Неожиданно великий визирь остановился и отошел в сторону. Неферата устремилась вперед и вошла в маленькое помещение, заполненное пузатыми кувшинами с вином, запечатанными царскими печатями. Влага сочилась с потолка. На стенах горели факелы, отбрасывая на пол странные, прыгающие тени.
Ламашиззар, король-жрец Ламии, Города Зари, стоял над открытым кувшином вина и жадно пил из золотой чаши. Его богатые шелковые одежды были испачканы дорожной пылью, черные волосы, завитые в тугие локоны, спутались и пропитались йотом. Вокруг царя стояли с полдюжины придворных, все в грязной одежде. Они едва держались на ногах от усталости. Некоторые пили вино, остальные бросали тревожные взгляды на рабов, лихорадочно трудившихся в дальнем конце комнаты. Царила суета, и внезапного появления царицы не заметил никто.
Неферата довольно долго рассматривала стоявших в подвале мужчин, и ее раздражение переросло в ледяную ярость. Она сделала еще шаг и глубоко вздохнула.
— Это дурное знамение, — заявила царица холодным ясным голосом.
Каменные стены отразили испуганные возгласы, аристократы обернулись. Их темные лица побледнели, а глаза потрясенно расширились. К глубочайшему удивлению Нефераты, многие потянулись за мечами и спохватились только в самый последний момент. Но никто не расслабился. Ни один из них. Взгляды метались от Нефераты к царю, словно они не знали, как поступить дальше.
Наступила очередь царицы смотреть на них в изумлении. Некоторых из этих людей она знала как ближайших сторонников Ламашиззара, остальные, хотя и ламианцы, были ей незнакомы. На лицах застыло одинаковое напряженное, суровое выражение, глаза лихорадочно блестели.
Они похожи на загнанных в угол животных, подумала Неферата, радуясь тому, что маска полностью скрывает ее недоумение и растерянность. Неужели война делает это с цивилизованными людьми?
Царь тоже ошеломленно смотрел на царицу. Его красивое лицо вытянулось. Землистый цвет лица, запавшие щеки — результат плохого питания и недостатка сна, однако взгляд стал даже более острым и пронизывающим, чем раньше. Ламашиззар опустил чашу. По его заостренному подбородку широкими струйками стекало красное вино.
— Что, во имя зари, ты тут делаешь, сестра? — проскрежетал он.
— Я? — рявкнула Неферата. Ее гнев преодолел нарастающее беспокойство. — Меня больше интересует, что здесь делаешь ты? — Она наступала на Ламашиззара, стиснув кулаки. — Существуют священные ритуалы, и их полагается соблюдать! Царь не может вернуться в город, не принеся сначала Искупительную Жертву Востока! Ты должен поблагодарить Асаф за то, что она благословила тебя перед походом на войну! — Гнев Нефераты усиливался, голос делался все громче и наконец загремел, как колокол. — Но армию ждут только через несколько дней! Причал Асаф пуст, там нет подношений горожан. Подобающих жертв еще никто не приносил!
Царица метнулась вперед и выбила чашу из рук царя.
— Что случилось? — прошипела она. — Ты выпил все вино, награбленное по пути отсюда до Кхемри? Неужели не мог подождать еще два дня, чтобы утолить жажду? Это оскорбление богам, брат!
Все замерли. Неферата буквально ощущала напряжение, потрескивающее в воздухе, как запертая в клетке молния. Царь смотрел мимо нее.
— Ты нам пока не требуешься, Убайд, — сказал он великому визирю.
Убайд поклонился, торопливо вышел, шурша мантией, и почти побежал, насколько позволяло его достоинство.
Ламашиззар уставился на царицу бездонным, странным взглядом. Он поднял руку. Кончики его пальцев коснулись золотого изгиба маски на щеке царицы.
— Богам все равно, сестра, — мягко произнес он. — Они больше не слышат наших молитв. Узурпатор Нагаш позаботился об этом на равнине под Махраком. Разве ты не читала моих писем?
— Разумеется читала, — ответила Неферата, пытаясь подавить холодок, охвативший ее при упоминании имени Нагаша. Они с Ламашиззаром родились в самый расцвет правления Узурпатора — бывший Верховный Иерофант погребального культа Кхемри держал в железном кулаке всю Неехару. Когда цари Востока подняли мятеж против Кхемри, все познали истинный ужас власти Узурпатора. В конце концов истина восторжествовала, но цена победы оказалась настолько непомерно высока, что о ней не принято было говорить.
Неферата сердито оттолкнула руку царя и прошла мимо него. В дальнем конце помещения рабы падали на колени по мере ее приближения.
— Не имеет значения, нарушен договор или нет. — Неферата остановилась. — С точки зрения государства и религии ощущения так же важны, как реальность. Ламия меньше всех пострадала от правления Нагаша, но война нарушила торговлю с Западом больше десяти лет назад. Потеряны целые состояния — и это не говоря о нашем огромном долге императору Шелковых Земель. Если бы у людей возникло хоть малейшее подозрение на ту сделку, которую мы заключили, чтобы получить драконий порошок, на улицах начался бы бунт.
— Это дело рук Ламашептры, я здесь ни при чем, — заметил Ламашиззар, наклонился и поднял свою чашу.
— Не имеет значения! — настойчиво произнесла Неферата. — Отец мертв. И теперь на троне сидишь ты. И люди в поисках поддержки смотрят на тебя. Им нужно верить, что с правлением Узурпатора покончено, что началась новая эпоха. Им нужно знать, что Ламия вновь будет процветать.
Произнося свою тираду, царица пересекла почти все помещение. Рабы замерли, как статуи, прижавшись лбами к земляному полу. На деревянных полках, уже свободных от многочисленных пыльных кувшинов, было расчищено место для…
Неферата внезапно остановилась. Глаза, спрятанные под золотой маской, широко распахнулись — она увидела на полу свертки, обернутые тканью.
— Что… — Царица запнулась, не в силах подобрать слова. — Брат, что все это такое?
Ламашиззар у нее за спиной опустил чашу в открытый кувшин. Он посмотрел в рубиновую глубину, и уголки губ царя приподнялись в ироничной усмешке.
— Заря новой эпохи, — ответил он, наполнил чашу вином и поднес к губам.
Это не спрессованные бруски листьев лотоса, мгновенно поняла Неферата. Каждый сверток был с грубо очерченными квадратными краями, высота некоторых свертков достигала ее коленей. Льняная ткань заляпана коричневыми пятнами, оставленными бесконечными лигами дороги. Все свертки перевязаны плетеной бечевкой. Неферата подошла ближе. Рабы разбегались в стороны, как перепуганные птицы. Царица опустилась на колени рядом со свертком и потянула концы узла пальцами с длинными ногтями. Собравшиеся аристократы забеспокоились. Неферата слышала сердитое бормотание и приглушенные протесты. Наконец один не выдержал.
