На совершенно ровном участке панели вдруг возник светящийся нарост. Нарост стал расти и превратился в рычаг, похожий на ручку управления космическим аппаратом. Анакин машинально ухватился за нее пальцами левой руки, не замечая, что рычаг стал изменять свои очертания, чтобы соответствовать анатомическому строению руки мальчика. Над рукояткой прямо в воздухе повис голографический дисплей, представлявший собой полый куб, состоящий из сетки кубов меньшего размера - по пять во всех трех измерениях. Все малые кубы были прозрачными. Однако Анакин заметил, что один из них, находившийся в дальнем левом углу внизу, окрасился в зеленый цвет.
Мальчуган медленно, осторожно потянул рукоятку на себя. Зеленый куб стал алым, а три прозрачных кубика, с которыми он соседствовал, загорелись зеленым огнем. Кубик на углу стал оранжевым, второй ряд - зеленым, а новый ряд кубиков стал красным. Цвета перемещались от одного кубика к другим, пока весь полый куб из зеленого не превратился в алый, а затем - в огненный, ярко-оранжевый. Снова задрожала почва, мощный гул стал еще более мощным, грозным, внушительным. Казалось, гигантская масса энергии только и ждет, чтобы вырваться на свободу.
Анакин выпустил из рук рычаг. В этот момент звон прекратился. В камере, где находился пульт управления, неожиданно установилась тишина: мощный гул стих, превратившись в звук столь низкой частоты, что он не воспринимался человеческим ухом.
Рычаг начал уменьшаться в размерах и затем исчез под гладкой поверхностью панели. А вместо него в центральной части панели появилась новая кнопка. Вот уже это не кнопка, а диск диаметрам около шести сантиметров и сантиметр высотой. На глазах у мальчика кнопка стала изменять свой цвет. Серебристый уступил место зеленому, зеленый - пурпурному, пурпурный - оранжевому, однотонный оранжевый превратился в пульсирующий оттенок расплавленного железа и затем - в тусклый красный цвет солнечного заката.
В камере царила тишина. Разинув рот, Анакин смотрел, как зачарованный, на оставшуюся кнопку, На его одежде, лице, в глазах вспыхивали и гасли отблески пульсирующего оранжевого света.
Кнопка. Она притягивала его к себе, звала. Возможно, дело было и не в кнопке, а в нем самом, в его неистребимом стремлении заставить машины работать, что-то делать - стремлении, вырывавшемся из глубины его души.
Возможно. Впрочем, какое это имеет значение.
Он протянул левую руку к кнопке. Задержал ее з воздухе.
Затем утопил кнопку.
Из вершины центрального конуса вылетали молнии, ударявшие поочередно в каждый из конусов поменьше, осыпая их искрами и снопами пламени. Вся огромная пещера наполнилась оглушительным грохотом, гулом и треском почвы, рвущейся на части. Ослепительный свет, заливший камеру, отразился от ослепительной ее серебристой поверхности.
В ответ из вершин малых конусов ввысь устремились молнии, которые рассыпались яркими брызгами, вонзившись в вершину большого конуса. И тотчас огонь и искры погасли, словно их и не было. От стен камеры отражались раскаты грома, похожие на воинственные клики разгневанных древних богов.
И основание, и стены пещеры ходили ходуном от ударов грома. "Сокол" раскачивался из стороны в сторону, и Чубакку, спавшего на борту корабля, выбросило на палубу с койки. Он уже находился на полпути к командному отсеку космоплана, когда полностью пришел в себя и сообразил, что корабль лежит на земле.
Вернее, не на земле, а под землей, в отрезанной от внешнего мира камере, выбраться откуда нет никакой надежды.
Защитные экраны. Защитные экраны могут хоть как-то обезопасить их. Надо всех собрать на борту корабля. Причем как можно быстрее. Он кинулся к судовому трапу.
Близнецы успели выбраться из-под "Сокола". Поднявшись на ноги, они старались удержать равновесие: земля у них под ногами качалась и сотрясалась. Чубакка крикнул им, чтобы они поднимались на борт космоплана, но грохот был настолько силен, что даже зычного рыка вуки слышно не было. Тогда Чубакка принялся размахивать руками, чтобы привлечь внимание детей. Джесин заметил жест Чубакки и энергично закивал головой. Схватив сестру за руку, он потащил ее в сторону трапа. Но стоило им сдвинуться с места, как оба упали. Но они и ползком продолжали двигаться к кораблю.
Им показалось, что земля содрогалась не так сильно, да и гром немного поутих. Но Чубакка не обольщался иллюзиями: он знал, что так будет продолжаться недолго. Не дождавшись, когда близнецы поднимутся, он сбежал вниз по трапу, чтобы найти остальных. С трудом держась на ногах, точно на палубе корабля, попавшего в бурю, он стал пробираться к дальнему концу космоплана. Ховер валялся на боку. В тот момент, когда он подошел к нему, открылся боковой люк, и оттуда стал выбираться Эбрихим, который не то нес, не то тащил свою тетушку Марчу. Чубакке показалось, что на левом виске у нее глубокая рана. Да и выглядела герцогиня так, будто вот-вот лишится чувств.
Сам не зная как, Чубакка добрался до ховера. Взял под мышку Марчу, другой рукой извлек из аппарата Эбрихима и поставил его на землю.
Крикнув Эбрихиму, чтобы он поднялся на борт "Сокола", Чубакка показал в сторону корабля. Возможно, Эбрихим не понял слов Чуви, но жест его был достаточно красноречив. Кивнув головой, дролл двинулся в сторону космоплана. Землетрясение почти прекратилось, и Эбрихим шел, не опасаясь, что его собьет с ног.
Взглянув в сторону корабля, Чубакка увидел Кьюнайна, повисшего неподвижной грудой на зарядном стенде. Не выпуская из рук Марчу, он подошел поближе, чтобы выяснить, что произошло. Дройд не подавал никаких признаков жизни. Чубакка подергал за кабель, соединенный с зарядным устройством, но его, видно, где-то зажало. Вуки потянул сильнее, и кабель разорвался. Взяв Кьюнайна в свободную руку, Чубакка направился к "Соколу".
В это мгновение с вершины центрального конуса снова ударила молния, угодившая в шесть конусов поменьше. Чубакка невольно вскинул голову вверх, но, поняв свою ошибку, успел отвернуться, прежде чем его ослепила огненная вспышка.
От света он сумел отвернуться, но с громом ничего нельзя было поделать: этот звук не выключишь, как в радиоприемнике.
Чуви заторопился к космоплану под аккомпанемент ударов грома, сопровождавших молнии, взметнувшиеся в поднебесье в ответ на удары сверху. Грохот стал вдвое сильнее, земля мощно качнулась, опрокинув Чубакку навзничь. "Сокол" только покачивался на своих амортизаторах.
Добравшись до дальней части космоплана, Чуви остановился возле трапа. Надо было подождать, когда наступит пауза между толчками. Улучив момент, он взвился вверх, а затем бросился в кают-компанию. Там он осторожно усадил на палубу Марчу и Кьюнайна. Эбрихим, уже успевший где-то раздобыть пакет первой помощи, тотчас опустился на колени перед престарелой герцогиней.
