— Возможно, в конце концов, штурм стены, — сказал он, смещая вид на север и отступая, собираясь получше рассмотреть Императорский дворец.
Ни один командующий в здравом уме не пойдёт на прямой штурм… Кроме Пертурабо, Молота Олимпии, и нет такой стены, которую он не сможет разрушить, даже защиты Тронного Мира Императора, возведённые Рогалом Дорном. Он прошёл все мыслимые и немыслимые испытания, но самое большое из них ждёт его впереди, оно будет написано на камне, орудиях и силовых полях в горах Гималазии. Возможны только два исхода. Воля Дорна восторжествует, или гений Пертурабо одолеет её. Это станет его наследием, триумфом, который никто не сможет у него отнять.
Если это будет стоить ему жизней всех воинов его легиона, то это была цена, которую стоило заплатить.
Улей Аддаба, Африка, сто семь дней до начала штурма
Пронзительные свистки офицеров заставили сердце Зеноби учащённо забиться от волнения и страха. Вокруг неё толпа новобранцев хлынула к открывшимся воротам пересадочной станции, но она сопротивлялась этому порыву и стояла на месте, ещё не собираясь уступать приливу и путешествию, которое вот-вот должно было начаться.
Как всегда яркое солнце светило над замком-хабом улья Аддаба, единственным домом, который она знала за свои семнадцать лет жизни. Транспортный парк располагался на одном из склонов огромного города-кургана примерно в четырёхстах метрах над окружавшими его равнинами. Над ним десятки других посадочных площадок и шаттлов принимали постоянный поток кораблей, прилетавших и улетавших с почти безоблачного неба и образовавших двойную линию на востоке.
Сегодняшний день не так уж сильно отличался от любого другого, потому что Аддаба всегда был окружённым пустыней, промышленным городом, постоянно голодным и жаждущим орбитальных капсул и еды с далёких гидроферм. В ответ продукция десятков его огромных мануфакториев доставлялась в космические порты и за их пределы.
Всё изменилось через четыре дня после десятого дня рождения Зеноби, когда поступил приказ прекратить производство колониальных тракторов и зерновозов, которые тысячами покидали конвейеры Аддабы.
Танки. Императору требовались танки, а Аддаба их предоставит.
И вместе с изменением продукции пришли и первые слухи. Великий крестовый поход пробудил древнего врага, который наступал на Терру. Обнаружен неизвестный вид ксеносов. Предатели внутри Легионес Астартес обратились против Императора. Каждая следующая история казалась невероятнее предыдущей.
Затем для наблюдения за новым производством прибыли первые караульные команды Имперских Кулаков и слухи были развеяны, заменены простым заявлением. Магистр войны Гор стал предателем. Терра должна готовиться к вторжению.
Одновременно мануфактории получили стандартные шаблоны различных модификаций бронетранспортёров «Носорог», и Аддаба стал частью военной экономики.
Семь лет.
Некоторым война могла показаться далёкой, но в Аддабе она стала суровой и постоянной реальностью. На протяжении многих поколений фабричные династии служили Императору, а их вассалы трудились в производственных цехах. Рождённая среди простых рабочих, Зеноби всё же извлекла пользу из схоласты, научившись читать, писать и освоив математику; овладев умениями, которыми всего лишь двадцать лет назад обладали только члены фабричной династии.
Она представляла себя пилотом шаттла. Она не хотела покидать Терру или Аддабу, но хотела проводить время за пределами мануфакториев. «Хорошо учи математику, Зеноби», — говорили они ей, и она очень старалась. Иногда так усердно, что голова болела от чисел и уравнений, зато она опережала остальных воспитанников своей группы минимум на два года.
Всё это прекратилось, когда поступил приказ на танки. Императору требовались бронированные боевые машины, а не пилоты шаттлов. И для удовлетворения Его требований была нужна каждая пара умелых рук.
Зеноби посмотрела на гигантские дымовые трубы, которые поднимались с нижних уровней улья. Бездействующие. Аддаба всегда был местом, окутанным маслянистым смогом, равнины у подножия окрашивались радужными оттенками, даже когда воздух искрился от отходов и выхлопного дыма.
— Странно, да? — Она узнала голос Менбера, но не повернулась к своему кузену. — Тихий.
— Мёртвый.
— Ещё нет. Скажем, уснувший. — Менбер положил руку ей на плечо, но она всё равно не отвернулась от своего дома.
Четырнадцатичасовые смены стали бы слишком большой нагрузкой для детей — даже Император не был так требователен. Пока Зеноби не исполнилось четырнадцать они были по восемь часов, а потом их продолжительность возросла до десяти. Через девять месяцев, в свой восемнадцатый день рождения, она должна была полностью принять на себя обязанности взрослого рабочего. Неминуемое прибытие Гора освободило её от такой судьбы.
Аддаба больше не отправлял товары своих мануфакториев; теперь он отправлял своих людей. За предыдущие дни уехали миллионы.
— Почему они не научили нас водить танки, которые мы собирали? — спросила Зеноби, наконец повернувшись к кузену, забрав у него свой вещмешок и лазган. — Мы могли бы повести их в бой.
— Это было бы слишком хорошо, — усмехнулся Менбер. Хотя и выше, чем Зеноби — почти любой мужчина был выше её — он обладал таким же худощавым телосложением и круглым лицом. Его кожу покрывали шрамы от ржавой оспы, которой он переболел в младенчестве, поэтому щёки выглядели необычно бледно-коричневыми.
— Зачем беспокоиться? — Они оба повернули головы и увидели капитана Эгву, которая стояла рядом, скрестив руки на груди и постукивая дубинкой по плечу. Если они были одеты в светло-коричневые заводские спецовки — недавно украшенные полковыми, ротными и взводными нашивками взвода Эпсилон, первой роты 64-го Аддабского корпуса обороны — Йенну Эгву носила опрятную униформу глубокого синего цвета, её тёмные кудри были туго заплетены, чтобы фуражка с золотым козырьком держалась на густых волосах.
— Надсмо… капитан! — отдал честь Менбер, как всегда ловко щёлкнув каблуками. Зеноби подняла руку позже, уставившись на феррокрит у своих ног.
— Посмотри на меня, рядовой Адедеджи.
Зеноби встретила хмурый взгляд капитана.
— Ты задала вопрос. Хочешь услышать ответ?
— Да … капитан.
Эгву постучала концом своей незамысловатой дубинки по лазгану Зеноби.
— Нужно время, чтобы научиться водить танк, рядовой. Рогал Дорн в своей мудрости пришёл к выводу, что наши часы лучше потратить на их производство, чем на обучение управлять ими. Другие люди, неквалифицированные служащие и клерки далёких ульев, никак не связаны с прямым военным производством и поэтому их время лучше всего потратить на обучение в качестве водителей танков, пилотов и артиллеристов.
— Я поняла, капитан.
— Вы прошли базовую пехотную подготовку, получили лазганы и достаточно силовых ячеек для трёхсот выстрелов. Нам потребуется несколько дней, чтобы добраться до места назначения. Мы не знаем, когда вступим в бой с врагом. До тех пор вы будете каждый день тренироваться и оттачивать искусство стрельбы, боевые навыки рукопашного боя и тактические знания.
— Я с нетерпением жду возможности стать лучше, капитан, и сражаться за правое дело.
— Я знаю, что ждёшь, Зеноби, — редкая улыбка промелькнула на полных губах капитана. — Адедеджи были одними из первых, кто посвятил себя нашему делу. Ваша неустанная работа за конвейером оценена по достоинству, и я ожидаю, что она проявится и на поле битвы.
Она посмотрела на них обоих и затем перевела взгляд на толпу людей, медленно продвигавшуюся через ворота пересадочной станции. Группу и главную посадочную площадку разделял примерно один километр, но всё равно грохот четырёхлопастных роторов больших вертолётных транспортов заглушал гул десятков тысяч голосов. Винтовые летательные аппараты поднимались вверх, и считанные секунды спустя их места на посадочном перроне занимали новые из непрерывного потока приземлявшихся вертолётов.
