В основном залп пришелся на лобовую броню грузовика, но досталось и кузову. Бхезай пригнулся, когда прожектор разлетелся осколками, засыпая его стеклом. Случайная пуля угодила внутрь турели стаббера: прожужжав мимо головы стрелка, она срикошетила верующему в затылок. Тот рухнул на пульт управления и орудия дернулись вверх, выплевывая снаряды в небо.
— «Когти Круга», в авангард! — воксировала Этелька на багги. — Всем машинам, полный вперед!
— Но буря… — возразил водитель из кабины под ней.
— Доверься Спирали! — огрызнулась Этелька, выхватывая штурмболтер. — Мы должны убраться с этого моста!
Когда Серебряный Круг рванулся вперед, она открыла ответный огонь, выпрямив спину и приняв широкую стойку. Пули свистели рядом, несколько даже оцарапали ее броню, но не смогли пробить керамит. Женщина не обращала на них внимания, смакуя начавшееся сражение.
«Я — освободитель!»
Её телохранители укрывались за бронелистами «Серебряного круга», стреляя поочередно, чтобы дать плазменным винтовкам остыть. За ее спиной Бхезай орудовал серворукой и посылал во тьму толстые лазерные лучи, охотясь за всадниками. Последовала яркая вспышка: один из выстрелов отыскал цель, буквально испепелив мотоцикл вместе с наездником.
— Говорит Азайя, — раздалось в воксе Этельки. — Сзади их еще больше, святая!
Женщина проигнорировала новость. Содрогаясь из-за отдачи, она непрерывно палила вслед мотоциклу, пока на том не раскололся фонарь. Затем что-то взорвалось. Извергая огонь, мотоцикл кувыркнулся вперед и перебросил облаченного в броню седока через руль. Тот, ударившись о передний бампер «Серебряного круга», соскользнул под рычащий проходческий щит. Этелька ощутила всплеск грубого наслаждения, когда кровь брызнула на её белую броню.
— Я спасла тебя, — выдохнула женщина.
— Они ждали нас! — прошипел Азайя. — Как Кредо узна…
— Я вижу тебя, Сестра, — прервал его другой голос, когда крупный мотоцикл пронесся мимо «Серебряного Круга», словно размытое пятно черного железа и дыма. — Я вижу, чем ты стала.
— …ловушка! — вновь донесся голос сына.
Где — то позади Этельки раздался визг терзаемого металла, и на том месте, где секунду назад был мотоцикл, перевернулся багги — его искореженный корпус был охвачен огнем. Обломки машины вынесло на дорогу перед «Серебряным кругом», и зубья пил распотрошили их. Святая пригнулась под шквалом горящих частиц металла, что усыпали кузов, вонзаясь в корпус, будто силовые кинжалы. Крупный фрагмент разрубил поперек груди аколита, высунувшегося из кабины грузовика. Ноги воина упали назад в кабину, а верхнюю половину унесло прочь в вихре разматывающихся кишок. Другой кусок железа врезался в лицо Бхезаю, пришпилив того к металлической стойке.
— Их ведет злоба Опалённого Бога! — в ярости крикнула Этелька. Низко пригнувшись, она вцепилась в поручень, чтобы не вылететь из грузовика, который резко подпрыгнул на остове багги. Женщина выругалась, заметив, что Сияющий Коготь справа от нее мертв: верхняя часть черепа охранника была аккуратно срублена.
— Берегись, дочь моя! — неожиданно четко услышала она Спирального Отца.
Вскинув глаза, Этелька увидела, что на нее надвигается плосконосый колосс. Это был гигантский тягач с громадными вздутыми шинами, вдвое больше тех, что стояли на «Серебряном круге». На опалённой кабине виднелось клеймо Кредо, растопыренная ладонь. Открытый грузовой отсек позади кабины заполняли металлические бочки…
— Всё сгорит, — прохрипел ее вокс.
— Я… — начала Этелька. Затем выживший телохранитель обхватил ее и скинул с грузовика. Они упали на землю за считанные секунды до того, как машины столкнулись.
Грохот взрыва перекрыл рёв бури, и колонна огня вздыбилась на пути Азайи. Избранный коготь вцепился в ограждение — грузовик резко взял вправо, виляя трейлером Цикатрикса и высекая искры ударами бортов о стенку моста. Машина впереди свернула, чтобы не попасть в разверзшийся на переправе ад, но было уже слишком поздно.
Сородичи выпрыгнули из кузова грузовика, который вспахал клубок из покорёженного металла и горящего прометия. Рясы братьев тут же воспламенились, и они слепо заковыляли в стороны, упрямо отказываясь умирать, пока пара еретиков на мотоциклах не изрубила их, пронесшись мимо. Разогнавшийся багги метнулся влево, но его колеса загорелись, коснувшись пылающей лужи, и машина вышла из-под контроля. Взвизгнув тормозами, она врезалась в проезжающий мотоцикл, сцепилась с ним и, кружась, рухнула в пропасть, увлекая за собой неприятеля.
— «Серебряный Круг»! — рявкнул Азайя в вокс, заранее зная, что не получит ответа. Командный грузовик ещё виднелся среди пожарища, но его изящная передняя часть быстро плавилась. Когда машина избранного когтя поравнялась с эпицентром взрыва, второй люк в кабине грузовика открылся и из него выбрался аколит, немедленно сгоревший в неистовом жаре.
— Предательство честно! — прошипел вокс, каким — то образом притягивая взгляд Азайи к громоздкому объекту на другой стороне пылающего ада. Хотя тот и не двигался, его контуры размывались в раскаленном мареве, и видение походило то на угловатый мотоцикл, то на рогатую железную тварь. Гигант, что восседал на металлической химере, не менялся, оставаясь едва различимой тенью, но избранный коготь чувствовал, что незнакомец наблюдает за ним.
— Сожги оковы лжи, друг, — сказала ему тень.
— Берегись! — крикнул Бхарбаз одновременно с тем, как шальная пуля оцарапала Азайе голову. Обернувшись, избранный коготь увидел еще один мотоцикл, летящий навстречу грузовику. Его наездница выпрямилась в седле, держа в каждой руке по пистолету. Длинные волосы развевались за спиной женщины, которая обрушивала на верующих пулевой град. Она была легкой мишенью, но ответные очереди с грузовика пролетали мимо, огибали ее, будто сам ветер сбивал наводку стаббера.
«Сам этот мир — предатель», — вспомнил Азайя слова матери.
Еретичка прыгнула за миг до того, как мотоцикл врезался в грузовик и взорвался. Ударная волна швырнула её в небо, словно ядро из пушки. Женщина приземлилась в задней части кузова на согнутые ноги, с объятой пламенем спиной. Когда братия Спирали кинулась на неё, еретичка, кружась на месте, открыла беглый огонь и затянула псалом гортанным легато.
«Она тоже великанша», — понял избранный коготь, когда мотоциклистка выпрямилась в полный рост. Неплотно скрепленные фрагменты брони расходились в стороны над её вздувшимися мышцами. Голову женщины защищала стальная коробка, усеянная заклепками, с прорезью, из которой смотрели налитые кровью глаза. То, что он поначалу принял за волосы, оказалось мотками колючей проволоки с вплетенными в них талисманами из обсидиана.
