Поток плазмы ударил терминатора в бок и сбил его с ног. Он перекрутился в полёте, мгновенье броня сохраняла свою форму, после чего расплавилась. Куски керамита взорвались от жара и подожгли воздух вокруг. Плоть Железного Воина внутри брони просто испарилась.
Плазма прокатилась по воздуху, от чего краска «Когтя» пошла чёрными пузырями. Ближайшие к разведчику Железные Воины исчезли, броня их смялась и превратилась просто в расширяющиеся сферы газа и огня. Некоторые из них прожили достаточно долго, чтобы повернуться и попытаться выйти из плазменного шторма, их фигуры медленно расплывались на ходу.
Ослепительно бело-голубой свет затопил внутренности «Когтя». Крыша от нагрева засветилась красным. Акил слышал крик и стремительные взрывы плазмы. Статика бурлила и барабанила ему по ушам, свет становился ярче, меняясь с белого на оранжевый. Он взялся за контроллеры и запустил двигатель машины. Он понёсся прочь с щебня, огонь плазмы расчищал ему путь.
Акил услышал отдалённые голоса по воксу, когда повернул «Коготь» на юг, подальше от зоны поражения.
— Веди нас в зону поражения, Кал, — сказал Брел. Последовала пауза, и Брелу не надо было видеть лицо водителя, чтобы понять, что тот в замешательстве. — Выполняй, Кал, прямо в её центр. Настолько близко к выжившему «Хищнику», насколько это вообще возможно.
Как только Брел увидел маневр «Фонаря», он понял, что задумала Тахира, и чего она ждала от него. Он выругался и секунду размышлял — стоит ли отдавать приказ. Спустя долгий выдох он покачал головой — наполовину от злости, наполовину — от восхищения.
— Есть, босс, — сказал Калсуриз после долгой паузы.
«Тишина» с грохотом начала движение, траки медленно вращались, постепенно набирая обороты, они неслись в зону поражения. Брел приклеился окулярами к перископу, перещёлкивая режимы с тепловизора на обычный. Туман здесь был тонок настолько, что он мог видеть танк Железных Воинов, идущий сквозь пар, как акула в мутной воде.
— Вот и ты, — прошептал он, — Джал, скажи им, что мы здесь.
Орудие «Покорителя» сверкнуло огнём, и «Хищника» на секунду скрыло грязевым душем и дымом. Когда Брел вновь увидел его, тот изменил курс, резко поворачивая, наводя куполообразную башню, орудия спонсонов тоже пришли в движение. Проклятье, он был близко, так близко, что его металлический корпус с полосками почти заполнил весь прицел. Он видел красные лазеры прицелов скользящие во мраке в поисках его и удалённого «Фонаря». «Хищник» мог сделать это, одна машина могла покончить и с «Фонарём», и с «Тишиной», если только не прикончить его первым. Тахира знала это, знала, когда с рёвом неслась по полю битвы, подставляя себя, как мишень, и она знала, что её единственный шанс выжить состоит в том, что Брел выдвинет «Тишину» туда же, и «Хищнику» придётся разделить своё внимание. Это был очень мужественный манёвр, но и невероятно глупый тоже.
Башня «Хищника» наводилась на Брела, поток ругательств Джаллиники, сражавшейся с главным орудием в попытках стабилизировать его для выстрела, заполнил его уши. Казённая часть распахнулась рядом с ним, оттуда вылетела дымящаяся гильза. Селк уже был наготове и заряжал новый снаряд. Блок стрельбы «Покорителя» захлопнулся на латунной гильзе снаряда со звоном удара по наковальне.
Брел следил за «Хищником». Машины были близко, слишком близко друг к другу. Это была не битва, это была рукопашная с кулаками из фугасных снарядов и стали. В такой драке победитель мог быть только один. Размытый красный луч света системы наведения «Хищника» превратился в точку в прицеле Брела, и он знал, что по ту сторону орудия «Хищника» пара глаз легионера смотрели прямо на него.
— Ладно, — прошептал Брел.
«Тишина» выстрелила мгновеньем позже «Хищника», грохот выстрела и звон попадания слились в громогласном металлическом рёве. «Хищник» исчез на глазах у Брела. Секундой позже обломки его корпуса забарабанили по внешней оболочке «Тишины», словно тысяча молотков. Джаллиника гикала, похлопывая по казённой части. Брел сохранял молчание, наблюдая за пламенем и кольцами дыма, подымающимися над взорванным остовом «Хищника», слушая.
Клац-бум, клац-бум, клац-бум.
— Они подбили нас, — сказал он.
И тогда все они услышали тоже — скрежет полуразорванного металла, похожий на стук сломанных железных пальцев по корпусу.
— Полная остановка, — сказал Брел, но Калсуриз уже перевёл двигатель на нейтраль. «Тишина» остановилась, покачнувшись, и металлический «клац-бум» исчез. Секунду никто из них не произносил ни слова. Все они знали, что произошло. Брел глубоко вдохнул стерилизованного воздуха.
Молчание нарушил Селк.
— Трак не порван, — произнёс он. Брел слышал, как заряжающий пытается совладать с голосом. — Нас бы развернуло, или его бы заклинило, будь он разорван.
— Он порван наполовину, — добавил Калсуриз, голос его звучал буднично, словно он обсуждал шанс хорошей карточной раздачи. — Вы можете слышать, как он скребет по кожуху, и дело не только в траке. Левый ведущий каток также подбит, или я — новый Регент Терры.
Джаллиника фыркнула от смеха и замолкла.
Брел выдохнул. Не было никакого смысла задавать вопросы, проносившиеся в их головах:
«Можем ли мы двигаться, или застрянем, проехав пару метров»?
— Брел, ты достал его, ты — самый лучший ублюдок из тех, что я видела, — голос Тахиры раздался по воксу, и он мог в нём слышать восторг от того, что она всё ещё был жива. Он закрыл глаза и откинул голову назад.
— Пожалуйста, — ответил он.
«Вот, значит, как это произойдёт, — подумал он. — Спустя все эти годы я задохнусь на поверхности мёртвого мира, потому что шальной снаряд порвал трак».
Он покачал головой.
— Брел? — голос Тахиры скрипнул вновь в его ушах, в нём вдруг появилось напряжение, — нам бы надо двигаться, почему ты стоишь?
Он проигнорировал вопрос и переключил вокс только на внутреннюю связь.
— Кал, медленно набирай ход. Посмотрим, можем ли мы двигаться.
«Или мы все уже покойники, просто продолжаем пока дышать», — добавил он про себя.
— Брел? — прогрохотал голос Тахиры в ушах, и он вновь её проигнорировал. Он слушал, как сменился по высоте гул двигателя, и катки пришли в движение со звуком «клац». В груди у него заныло, и он поймал себя на том, что задерживает дыхание.
Что‑то глухо громыхнуло, и «Тишина» поползла вперёд. Гул двигателя уменьшился, когда Калсуриз сбавил обороты, и вот появилось знакомое урчание, сопровождающее движение. Они двигались, медленнее, чем человек мог бы идти, но, тем не менее, они двигались, и это означало, что они были живы.
