— Пронесет вас по отмели быстрее, чем штурмовая амфибия.
— Поверю вам на слово.
Его униформа была обычного пронзительно красного цвета, столь любимого Востроянскими полками, которая странным образом выделялась на фоне мрачно-серого судна. Его усы были так навощены, что казались темно-коричневой татуировкой. Он отсалютовал нам, мы с полковником ответили, а Юрген тем временем отошел подальше, насколько это возможно для человека, чье присутствия всегда явственно, даже если его не видно.
— Комиссар, это лейтенант Данн, капитан 109-ой, — сказал Ваул.
Я запоздало заметил трафаретный идентификационный номер на борту громоздкого судна.
— Так мне его называть лейтенантом или капитаном? — спрашиваю я. Несомненно, привычный к такому вопросу Данн улыбнулся.
— А как пожелаете, но экипаж склоняется к шкиперу, спасает от путаницы со званиями.
— Пусть будет шкипер.
Я спрыгнул с причала на катер со слабым грохотом подошв о палубный настил. Ощущение качки, возникшее под ногами, когда я восстановил равновесие несколько смущало, но в свое время я испытывал и кое-что похуже. Вскоре я уже научился его игнорировать. Теперь мы с лейтенантом были на одном уровне. Данн, как оказалось, был чуть ниже меня, хотя его коренастое телосложение, возможно, давало преимущество в весе. Его лицо было раскрасневшимся из-за лет, проведенным подставленным всем ветрам, но все равно ещё не гармонировало с темно-красным цветом фуражки.
— Добро пожаловать на борт, — сказал Данн и протянул руку, которую я пожал с должной строгостью, после чего ловко отскочил в сторону как раз вовремя, чтобы уклониться от летящего мне в голову вещевого мешка. Тот с глухим ударом грохнулся на палубу, на то место, где я стоял, пролетев на волосок мимо меня.
— Извините, сэр! Я кидал так, чтобы он наверняка не свалился за борт, — извинился Юрген.
Через секунду он присоединился к нам, согнув колени, чтобы смягчить удар и приземлившись в мое личное имущество. Стараясь не думать о том, что издало слабый треск внутри и надеясь, что это не моя фляжка с лучшим амасеком Локриса, я представил его шкиперу. Данн достаточно быстро ответил на его приветствие, но, к моему слабому удивлению, не протянул руку.
— Если покажите мне каюту комиссара, я размещу там багаж.
— Боюсь, что вам придется жить вместе со всеми нами внизу, комиссар. Судно на самом деле не предназначено для гостей, — ответил Данн.
— Конечно, — сказал я.
Патрульный катер был обычной плавучей орудийной платформой с минимальными уступками ради комфорта экипажа. Кажется, они спали в гамаках ниже палубы в передних двух третях судна, остальное занимали двигатели и баки с горючим. Места хватало, чтобы 109-ая выдержала длительный патруль, хотя на всякий пожарный несколько бочек с прометием были приторочены к палубе.
— Если будет необходимо, мы всегда можем разместиться в спальниках наверху, — сказал я.
— Возможно, так будет лучше, — ответил Данн.
Произнес он это с едва скрываемым облегчением, несомненно, представив себе сон с Юргеном в непосредственной близости. Он помахал одному из матросов на палубе.
— Гован, освободи место на дальнем конце палубы для комиссара и его помощника.
— Будет сделано, шкип, — ответил Гован, изображая жест, примерно похожий на приветствие, после чего качаясь, ушел, Юрген последовал за ним.
Явно осведомленный о роли комиссара по протоколам и соответствии с дисциплиной, Данн опасливо покосился на меня.
— Мы меньше любим формальности, чем пехота. Надеюсь, проблем с этим не будет.
— Никаких проблем, — отвечаю я.
— Большую часть времени мы действуем независимо — устав не особо-то поможет, когда сталкиваешься с высоко мобильным врагом.
Я оценивающе посмотрел на него.
— Я уверен, что вы не настолько распустили своих людей, чтобы они подрывали ваш авторитет.
Он, видимо, собирался ответить, но его выражение лица внезапно стало суровым, а взгляд упёрся мне за плечо куда-то на причал. Я развернулся и обнаружил, что на нас смотрит полковник Ваул, рядом с с которым стоял странно одетый боец. Это был первый увиденный мной востроянец у которого на лице не было экстравагантной растительности. Через секунду все разъяснилось.
— Кто это? — спросил я полковника.
— Этого зовут Кален, — ответил мужчина, беззвучно спрыгивая на палубу. Он выпрямился и удостоил меня взглядом, который расплавил бы и керамит. — И у него есть уши и язык, чтобы отвечать самому.
— Каиафас Каин, — сказал я, приветствуя кивком, — который извиняется за свое отсутствие вежливости.
Я до сих пор не догадывался, что он тут делает, но посчитал, что не повредит проявить чуточку любезности. Ваул считал, что его присутствие — хорошая идея, хотя Данн думал совершенно иначе. Так что я решил подождать с суждениями, пока не пойму, что тут происходит. Выражение лица Калена слегка смягчилось.
— Тогда все в порядке, — неохотно произнес он после того, как осознал, что в моих словах нет сарказма. Он едва доставал мне до плеча, красная востроянская шинель была несколько велика для его относительно небольшого размера фигуры. Нож с длинным лезвием был прицеплен к бедру, а за спину был закинут лазган. Я ни разу не видел таких несуразных бойцов на заставах Гвардии, даже если принять во внимание десятки лет службы вместе с Юргеном.
— Кален — один из наших местных скаутов, — произнес полковник, — он знает каналы и течения этой области лучше, чем кто-либо, а так же знает пути к большинству островов.
Я снова взглянул на мужчину, но, кажется, в данном случае он был абсолютно счастлив позволить Ваулу говорить за него, возможно, потому что его хвалили, хотя, как позже выяснилось, вполне заслуженно.
— Тогда, похоже, нам повезло, что он едет с нами, — сказал я полковнику, заработав неохотную и быстро подавленную улыбку.
— Рад, что вы так думаете, — сказал Данн, пока полковник усаживался обратно в свою машину с кондиционером, а странно одетый варвар без слов ушел к носу и уселся там, скрестив ноги.
— А я так полагаю, что вы нет, — сказал я сразу же, как убедился, что местный нас не слышит.
— Он же абориген, один из уроженцев этого мира, — ответил Данн.
— Полковник вроде бы доверяет ему, — сказал я.
— Печально, но факт.
— Он что, был гидом исчезнувшего патруля?
— Конечно же, не в их последний рейд, но он ходил с ними несколько раз, показывал им каналы и песчаные отмели. Он знал их маршрут, вот что я скажу.
— Но это не значит, что он выдал их повстанцам, — сказал я.
— Но обратное тоже не доказано. Множество аборигенов на нашей стороне, но они прежде всего уроженцы Архипелагии, хотя многие в наши дни и возносят молитвы Императору.
