— Никаких потерь, лорд Рацел. Я в пятнадцати метрах от вас с половиной отделения в укрытии. Остальные залегли в шести метрах к юго-востоку от вас за тем крупным цилиндром, что похож на старый бензовоз.
Но Мефистон слушал их вполуха, ведь его отвлекало странное ощущение. Ему казалось, что он чувствует гул плазменных двигателей, ревущих где-то внизу, будто он находился на палубе линейного корабля.
+Вы чувствуете это? Рокот двигателей?*
+Да,+ ответил Рацел. +И что-то еще…+
+Пение?+ прислушался Мефистон.
Рацел кивнул.
Через несколько мгновений звук стал яснее. Откуда-то со сцены или рядом доносился низкий нестройный хор голосов. Рев двигателей нарастал, и чем громче становился шум, тем тусклее были цвета. Тени хлынули в амфитеатр, а затем исчезли: все погрузилось во мрак.
Тьма сгустилась, а пение хора стало еще более неистовым и пылким. Раздались и другие звуки — топот бронированных подошв, лязгающих по палубе, стук захлопывающихся взрывостойких дверей. А затем еще одна очередь болтерного огня.
— Лорд Рацел, — заговорил по воксу брат-лейтенант Туриосса.
— Что?! — рявкнул Гай.
— Я нахожусь на верхнем краю террас. Нам стоит… — По вокс-сети разнесся скрежет, взрыв помех, а затем лейтенант заговорил снова: — Это вы, лорд Рацел? На сцене? Я вижу движение… — Примарис удивленно запнулся, а потом заорал: — Трон Терры!
Выстрелы из болтеров разогнали тьму. Боевые братья поднялись на ноги, вскинув болт-винтовки, и начали вести яростный огонь над головой Мефистона. Они стреляли по фигурам, что показались на дальней стороне амфитеатра.
Мефистон перекатился к краю ряда, где не попал бы под огонь заступников, и, вскочив, нацелил пистолет в надвигающиеся фигуры.
Тьма не стала преградой для его взора, но на миг Властелин Смерти не поверил глазам. К нему грузно шагали не стройные суетливые альдари, а грозные великаны, облаченные в искаженные вычурные комплекты силовых доспехов. Космодесантники-предатели, чьи шлемы напоминали звериные морды, а болтеры скалились зубастыми пастями.
Глава 14
Крониумский залив
Мефистон преисполнился отвращения. Он бессчетное число раз сражался с еретиками и хаосопоклонниками, но сейчас видел пред собой величайшее богохульство — восхитительное обличье космодесантника, искаженное Темными богами.
Он выругался и выстрелил, ощутив отдачу, когда пистолет изрыгнул плазму в ощетинившиеся шипами ряды. Позади него библиарии бежали в бой, спеша присоединиться к Властелину Смерти. Гремели выстрелы.
Изменники спокойно шагали навстречу плазменной буре. Все как один вскинули болтеры и открыли ответный огонь, подняв смерч из осколков камня. Грохот оглушал.
Первый космодесантник-предатель споткнулся и рухнул на колени, продолжая стрелять даже тогда, когда его броня раскололась, а из спины хлынул фонтан крови. Его шлем взорвался, но он не отпустил курок. Отброшенный силой прямых попаданий еретик рухнул на спину, паля в небо.
Мефистон перепрыгивал через кресла, направляя эфирное пламя в клинок. В его руках Витарус сверкал, жаждая крови, и вот уже Мефистон приближался к сцене.
Из тьмы навстречу ему вынырнула оскалившаяся морда. На миг старший библиарий подумал, что видит уродливый шлем, но лицо космодесантника и в самом деле превратилось в результате жутких мутаций в подобие бычьей морды.
Властелин Смерти выпустил в изменника очередь, испепелив часть головы, но воин врезался в него и как ни в чем не бывало захохотал, отбросив Мефистона назад. Предатель оказался столь тяжелым, что удар ошеломил старшего библиария. Противник был таким же высоким, как примарис, но даже шире в плечах, а его доспехи обросли похожими на бивни выступами.
Мефистон изрек литанию изгнания, нанося обратный хлесткий удар Витарусом, и рассек горжет еретика — его голова с лязгом покатилась по сцене.
Ангел отступил от фонтана крови и поднял клинок, готовясь встретить бегущего к нему с ревущим цепным мечом следующего предателя. Оружие того было перековано так, что напоминало скалящегося дракона. Еретик-астартес ухмыльнулся, замахиваясь мечом обеими руками и метя в голову Мефистона. Кровавый Ангел парировал и пнул изменника ногой, оттолкнув его в гущу боя.
Боя жестокого и яростного. Кровавые Ангелы и предавшие космодесантники кружились в бешеной схватке на сцене, сражаясь клинками, цепями и кулаками.
Мысли Мефистона метались. Его одурачили. Ни в одной из авгурий не упоминались изменники. Как им удалось так легко подстроить ему западню?
Рассекая искореженные доспехи и мутировавшие черепа, Витарус оставлял в воздухе следы. А между тем звуки боя сменились с грохота выстрелов на скрежет металла, ворчание и проклятия, отчего рокот двигателей стал отчетливее и разнесся по сцене.
Мефистон пробился сквозь бойню, миновал изуродованные болтерами переборки и спустился по трапу к паре открытых взрывозащитных дверей. В соседней комнате он увидел еще нескольких своих братьев, бьющихся с изменниками на горящей смотровой площадке. Их крупные силуэты вырисовывались на фоне пламени.
Старший библиарий помедлил и завертел головой. Сходный трап? Смотровые палубы? Что происходит? Он ведь среди развалин ксеносов, а не на корабле.
В груди резко закололо, и, завалившись набок, Мефистон пробил стену и рухнул за сценой, задыхающийся и накрытый обломками.
Над ним навис космодесантник-еретик, сжимающий в руках воющий цепной топор. В расколотом шлеме виднелось его жестокое лицо, без следов мутаций, но со взглядом, пустым от лихорадочного желания убивать. Так смотрела бы голодная акула.
— За Хоруса! — завыл он, повернувшись на пятках и метя цепным топором Мефистону в лицо.
Властелин Смерти едва успел вскинуть Витарус. Зубья топора лишь бессильно заскрежетали по священному клинку, выбивая дым и искры. Еретик пытался вырвать оружие, но Мефистон направил еще больше энергии в меч и удержал на месте цепь.
Предатель взревел и попятился, стараясь высвободить оружие, но лишь вздернул Кровавого Ангела на ноги. Мефистон подался вперед, с ненавистью глядя врагу в лицо, и увеличил поток энергии, направляя в его вены чистое пламя.
Еретик открыл рот, опять собираясь выкрикнуть клич, но запнулся и в смятении посмотрел на свою броню. Из сочленений шел пар, наполняя воздух вонью горелого мяса. Отступник в последний раз попытался высвободить оружие, а затем рухнул на колени и забился в судорогах — его кровь вскипела, а сердца сварились.
Мефистон вытащил меч и отступил на шаг, позволив предателю упасть замертво.
На него бросился еще один противник, и Властелин Смерти отвел удар, сжав Витарус обеими руками. После он всадил меч в спину отступника, пробив доспехи, а затем отбросил космодесантника Хаоса в толпу сражающихся воинов.
Едва завыли сирены, как Мефистон бросился к дверям, которые заметил раньше, ворвался на смотровую палубу и в последний момент остановился. В полу зияла пробоина, похоже, опускающаяся на пятнадцать метров. Из пробитых труб внизу шел пар.
Кровавый Ангел призвал теневые крылья и перенесся через разлом, а затем, воздев меч, обрушился на ряды ждущих его на другой стороне еретиков и принялся рубить их. Властелин Смерти отсекал им руки и раскалывал броню клинком, пылающим от его гнева. Всюду, куда бы он ни обратил взгляд, зелень Шестнадцатого легиона сталкивалась с алой волной Девятого. Корпус «Духа мщения» уже был пробит в нескольких местах, и теперь сыны Сангвиния теснили отпрысков Хоруса, подобно буре цепных мечей и болтерного огня.
— За Императора! — взревел старший библиарий, вознесшись над битвой.
Его золотая броня сверкала, и даже вся кровь и грязь, покрывающие других воинов, не могли ее замарать.
— Мефистон! — раздался знакомый голос, и, оглянувшись, он увидел, как к нему шагает Рацел, прорубая себе путь. Линзы его шлема сияли огнем, а голос охрип. — Я тону!
