Степан Мазур - Клятва рода

Ноги зеленоокой подкосились, упала на колени, обхватив голову руками. Ей захотелось или избавиться от галлюцинаций или забыться тяжёлым беспробудным сном. Всё происходящее не могло быть по определению…

"В мире же нет больше людей!?"

Мощные руки подхватили с лёгкостью, гигант перекинул через плечо и бодро зашагал в одном ему известном направлении, здраво посчитав, что странная девица перегрелась на солнце и не сможет ответить ни на один вопрос, пока её не обдать водой и не положить в тень…

Лилит очнулась на мягких звериных шкурах, посреди прохладной пещеры, в углу которой сиротливо горел огонь. Послышалась мягкая поступь босых ног по камням, и в пещеру вбежал ещё один человек — ребёнок, с кипой хвороста для костра. Он быстро скидал еду для костра в угол, побросал пару веток в пылающие огоньки и, не говоря ни слова, лишь окинув быстрым, любопытным взглядом, убежал прочь из пещеры.

Дева лежала на шкурах шокированная и потрясённая, перебирая целые горы хаотичных мыслей, что метались в голове быстрее ветра.

"Значит, каким-то чудом она всё-таки не одна".

Слух уловил тяжёлую мужскую поступь. Миромир нарочно шлёпал по камням сшитой из плотной шкуры обувью, чтобы незнакомка вновь не упала в обморок, прежде чем он задаст хотя бы пару вопросов. Но сначала…

Миромир приблизил к глазам Лилит что-то похожее на звериные шкуры, только странно обрезанное и перевитое воловьими жилами в местах соединений. Гигант склонился перед ней, громовой голос заставил вздрогнуть:

— Прошу тебя, одень. В нашем племени не престало ходить обнажённой. Даже дети носят одежду. Это дань тем временам, когда мы пришли с севера, отступая от ледника и диких морозов. Мои люди — самое южное племя, ушедшее дальше всех. — Голос Миромира звучал уверенно, твёрдо, но угрозы в себе не нёс, Лилит протянула руки, вопрошая:

— Одежда?

— Да, одежда. Её носят вот так. — Мужчина помог водрузить лоскуты на бёдра Лилит, добавил. — Женщины нашего племени одевают ещё и так. — И он повязал второй лоскут одежды на грудь Лилит, одергивая себя от мысли повалить эту дивную деву на шкуры и захватить в объятья. Всё-таки незнакомка, гость. А Покон, данный дедом Родом, явно говорит, что гостям в любом обиталище всё лучшее, кров и защиту.

— Какая неудобная одежда. Зачем люди это носят? — обронила Лилит, поправляя повязки.

— Ничего, привыкнешь… Скажи же мне своё имя. Моё тебе известно.

— Я Лилит. — И она опустила глаза. Не могла пересилить себя долго смотреть в глаза этому могучему человеку. — Я раньше думала, что на всём белом свете, больше никого нет… Не осталось после изгнания… Но есть ты…

Миромир широко улыбнулся, схватил Лилит за руку и повёл на свет из пещеры:

— Да что я? Пойдём, я покажу тебе моё племя. Людей много. Только в нашем племени целых два десятка!

— Целых два раза по десять?

— Были тысячи, десятки тысяч, но боги чистили мир от бремени прошлого. Земля гневалась, забирая самых слабых, больных и глупых. Теперь же многие боги взяли разных людей под своё покровительство и велели множиться.

Лилит вышла на свет и снова обомлела. На неё смотрели десятки пар глаз. Три женщины костяными ножами кромсали кожу. Костяными иглами сшивали края кож в то, что они называли одеждой. Ещё двое занимались детьми. Младенцы были на руках и завёрнуты в шкуры, прочие делали первые шаги, другие, повзрослее, бегали по полянке друг за другом. Черноволосая дева увидела и суровых заросших мужчин, колдующих над добычей у костра: двое стругали палку-жердь, ещё двое разделывали тушу неведомого Лилит животного. Все на миг прекратили свои занятия, разглядывая её, но только на время, чтобы поприветствовать гостью. Ещё бы, ведь новая женщина в племени — залог жизни и процветания племени. А то, что сын бога, предводитель Миромир, держит её за руку, так это уже сказало больше, чем смогли бы объяснить вместе. Своей же она станет сразу, как только отведает мяса у костра за общим очагом. Вкусивший с племенем, сам становится частью племени.

Одиночество Лилит подошло к концу.

"Как хорошо, что другие боги позаботились о сохранности рода человеческого".

Родослав подскочил, взбешённо отвешивая хлёсткую пощёчину брату. Голова Миромира, не ожидавшего удара, повернулась. На щеке вспыхнули кровавые рубцы, словно ладонь была покрыта чем-то острым.

— Мне не нужны полные воспоминания! — Заорал синеглазый. — Хочешь мыслей, смотри, о чём хочет донести людям твой собственный сын!

Миромир, хмуро улыбнувшись и убрав порез, оскалился и рванул в сторону, исчезая со стула и расплываясь по комнате. Но ладонь брата коснулась его частиц, выбрасывая из сжатого времени и передавая смысловой пакет раньше.

Убежать не удалось.

Имя мне Меченый. Я родился сто двадцать веков назад, в эпоху смена трона. В то время Велес занял место Люцифера.

Пришло время волохатого морочить миру голову взамен брата Денницы или Сатаны, что привычнее вашему слуху. Новое время, железный век и последний шанс человечества. В неплохое время угораздило меня появиться на свет.

Кстати, кто я? Я пытался найти ответ на этот вопрос и получить имя, достойное имя. На поиски себя ушло порядка десяти тысяч лет, но так и не нашёл ответа. Предпочитаю называться Меченым. Меченым судьбой. Обречённый тыкать людишек носом в их ошибки.

Скверная работа, на любителя.

Но давайте обо всём по порядку. Начнём с эпох, ибо это самое главное в мире. Эпоха длиться двенадцать тысяч лет, во время которой одной из сторон баланса правит Владыка, а другой…

На этот вопрос я пока не нашёл ответа.

Я ещё довольно молод.

Исчисляясь современным летоисчислением, примерно шестьдесят тысяч лет назад, то есть пятьдесят восемь тысяч лет до нашей эры, Хранителям надоело наблюдать инертный конгломерат и импульс дуального развития вселенной подтолкнул оппозицию восстать против Смотрящего.

Я ещё не сломал ваш мозг? Да, вам нужно всё попроще, доступнее, на пальцах. Вы стали умнее своих предков, ежедневно купаясь в усиливающемся информационном потоке, но, по сути, мало меняетесь. Меняются ваши дети, ваше потомство. С такой скоростью, что вы не успеваете замечать нечто новое.

Буду изъясняться проще.

Сильнейшая и умнейшая сущность, имя которому "Денница" — "утренняя заря", восстал против смотрящего за конгломератом. Я бы тоже восстал, если в течение довольно долгого времени ничего не менялось. Совсем ничего. Вселенная медленно катилась вперёд по инерции от первичного пинка. Тысячами, десятками тысяч, сотнями тысяч лет, что постепенно сливались в миллионы.