– Где ты? – продолжал Фримод ярл, вдруг вспомнив, что порядочный хозяин хвалится не пустыми кубками и блюдами, а полными. – Ты распорядилась на кухне? Матери же нет, а наши гости проголодались!
Его живое лицо выражало беспокойство лишь о том, что гостям придется слишком долго ждать ужина. Но Хлейна тут же отошла и скрылась за дверью в кухню, не обернувшись больше. А Хагир сжал кулак, будто хотел как можно дольше и надежнее сберечь в ладони мягкое тепло ее руки. Его посетила догадка: ничем вернее он не разрушит доброжелательность Фримода ярла, чем вниманием к воспитаннице его матери.
Пир в усадьбе Роща Бальдра удался на славу. Мигом прослышав, что морской конунг ничем не грозит округе и готов быть другом Фримоду ярлу, со всех сторон сошлись и съехались соседи. Гридница и даже кухня были полны гостей, и довольный Фримод ярл говорил со смехом, что одного пира на всех не хватит, придется гостям задержаться, чтобы вся округа могла как следует попировать в их честь.
Бьярту посадили в середину женского стола. Хагир ждал, что Хлейна займет это почетное место, но она почти не сидела за столом, а все время сновала по гриднице и кухне, распоряжалась, присматривала за служанками, сама наливала гостям пиво, разносила можжевеловый хлеб, не забывая упомянуть, что пекла его сама, а еще успевала говорить много приветливых слов гостям и домочадцам. Видно было, что она любуется собой, такой стройной, нарядной и дружелюбной, но и гости любовались ею, потому что она и впрямь заслуживала восхищения. Взгляд Фримода ярла, как легко заметил Хагир, почти не отрывался от девушки, за исключением того времени, когда он рассказывал о своих подвигах. Слепой увидел бы, что Фримод ярл неравнодушен к воспитаннице своей матери, и Хагир ловил себя на том, что ему это неприятно.
Из-за этого открытия он следил за нею вдвое пристальнее, стараясь понять, что связывает эту девушку с хозяином дома. Однажды Хлейна подошла к Фримоду, чтобы наполнить его кубок; он поймал ее руку и стал что-то говорить, но она тут же вырвалась и при этом бросила на Хагира быстрый смущенный взгляд. Фримод ярл пригласил ее сесть рядом с собой, она покачала головой и отошла. И опять бегло глянула на Хагира. Хочет показать, что свободна? Сердце Хагира сильно билось: в нем боролись чувства радостного подъема и смутной тревоги. Он не мог оторвать от нее глаз и, даже заставив себя глядеть в свой кубок, каким-то иным чувством ощущал, где она находится. Каждое ее простое движение давало ему ощущение блаженства, но из глубины души поднималась тревога: что это значит и к чему приведет?
Захваченный всем этим, он совсем забыл о своих заботах, о Стормунде и Вебранде, о фьялльской дани. Гостеприимный Фримод ярл рассуждал, что неплохо бы квиттам задержаться у него в гостях подольше; Хлейна при этом многозначительно посматривала на Хагира, словно побуждала принять приглашение. Сам же Фримод ярл обращал свои речи главным образом к Бьярте, оценив в ней слушательницу своих рассказов. Но она совсем не хотела задерживаться по пути к мужу.
– Мы так рады твоей дружбе, Фримод ярл, но, поверь, нас ждет необычайно важное и срочное дело! – отговаривалась она. – Я не хотела бы говорить о нем сейчас, а вот на обратном пути мы будем рады побывать у тебя снова…
Фримод ярл соглашался, но не оставлял надежд и уговоров. Хагир заметил, что разговорчивость и дружелюбие хозяина тем больше возрастают, чем больше пива он выпивает. Целиком занявшись Бьяртой, он перестал обращать внимание на Хлейну, и вскоре она, оставив свои хлопоты, подошла с кувшином пива к Хагиру и села возле него. Полный того же радостного подъема, Хагир и сам не заметил, как успел рассказать ей почти все о себе: о роде Лейрингов, о Битве Конунгов, об Ингвиде Синеглазом и Стормунде Ершистом. Хлейна в ответ рассказала, что живет у Гейрхильды хозяйки с самого детства, сколько себя помнит, никогда не видела своих родителей и даже не знает, кто они. При этом она посматривала на Хагира с намеком, но он не понимал: ему было решительно все равно, кто ее родичи, его занимала только она сама. Хлейна сидела к нему так близко, что их колени соприкасались; они пили пиво из одного кубка, передавая его друг другу, и никогда в жизни Хагир не пробовал такого сладкого и пьянящего напитка. Хлейна держалась легко, свободно, но ничуть не развязно; Хагиру все время мерещилось, что она как-то вглядывается в него, хочет то ли спросить, то ли сказать о чем-то важном, тайном, доверительном, но задать прямой вопрос не решался. Пока она сидела рядом с ним, ему и этого было достаточно.
Уже стемнело, когда со двора прибежали работники.
– Фру Гейрхильда едет! – радостно и отчасти с беспокойством кричали они. – Спускается с холма!
Фримод ярл мигом вскочил на ноги и поднял на вытянутой руке рог с пивом, будто готовился принести торжественный обет. Его шатнуло, но он устоял.
– Откройте ворота и зажгите факелы! – громко и ликующе закричал он. – Моя мать возвращается! Пусть все ее встречают!
В дом вступает Фригг обручий,
Ясень сечи рад той встрече!
Всех достойней диса злата —
Славных ярлов род ликует!
Радостно гудя и одобрительным смехом отвечая на неловкую, но пылкую вису, народ повалил из гридницы во двор. Хагир и Хлейна тоже встали; девушка, по-видимому, колебалась, то ли бежать навстречу приемной матери, то ли остаться рядом с Хагиром.
– А она не будет на меня в обиде, если увидит… – Хагир взял Хлейну за руку и с намеком кивнул на дверь, в которую как раз протискивался Фримод.
Выпив пива, тот лучше осознавал величие своего рода и своих подвигов, и двери становились какими-то узкими, прямо стыд всего дома!
– Хагир, ты с ума сошел! – раздался рядом голос Бьярты. – Отпусти ее сейчас же!
Хагир и Хлейна разом обернулись. Рядом с ними стояла Бьярта и смотрела на Хагира с досадой и упреком.
– Ты с ума сошел! – повторила она потише, но столь же непреклонно. – Ты забыл, куда и зачем мы плывем? Опять ищешь себе неприятностей?
Хлейна улыбнулась: дескать, решайте свои дела между собой, – и пошла к дверям. А Хагир глянул на Бьярту с не меньшей досадой, чем она на него. Опять она хочет быть умнее всех на свете! Он не мальчик, отданный ей на воспитание!
– Ты выбирай слова, не дома! – с тихой яростью ответил он. – Я как-нибудь сам разберусь, а учить будешь Стормунда!
– Я понимаю, тебе нравится красивая девушка, но надо же голову на плечах иметь! – так же вполголоса выговаривала ему Бьярта. – Если ярл увидит, он тебе голову оторвет. Надо быть дураком, чтобы не заметить, что он сам с нее глаз не сводит. А нам сейчас не до лишних драк. Сам же твердил, что сперва дело, а забавы потом!
