Благословение Богу, простые люди отреагировали, как ожидалось: готовые драться друг с другом насмерть за право прорваться в ворота, они стали торопливо расступаться, указывая один другому на Кашилли и шедших с ним моряков. С левой стороны у ворот образовался проход, были ли тому причиной окрики или грозный вид окениев, Ильева не волновало. Инерции рывка хватило, чтобы продвинуться вперед ярдов на двадцать, после чего толпа снова стала смыкаться, и возникла необходимость проталкиваться с помощью молота.
Желая по мере возможностей не прибегать к силе и сохранять порядок, Ильев, привлекая к себе внимание жестами, провозгласил:
— Маршал располагает важными сведениями, способными переломить ход сражения! Расступитесь и пропустите нас ради собственного спасения.
Однако у самых ворот толпа стиснула их со всех сторон. Их мотало то влево, то вправо, граждане жались к ним в расчете проскочить внутрь с моряками, Кашилли орал, призывая караул у ворот на помощь, но в результате продвижение застопорилось вконец.
— Кашилли, надо поднажать! — закричал Ильев. — Мы теряем время!
Кашилли расслышал этот призыв сквозь шум, гам и топот тысяч людей, рвущихся вперед в надежде на спасение. Воздух пропитался отчаянием. Откуда-то из задних рядов вперед просочилась весть о приближении мертвых: оставалось лишь подивиться тому, что она опередила смертоносную гниль.
Наконец отряд стражников со щитами и копьями выступил изнутри, расчистив в воротах проход, достаточный, чтобы пропустить отряд. Оказавшись во дворе, моряки бросились к фонтану, позади них в ворота продолжал вливаться поток граждан. Васселис приказал караульным закрыть ворота, а беглецов перенаправлять в парки. Ильев поддержал его — мертвецы рвались именно во дворец. Поэтому он и не являлся безопасным убежищем. Гниль могла быстро обрушить запертые ворота, с другой стороны, это позволяло выиграть хоть какое-то время, а значит, стоило усилий.
Дворцовый двор был пропитан яростью и злобой. Стража пыталась оттеснить толпу к базилике, Академии, штабным зданиям и самому дворцу. Результатом стала еще большая сутолока и неразбериха — эту битву они явно проигрывали.
И тут Ильев увидел почему. Он заметил людей в фонтане. Восходящие окружили остатки статуи вздыбленного коня и стояли прямо в бассейне. Что бы они ни затевали, вода должна была послужить им топливом — так, во всяком случае, Ильев представлял себе их работу.
Однако граждане, прорвавшиеся во двор дворцового комплекса, искали не только спасения, но и виноватых в обрушившемся на них бедствии. Восхождение в данной ситуации годилось на роль козла отпущения как нельзя лучше. Правда, фонтан окружало тройное кольцо гвардейцев Восхождения: подняв щиты и выставив вперед копья, они пока удерживали разъяренную толпу на расстоянии. Но люди бесновались вокруг, указывали пальцами, плевались, скандировали злобные оскорбления. Дело принимало опасный оборот.
— Кашилли, туда! Седьмой отряд, ко мне! Наши гости в безопасности.
— Понял, кэп!
Кашилли уже в который раз за этот день рванул напролом по направлению к трем Восходящим, стоявшим вокруг отважной старой женщины. Гнев на лице Эстер Наравни сам по себе отпугивал недругов, но сейчас этого явно не хватало. Она пыталась втолковать толпе, что Восходящие сейчас их единственная надежда, что только от них можно ждать спасения, но народ был настроен иначе. Проталкиваясь, Ильев уловил содержание куплета, который скандировали беснующиеся люди. Какой-то юнец, потрясая в воздухе кулаком в ритм словам, исступленно выкрикивал:
Мертвецы за Проклятыми явились,
Отдать им Проклятых, чтоб подавились!
Ильев схватил парня за плечо.
— Прекрати! Орать! Немедленно!
Тот вперил в него взгляд. Обыкновенный горожанин, исполненной ненависти, которую питал страх. И что-то еще.
— Они враги! Неужели не ясно, почему мертвецы здесь? — Он оглядел Ильева с головы до пят. — Впрочем, где тебе понять? Ты ведь из служак.
Юнец развернулся и снова затянул свою речевку. Ильев зашел спереди и ударом по челюсти сбил его наземь.
— Да. Я служака, но не невежественный ублюдок. — Больше не обращая на него внимания, Ильев закричал в толпу: — Закройте рты! Заткнитесь все, а то умрете от рук тех, кого считаете братьями! Ни слова против Восхождения!
Но его слова возымели противоположный эффект. Они лишь усилили ненависть. Скандируя все громче, толпа подступила ближе к линии щитов. Поймав взгляд Кашилли, адмирал кивнул ему, и тот принялся дубасить и расшвыривать людей, не беспокоясь о возможных травмах. А к тому времени, когда внимание толпы переключилось на него и самые задиристые решили навалиться на моряка скопом, он отскочил, укрылся за линией копейщиков и теперь уверенно балансировал на краю фонтана, словно на бушприте своего капера.
Кашилли был настоящим гигантом. Ильев, привыкший к нему, как-то упустил это из виду, но сейчас, когда тот возвышался над толпой, многозначительно взвешивая в руке молот, оценил впечатление, производимое на окениев. Народ несколько притих и задумался.
— Ну, кто храбрый, давай сюда! — проревел Кашилли громовым голосом. — Вам нужны Восходящие? Добро пожаловать — приходите и берите! Обещаю, первому же, кто сунется, я проломлю грудь вот этим славным молоточком.
Кашилли взял молот за самый конец длинной рукояти и простер руку вперед, словно указывая путь над толпой. Рука, удерживавшая этот немалый вес, застыла неподвижно, как у статуи, лишь могучие мышцы вздулись от напряжения.
— Ну! Давайте! — громыхал Кашилли. — Кто первый, паршивые ублюдки?
Ильев облизал губы и оглядел толпу. Желающих испытать судьбу, как и следовало ожидать, не нашлось. Он двинулся к фонтану, и никто не попытался преградить ему путь. Гвардейцы пропустили его сквозь цепь, и он присоединился к Кашилли на бортике фонтана. Внизу Ильев увидел испуганное лицо девушки, взиравшей на него и Кашилли с восхищением в расширившихся глазах.
— Как тебя звать, юная особа? — спросил он.
— Йола, мой господин.
Кашилли тоже взглянул на нее и сказал:
— Делай, что собиралась, маленькая Йола. И не бойся, тут тебя никто не тронет.
Между тем в ворота продолжала ломиться толпа. Страже удалось было слегка оттеснить ее, и створы стали медленно закрываться, но потом распахнулись снова, и бревна с силой громыхнули о мрамор арки. Ильев прикусил губу. Что бы ни собирались делать Восходящие, им следовало поторопиться.
859-й Божественный цикл, 12-й день от вершины генастро
