Я молчал. Только пристально смотрел прямо в многофасеточные буркалы.
Кто сейчас говорит со мной? Макран? Эстери? Феорад? Гиассара? Парвати? Некогда мы дружили… Штаилир? С этим у нас всегда была вражда. Постоянно разбивали друг дружке носы, ещё будучи детьми.
– Сигрлинн… едва ли ей будет приятно узнать, что Познавший Тьму с лёгким сердцем отказался от неё! Кто знает, может, тогда она и встанет вместе с нами! Ответь же, Познавший Тьму! Ответь, Хедин!
Я позволил себе лишь слабую презрительную усмешку. Боги не вступают в переговоры и не торгуются. Они карают и милуют. Мы пришли сюда карать. И даже окажись передо мной сейчас сама Сигрлинн во плоти (которую мне никогда не забыть, сколько б не минуло эонов) – я не поверну назад и не скомандую отступления.
Существо впустую шелестело крыльями. Я не отвечу. Мне следует выслушать посла (даже столь непрезентабельного), но нигде не сказано, что на его слова следует отвечать.
Сигрлинн у них нет и не может быть. Откуда? Я никогда не забуду того мига на Хединсее, когда она сошлась в схватке со своими собственными ученицами. С Ночными Всадницами, или, иными словами, ведьмами.
И потом её никто не смог найти. Никогда доселе за слугами Хаоса не числилась подобная способность – вытаскивать погибающих Истинных магов. Хотя, с другой стороны, уберегли же они моё Поколение от действия беспощадного закона Явленного Потомка.
Нет, решительно сказал я себе. Никакого торга не будет. Даже если Сигрлинн каким-то чудом действительно у них. Она умерла. Для мира, не для меня – но я не пойду на сделку.
Я отвернулся от крылатого посланца. Пусть убирается. Ему нечего больше здесь делать. Тем более, что, неслышимый для остальных, прокатился внутри моего сознания ликующий рык Ракота:
– Начинай, брат!
Пришло время.
Крылатая тварь взвизгнула. Высокий, режущий визг, суматошное мелькание отчаянно работающих радужных крыльев. Я поймал на себе взгляд капитана и отрицательно покачал головой. Пусть летит. Ей так и так осталось жить очень немного.
Ракот двинул свою армию в бой. Связал, сковал противника. Теперь настал мой черёд.
Я вскинул руку. И – одно из небольших преимуществ Бога – сделал так, что каждая живая душа в моих шеренгах видела сейчас мою фигуру, вытянувшуюся чуть ли не до несуществующих здесь небес. Рука моя подала знак к атаке. И его, этот знак, тоже увидели все до единого воины. И наши, и неприятельские.
Не грохотали подбитые железом сапоги – не по чему было здесь грохотать. Слитно захлопало множество крыльев – и покрытых перьями, и кожистых, и чешуйчатых. Мои летучие всадники самого причудливого вида, с самым удивительным оружием сорвались с мест.
Замок на алой скале в один миг словно окутала туча. С расстояния фигурки наездников казались не больше ос, кружащих вокруг гнезда. Несмотря на стремительность порыва, отряды не перемешались и шеренги не сбились. Часть забирала выше, норовя подняться над башнями и парапетами; часть, напротив, опускалась, так что ряд за рядом исчезал в серой мгле – им предостояло высадиться на основании плавающего в Межреальности скалистого острова, некогда части мира под названием Хьёрвард.
О да, они обладали большими способностями. И использовали их все – чтобы, разорвав узы плоти Хьёрварда, заставить свой остров плыть по волнам Межреальности, точно заправский корабль.
Я молча наблюдал. Многие из посланных мною в бой погибнут. Треть атакующих останется под стенами Брандея, но две трети перехлестнут через зубчатый поребрик, хлынут внутрь, предавая всё на своём пути огню и разрушению. Потом мы с братом довершим дело.
Невольно я ожидал прежних чувств – задора, предвкушения схватки, ощущения, что план составлен верно и исполняется в точности (и, значит, мои прогнозы верны), – однако вместо них остались одна только пустота с усталостью. Сколько мы дали таких вот битв. Иные больше, иные меньше. Иногда мы даже проигрывали – сражение, но войну – никогда.
Радужное мерцание крыльев неудачливого посланца давно скрылось за изломанной чертой укреплений. Интересно, на что ещё надеются защитники? Неназываемый уже призван в наш мир. Ничего более страшного не могло представить себе даже моё воображение. Хаос, пытающийся поглотить Упорядоченное с самой первой терции его существования, ограждают надёжные барьеры. Да, было дело, мы сами не гнушались воспользоваться сугубо запретным источником силы, но то – дела давно минувших дней, Хаос давно растратил полученные тогда преимущества.
Во всяком случае, в это хотелось верить. Боги Равновесия не обладают всезнанием. Иначе Упорядоченному пришлось бы искать кого-то иного на наши места. Существование любого мыслящего, даже Бога, имеет смысл, лишь когда остаётся хоть что-то неведомое.
Когда нет препятствий и врагов, то и жить незачем.
И сейчас, скрестив руки на груди, запахнувшись в чёрный плащ, я холодно наблюдал за разворачивающейся битвой. Брандею не устоять – но кровавую жатву они сегодня соберут. Это, увы, неизбежно.
Со стен и башен крепости навстречу крылатым наездникам потянулись руки Хаоса. Во множестве форм, какие только пришли на ум отчаянно сопротивлявшимся защитникам, некогда звавшимся гордым именем Истинных магов. Серая хмарь у подножий Брандея взволновалась, поглощая моих всадников сотню за сотней.
Я знал, что среди защитников Брандея – не только и не столько бывшие Истинные маги, мои собратья по Поколению. Зловещий остров служил укрывищем многим и многим, в разное время и разными путями попавшим на службу Хаосу. Но, разумеется, ещё ни разу за всю свою историю Брандей не получал столько могущественного подкрепления, как в тот день, когда перед его вратами появились чародеи моего Поколения.
Хаос никогда не скупился на Силу для своих слуг. Всё, что только могло протиснуться тайными путями в Упорядоченное, без счёта и меры бросалось на весы нашей почти что вечной борьбы. Не Брандей и не его маги должны были возглавить решительный штурм Упорядоченного, но их долг состоял в подготовке. Долгой, тщательной, рассчитанной на тысячелетия. Силы всегда было с преизлихом. Недоставало талантов, умевших эту Силу использовать. С приходом Истинных Магов Хаос получил искомое.
И потому среди защитников цитадели я почти и не чувствовал других чародеев.
…Однако сказанное посланником всё же жгло меня изнутри. Да, я вытянул тогда Сигрлинн… но лишь для того, чтобы потерять. Она исчезла. Навсегда. И за все прошедшие бессчётные годы мне не удалось отыскать ни малейших её следов.
Под прикрытием сковавших бастионы крылатых всадников двигались к крепости метательные машины – и простые, и огненные, и магические. Над башнями с резкими хлопками раскрывались тёмные зонтики, и мои наездники горели, едва соприкоснувшись с первозданной силой Хаоса. В глубине серой мглы – чувствовал я – мои полки столкнулись с полчищами бестий, постоянно менявших облик, работали чудовищные челюсти, перемалывая не успевших увернуться, – но и твари гибли одна за другой, потому что штурмующие знали своё дело, как и то, что их ожидает.
