У этих простых символов, вырубленных в камне, может быть, тысячелетия назад, Учитель объяснял нам безмерную сложность устройства нашего мира. Пытался заставить почувствовать сердцем то, что невозможно было представить в мыслях. Яйцо — символ Космоса или бога Брахмы, творящего миры. А спираль символизировала переход миров на более высокие уровни, стремление человека к высшим полям, неизбежное разрушение и возрождение.
Учитель говорил:
— Как пчелы находят путь к цветам по запаху, растворенному в воздухе, так и человек на первых ступенях приближения к высшим полям выверяет свой путь по символам, пробуждающим чувства. Лишь когда откроется третий глаз и про-зреет сердце, предстанет перед вами во всем блеске жизнь невидимого тонкого мира, безграничные просторы высших полей брахмы.
Сейчас, перечитывая написанное, я снова и снова сожалею о скудности своей памяти, удержавшей лишь ничтожные крохи знаний, переданных мне Учителем во время наших неспешных бесед, Он умел нанизывать слова, как бусины четок, ритмично и беспрерывно, так, что их неспешный бег завораживал слух и будил мысли. Тогда казалось, что все услышанное отпечатывалось в моем сознании так же крепко и выпукло, как барельефы, вырезанные на сводах пещерного храма. А теперь мне остались лишь обрывки знаний да легенды, как осколки некогда прекрасной мозаики.
Этот период своей жизни я помню очень смутно. Не было больше ни ярких переживаний, ни бурных событий. Неизменный распорядок дня: привычная еда, затверженные повороты и спуски в лабиринте пещер — все больше походило на непрерывный храмовый ритуал. Среди каменных стен, отгородивших нас от мира, стали притупляться чувства.
Настороженность, приобретенная в джунглях, здесь теряла смысл. В каменных чашах пещер стоял покой, и, повинуясь ему, уходили из сердца страхи и волнения, отдыхали глаза и слух, словно в мягкие ножны сна опускались обычно обнаженные мечи чувств, помогавшие мне выжить в диком лесу.
Сейчас трудно даже представить, как можно прожить полгода в полной изоляции от мира, но, если память меня не подводит, то в ашраме я не скучал и не очень-то стремился изменить свой быт. Упражнения были не столь изнуряющими, как это можно было бы предположить по легендам, которые я слушал в детстве. (Сейчас о йоге судачат все, кому не лень, поэтому не хочу вступать в споры об истинности тех или иных предписаний. Замечу только, что уже во времена возмужания Арджуны Кришна сетовал, что истинная йога утрачена.)
Учитель часто говорил нам с Митрой:
— Йога — это путь восхождения духа к высшим полям, единение с вечным источником негасимого огня жизни. Без надежной опоры в собственном теле ваш дух бессилен. Поэтому, как гласят Сокровенные сказания, богом Шивой были дарованы людям особые позы и дыхательные упражнения. Каждая поза помогает открыть в человеческом теле нужные каналы, создать напряжение или вибрацию во внутренних органах, чтобы направить потоки тонких сил к чакрам. Именно в чакрах прана, поступающая с дыханием, превращается в брахму — тончайшую материю огня.
Может быть, я и забыл что-то очень важное из откровений Учителя, но, по крайней мере, ясно помню, что никто не заставлял нас с Митрой месяцами стоять на одной ноге и питаться одним лишь воздухом. Хотя и в этом случае песни чара-нов хранили крупицы истинного знания.
Учитель объяснял, что в полной неподвижности проще ощутить движение силы внутри тела. А воздержание в пище каким-то непостижимым для нас образом освобождало мысли от суеты и соблазнов.
Даже Митра со временем перестал вспоминать о жареных павлинах, дорогих винах и бараньих ногах, без которых, якобы, не обходился ни один праздник во дворце. (Кстати, позже я начал понимать, что эти рассказы о роскошной жизни были простым порождением его фантазии.) Все же Митре приходилось куда труднее, чем мне. Его прошлое было богаче моего, поэтому и отказаться от него оказалось намного труднее. Может быть поэтому, он однажды не выдержал.
Я не понимаю, как можно познать мир, не высовывая носа из пещеры, — заявил он нам с Учителем. — Я уже больше месяца пытаюсь пробиться вглубь своих мыслей, но меня выталкивает нечто, как вода ныряльщика. Там невидимая преграда, упругий мрак. Что там, на дне, да и есть ли дно? Может, там бесконечный ужас былых низших воплощений в зверином обличье? Я не хочу продолжать этот путь. Боги сделали меня кшатрием, а не брахманом, значит, моя дхарма — сражаться. Сидя здесь, я просто гублю свою карму.
Ты испугался, Митра, — сурово сказал Учитель. — Но страх прогоняют знанием. Не бывают тщетными благие усилия. Великое заблуждение считать, что человек обречен жить так, как жили его родители. Каждый сам создает свою карму, сам и расплачивается за нее в бесконечной цепи перерождений. Дитя человеческое рождается одинаково открытым и злу и добру. Это окружающие заставляют нас обращаться к свету или тонуть во тьме.
Тут вмешался я:
— А как же вы позволили мне столько време ни жить в лесу? Вы не боялись, что я пойду по ложной дороге?
Риши повернулся ко мне:
— Возможно, это была ошибка. Кто мог пре дусмотреть, что ты влюбишься в Нанди и окажешь ся втянутым в карму дерени? Я спешил, но смер тельная угроза ускорила твое пробуждение. Ты ожи дал, что брахма станет живительным огнем на ал таре, а она обернулась смертельно ядовитым змеем, который чуть не взял власть над тобой.
??? — подумал я.
— Да. Медитация могла оказаться вратами бе зумия. Не восторг молитвы, а молния страха про будила в тебе брахму.
Увидев мой протестующий жест, он покачал головой:
Той ночью, когда ты защищал Нанди… Ты думаешь, что это твой тонкий кинжал вселил ужас в кшатриев раджи? Нет, огненный змей, рожденный твоей силой, взглянул на них своими страшными очами. Счастливая случайность, что он спас тебя, не лишив рассудка. Он мог смести плотину сознания, скрутить в судорогах твое тело. Ты, Муни, мог бы погибнуть от собственной силы, если бы я еще немного промедлил. Без знаний и поддержки Учителей путь пробуждения брахмы ведет лишь с страданиям.
А почему бы вам не поделиться этим и со всеми остальными? — сказал Митра, — Впрочем, у вас, как и повсюду. Раджа хранит свою казну, вы — знания. Каждый бережет свое и каждый требует полной покорности.
Учитель не рассердился. Океан терпения разливался в его проницательных глазах:
— Наши знания — не мешок с сокровищами, который может схватить любая проворная рука. Мы готовы давать, но не каждый способен при нять. В основе жизни дваждырожденного лежат три святых понятия: брахма, община и жертва. Брахма — это сила постижения и творения . Че рез эту силу мы можем приближаться к ощуще нию ее первоисточника. Посмотри на себя. Ты привык действовать, сражаться, принимать удары. Твое тело, разум, чувства обратились в доспехи. Они защищают тебя от враждебных выпадов, но и лишают способности ощущать брахму. Ведь эта огненная сила — порождение мира духовного. Со кровенные сказания утверждают: «Брахма всегда пребывает в жертве». Это означает, что надо от казаться от страстей и соблазнов, от собственной воли, ярости, гордыни. Только жертва, великий отказ позволяют соединить мир телесных форм с миром духа.
