожрать всю кладку. Да вот же она! И волна, отходящая от сильного гибкого тела.
Извернувшись, змея впилась зубами в собственный хвост и закружилась в бесконечном кольце. Вспышка боли заставила Белку разжать руку; фигурка Хранителя Рода со стуком упала на дно лодки. Боль ушла, осталась лишь всепоглощающая слабость.
А лодка быстро уплывала от чудовища, в ярости пожирающего самое себя.
— Ничего себе, — проговорил Вим, провожая змею взглядом. — Ну ты даешь! Ты в самом деле заставила ее съесть собственный хвост!
В его голосе прозвучало восхищение. Белка закрыла глаза и провалилась в пустой черный сон без сновидений.
— Просыпайся, — голос прозвучал совсем близко.
Кто-то легонько потянул ее за плечо. Белка застонала, переворачиваясь на бок. Открывать глаза не хотелось. Было холодно, мороз пробирал до костей. А раз холодно, значит — зима… Зимой же нужно больше спать, беречь силы. Скоро солнце вернется и снимет с Матери Аэйлы ледяные одежды, а пока… Белка пошарила рукой в поисках теплой шкуры, которой можно было укрыться с головой. И почему никто не развел костер?
Костер? Белка замерла. Сердце затрепетало, шея вмиг покрылась холодным потом.
Это же она должна следить за огнем! Всю ночь кормить его сухими ветками и корой. А она не смогла… Она уснула, и теперь очаг погас. Что она наделала! Зимой огонь не должен гаснуть, иначе как солнце найдет дорогу к Белой реке?
Белка чуть не взвыла от отчаянья. Она не смогла! И теперь из-за нее погибнет все племя. Теперь зима будет вечной!
— Ты в порядке? Плохой сон? Знаешь, лучшее средство избавиться от кошмаров — проснуться. Всегда помогает, стопроцентная гарантия.
Голос нисколько не походил на голос старого Оолфа. Но разве не знахарь поручил ей следить за огнем? Белка приоткрыла один глаз.
Однако вместо стен хижины из веток, скрепленных промерзлой глиной, вместо остывших углей очага она увидела склонившееся над ней лицо. Худое, бледное, исцарапанное… Сперва девочка даже не поняла, кто это.
Белка отпрянула и больно ударилась затылком обо что-то твердое. Но вместе с болью пришло и осознание того, что случилось на самом деле и где она находится. Селение кайя осталось далеко, там, где светит солнце, а вода в реке другого цвета. Костер и в самом деле погас, но не по ее вине. Сама Владычица Льда погасила тот огонь.
— Эй! Не бойся! Это же я. — Вим пригладил растрепанные волосы, ободряюще улыбнулся. — Может, и не лучшая картина со сна, но все не так плохо. Похоже, что мы приплыли.
Белка привстала. Ее мутило; голова казалась такой тяжелой, словно ее вытесали из камня. Непонятно, как она вообще держится на шее.
— Приплыли? Куда?
— Если бы я знал, — сказал Вим. — Вот только река опять закончилась. К счастью, обошлось без водопадов. Не обманул наш прозрачный друг.
Он поднялся на ноги, и лодка закачалась. Только сейчас Белка поняла, что они остановились. Широкий нос лодки упирался в невысокую каменную стену. Когда Вим встал, его голова оказалась как раз вровень с ее краем. Внизу же Белка увидела несколько больших полукруглых отверстий, перегороженных толстыми прутьями. Именно туда и утекала вода, вскипая вокруг прутьев белой пеной и исчезая в кромешной темноте. Из глубины доносился мерный гул.
Белка дотронулась до стены. Та была сделана из ровных и гладких камней, подогнанных друг к другу без малейшего зазора. Камни покрывала липкая пленка водорослей. Белка брезгливо отдернула руку. На пальцах осталась холодная слизь.
Схватившись за край стены, Вим неловко подтянулся, забираясь наверх.
— Ого! — воскликнул он. — Однако…
Вим огляделся, приставив ладони ко лбу.
— Что там?
Белка встала, опираясь о скользкую стену. Но заглянуть за край она не могла: слишком высоко. Прыгать же в лодке девочка не рискнула: не хватало еще, чтобы суденышко опрокинулось и она упала в воду. А там ее утащит за решетки, в бездонную черную бездну.
— Держись, — присев на четвереньки, Вим протянул девочке руку.
