Митчелл Сканлон
Навеки преданные
Это место называли Адским Болотом, и на то были веские причины. Арвус Дрел, бывший нотариус минорис планетарных архивов Его Превосходительства губернатора Арбенала имперского захолустного мира Байорис IV, к своему неудовольствию познал эти причины за три ужасных дня проведенных здесь. Три дня утомительных переходов от одного унылого болота к другому, а под ногами все время грязь, предательски затягивающая сапоги по самые лодыжки. Три дня, за время которых приходилось терпеть укусы мух се це размером с человеческий палец. Три холодных и сырых дня неудобств. Адское Болото, да и только. Дрел проклинал все это чертово место, дыша часто и прерывисто. Проклинал болота. Проклинал своих спутников. И больше всего прочего проклинал причины, побудившие его отправиться в столь грязное и отвратительное место.
Нотариус посмотрел через плечо на раскинувшийся ландшафт. Они потеряли след шаттла несколькими днями ранее, и Дрел ругался из-за того, что они не приземлились ближе к его намеченным координатам. Но непрочная поверхность болот была слишком мягкой для посадки громоздкого судна, и потому им пришлось оставить его на единственном безопасном клочке земли, какой только смогли найти. Оттуда и берет свое начало их долгий путь. Его взор устремился в небо. Сквозь расплывчатые рои москитов он мог видеть сам Байорис IV, висящий в космосе подобно серовато-синему шару. У него немного закружилась голова при мысли о том, что он стоит уже не на земле планеты, где прожил всю свою жизнь. Адское Болото было луной Байориса IV. Она была необитаема, опасна и не имела никакой ценности. Или, по крайней мере, так все думали. Никогда он не представлял, что однажды ступит на ее вонючую поверхность. Но вот теперь он здесь…
Сержант Ярл, командир взвода солдат СПО, приписанного для сопровождения миссии Дрела, взглянул на него и ухмыльнулся.
— Ха. Теперь у него лицо цвета прокисшего молока, друзья мои. Видя это, я бы сказал, что нотариус начинает мечтать о том, чтобы его нога никогда не ступала на поверхность болота.
Громадный дикарь Ярл, казалось, находил грубое и озорное развлечение в каждом его неудобстве. И не в первый раз Дрел ловил себя на том, что смотрит на толстую меховую накидку на плечах Ярла и желает того, чтобы какой бы невезучей зверушке это шкура раньше не принадлежала, она сражалась за свою жизнь лучше. Все же он был достаточно учтив, чтобы хранить свои мысли при себе. Вместо этого, состроив тусклую улыбку, он постарался ответить более вежливо.
— Ничуть, сержант. Хотя знаете, я надеялся, мы будем к этому времени ближе к нашей цели.
— Хехе. В таком месте, прогресс всегда идет медленно, нотариус, — пожал плечами Ярл. — Если вы знаете короткий путь в этот ваш потерянный город, то, я уверен, мы все будем рады его узнать.
Прикусив губу, Дрел ничего не ответил. Три дня в болотах сделали всех раздражительными, но сержант, кажется, находился в нормальном настроении, и Дрел знал, что лучше не рисковать, провоцируя Ярла и его людей. Волгары — это были кочевые воины из племени, живущего в полярной пустыне планеты, вероятно призванные в Силы Планетарной Обороны в наказание за невыплату десятины. Насколько Дрел был осведомлен, они были немногим лучше, чем варвары, и Ярл, будучи вождем некого небольшого клана волгаров, получил звание сержанта как знак своего статуса.
Вдалеке от цивилизованной жизни, к которой он так привык, Дрел сильно переживал из-за своей изоляции от остального мира. Он находился в компании людей, для которых жестокость была вторым именем, людей, которые, не задумываясь, прикончат человека, как если бы Дрел прихлопнул одну из этих проклятых мух се це. Но до тех пор, пока волгары исполняют приказ по защите его жизни любой ценой, он не собирается проверять, насколько они преданы. Уж тем более не там, где так много болот вокруг и где можно спокойно избавиться от тела. И особенно он не собирается этого делать в том случае, если они когда-нибудь узнают, как их одурачили.
— Нотариус снова замолк, Ярл. Видать, он не знает коротких путей. Или он просто так наслаждается прогулкой по болотам, что не хочет, чтобы она кончалась.
Эту шутку отпустил солдат Скег, седеющий ветеран, чьи искусно сделанные татуировки на лице неудачно скрывали безобразные черты лица. Все волгары одевались схоже, их безобразные лица жителей севера были искрашены черно-голубыми дугами и завитками, словно к ним прикоснулись пальцы какого-то варварского бога. Но в сердцах Дрелу пришлось признать, что его отпугивала не только их вонь. Будучи не самым крупным, не самым сильным из мужчин, он чувствовал себя карликом по сравнению с сопровождающими его людьми, физически явно его превосходящими. Это были крупные мужчины, все мускулистые, широкоплечие и медведеподобные, на полголовы или еще выше, чем он. И в то время, как он спотыкался и мучился, волгары, казалось, были невосприимчивы к любой трудности.
Когда они спускались по грязной и заросшей тропе, случилось это. Один из волгаров повернулся к нему с сардонической улыбкой на лице, без сомнения готовый сострить очередную варварскую шутку, когда возникло ощущение того, что вдалеке произвели выстрел и воздух немного загустел. Слой за слоем, за один удар сердца, лицо солдата испарилось прямо на глазах испуганного Дрела, обнажив сначала влажные красные мускулы под кожей, а затем сверкающую белую кость самого черепа. На мгновение пустые глазницы черепа уставились на него, идиотская ухмылка так и осталась на безгубом рте. Обнаженный позвоночник торчал из неповрежденной плоти туловища солдата, словно это был ненужный мужской костюм, который скелет собирался снять. Потом плоть и кость точно также превратились в дымящуюся груду человеческих останков. Хотя Дрел должен был тогда закричать, более неотложные дела перевесили страх от увиденного отвратительного зрелища. Заметив движение в зарослях высокого камыша на другой стороне тропы, ему пришлось принять нежеланную мысль о том, что он сам вероятно станет следующим.
— Засада!
Пока люди Ярла хрипло и отчаянно выкрикивали предупреждения, Дрел увидел полдюжины призраков, машиноподобных фигур, возникших из зарослей камыша. Их туловища были покрыты болотной тиной, они не издавали ни звука, за исключением жуткого шуршания камышовых стеблей, хлеставших их по ребрам.
Скелетообразные фигуры направились к ним, глаза их полыхали древней злобой; злобой, которая нашла воплощение в болезненно-зеленом загробном свете, излучаемом загадочным оружием, зажатым в бесчувственных руках каждого из воинов-машин. Одно из орудий выстрелило, и солдат погиб ужасной смертью, превратившись в шаткий скелет в мгновение ока. Затем, выкрикивая непристойные ругательства и боевые кличи, волгары бросились в атаку с лазганами в руках.
