Впрочем, так оно и было.
— Склонитесь перед величием Бога-Императора и его самыми доверенными представителями! — пульсировал голос. — Основные системы вашего корабля отключены властью Священной инквизиции Его Величества. Принудительное отключение уровня «Кентавр». Не пытайтесь его обойти. Вы не сможете. Не делайте ничего. Не говорите ничего. Все системы будут восстановлены в надлежащее время. До тех пор, знайте: мы наблюдаем за вами. Это всё.
Экипаж в изумлённом молчании уставился на вокс-динамики.
— В драную задницу «это всё»! — взревел капитан Ситеро, выпрыгнув из трона. — Бриндл, дай мне канал с этим ублюдком немедленно!
Бриндл торопливо подошёл к капитану, в волнении ломая руки. Он наклонился поближе и проговорил тихо, так чтобы другие не услышали:
— Со всем уважением, сэр, но нам лучше сидеть тихо. Какие бы у них дела тут ни были, пусть их. Не надо нам головы высовывать.
Ситеро воззрился на своего первого помощника. Он знал, что Гидеон Бриндл не из трусливых. Грех было жаловаться до настоящего момента. Однако сейчас этот человек едва справлялся с дрожью. На лице у Бриндла явно читался страх. Что на него нашло?
— Слушай, Гидеон, — как можно обыденнее произнёс Ситеро, назвав Бриндла по имени в надежде вдохнуть в того немного обычной уверенности. — У меня в экипаже четыреста человек, а мы дрейфуем в пространстве в полной власти у кого-то или чего-то, только что выскочившего из ниоткуда. Меня поставили охранять этот чёртов кусок камня со всеми его имперскими ресурсами, не говоря уж о трёх миллионах людей. Так что мне плевать, пусть хоть сам Император заявится и попросит меня обождать! Я хочу получить кое-какие ответы, дьявол их дери!
Бриндл понимающе кивнул, однако снова заговорил, умоляюще глядя на капитана:
— В своё время я слыхал немало историй, сэр. Изрядной частью этих историй я поделился и с вами за столом, так ведь? Только вот слышали вы, сэр, от меня про Инквизицию? Хоть раз припомните?
Ситеро только нахмурился, желая, чтобы первый помощник поскорее перешёл ближе к делу.
— Это потому, что таких историй нет, сэр. У каждого матроса развязывается язык, когда льётся выпивка. Россказни о всяких ужасах, известных человеку, и всё такое прочее… О предателях, о ведьмах, о еретиках, о призраках и ксеносах — о чём хотите… Только вот что я вам скажу, сэр: вы никогда не услышите ни слова об Инквизиции. Ни малейшего намёка, сэр. — Бриндл сглотнул внезапно пересохшим горлом. — Знаете почему, капитан? Люди, которые знают такие истории… Они не живут так долго, чтобы успеть их рассказать.
Капитан недоверчиво вскинул бровь. Услышь такие разговоры от кого-то другого, он бы с презрением рассмеялся ему в лицо. Байки о тайной организации, действующей из тени, кажется, были любимым времяпрепровождением среди нижних чинов во флоте — но только не для Гидеона Бриндла. Этот человек был его опорой. Никогда не пил на дежурстве. Даже смертельно уставший, мог цитировать основные флотские документы слово в слово, если попросить. Но сейчас он был напуган.
Капитан Ситеро слыхал про Инквизицию, конечно. Тридцать лет офицерского стажа, не какой-то там щенок только что из академии. Это название всплывало то тут, то там, в конференц-залах и на совещаниях. Однако он всегда считал её просто ещё одним отделением Адептус Терра, и к тому же — не самым крупным. Разве их главная забота — ни разбираться со всякими тёмными религиозными делами? Что-то в этом роде… Насколько он помнил, никогда прежде с ними встречаться не доводилось.
Значит, теперь довелось — и каким-то образом они сумели заглушить его корабль.
Ситеро скрестил руки на груди и уставился на свой капитанский мостик. Глаза каждого члена экипажа в большом и длинном помещении повернулись в его сторону. Капитан с недовольством резко выдохнул, снова набрал воздуха и громко приказал:
— Всем сидеть тихо! Выбора у нас особого нет. Разрешаю расслабиться на своих местах до дальнейших распоряжений. Мистер Коррен и мистер Гейтер, на посты шесть и десять! Если что-то изменится, я хочу знать об этом в ту же секунду.
В ответ раздалось два недовольных "есьсэр". Капитану Коррен и Гейтер никогда особо не нравились, чего он не упускал случая показать.
Ситеро упал обратно в кресло и упёрся кулаком в подбородок. Бриндл по-прежнему торчал рядом. Капитан махнул рукой, чтобы тот шёл на своё место. Первый помощник повиновался, но не успел пройти и пяти метров, как Ситеро окликнул его вновь:
— Инквизиторы — это просто люди, Гидеон. Просто люди, как ты и я.
Бриндл обернулся, но на капитана не смотрел. Глаза его были прикованы к иконе смерти, по-прежнему светящей с ближайшего дисплея.
— Вряд ли, сэр. Я думаю, они совсем не такие, как мы. Но, если судьба будет милостива, мы никогда этого не узнаем…
Бриндл вернулся в своё кресло, но его слова ещё долго висели в красном полумраке. Капитан Ситеро вертел их в голове и так и эдак. Командование кораблём системной обороны, пусть даже здесь, на дальней окраине системы, наполняло его ощущением силы, ощущением собственной значимости. Четыре сотни обученных людей под его началом. Носовые батареи, способные за несколько минут сравнять целый город с землёй или пробить насквозь линкор в три раза больше «Вентрии». И как запросто эта Инквизиция подвалила и лишила его всего, точно сорвав газовую вуаль.
Как они его вырубили? Отключение уровня «Кентавр», так сказал голос. Это что, коды были заранее прописаны в его системах? «Вентрия» — корабль Его Священного Величества Императорского Военно-космического Флота. Да такого просто не может быть! А если коды отключения переданы снаружи, с корабля где-то внутри системы, то почему ауспексы дальнего обнаружения не засекли его? У них хватало дальности следить за всем до границ системы и даже за ними…
Если коды отключения переданы с другого корабля, то, попади они в руки врага, последствия будут, прямо скажем, ужасающие.
«Я этого так не могу оставить. Надо сообщить командованию флота. Это мина, заложенная под любые наши средства. Чёрт с ним, с предупреждением! Как только снимут отключение…»
Через четыре часа и двадцать семь минут отключение было снято. Основные системы «Вентрии» вернулись к работе. Другие цвета, помимо красного, окрасили мостик, точно смывая кровавую сцену убийства, восстанавливая жизнь, шум и деятельность. Экраны когитаторов и голосовые модули принялись штамповать доклады о состоянии корабля и статистические данные. Зоны управления неистово загудели.
Ситеро резко подался вперёд из своего кресла и крикнул:
