— Значит, ты не знаешь почему, — сказал Аларик. — Я позову тебя, когда придет время.
Гирф вышел из строя и замедлил шаг, чтобы оказаться подальше от Аларика.
Незнакомый Аларику раб подковылял к нему под градом грязи, летящей с трибун.
— Астартес, — прошипел он сквозь заячью губу.
Аларик вгляделся в лицо раба, укрытое под рваным капюшоном. Оно было обезображено каким-то кожным заболеванием, так что видны были лишь слезящиеся глаза.
— Ты знаешь меня?
— Твоя известность растет.
— Кто ты?
— Я видел тебя в Гхаале. Я бежал оттуда, чтобы последовать за тобой.
Аларик усмехнулся. В каждом из миров Империума устраивались какие-либо развлечения для зрителей, и преданные поклонники сопровождали самых прославленных бойцов или спортсменов повсюду. Арены играли ту же роль на Дракаази, только в куда больших масштабах. Мысль, что он обзавелся поклонниками, показалась столь же жалкой, как и сам раб.
— Возвращайся домой, в Гхаал.
— Там больше нет дома. Я принес тебе подарок. — Раб вытащил из-под одежды топор. Он явно был рассчитан на бойца ростом с космодесантника, с рукоятью чересчур широкой и тяжелой для обычной мужской руки. Он был яркий и сверкающий, с обухом в виде полумесяца, настолько острый, что кромка казалась прозрачной.
— Из кузницы, — сказал раб.
Аларик взял топор. Тот был идеально сбалансирован. Аларику редко доводилось держать в руках столь искусно сделанное оружие, даже в залах мастеров — оружейников Титана.
— Кто его сделал? — спросил Аларик.
— Городская кузница стоит на перекрестке дорог, — ответил раб, — две крепости в осаде друг у друга. Это все, что он велел мне сказать.
— Кто? Кто велел?
Плеть обвила горло раба и дернула его назад. Раба утащило прямо в гущу горгафских солдат, и Аларик знал, что через мгновения человек погибнет под их сапогами и клинками. Рабы вокруг Аларика напирали, подгоняемые солдатскими плетками, и Аларик потерял раба из виду.
Он оглядел свой топор. Это была, пожалуй, первая красивая вещь, встреченная им на Дракаази.
Танки перед ним взревели моторами, и двери медленно отворились.
На арене выстроились две огромные армии — ровные ряды, реющие знамена. Полосу между ними патрулировали кровопускатели, рыча на передние шеренги, чтобы удержать их на месте. Стая демонов с топотом ринулась к рабам Веналитора и принялась распределять гладиаторов по местам, разводя их по обеим армиям.
Разумеется, сражение. Единственный способ, каким могли восславить Кхорна на Горгафе.
— Просто великолепно, — сказал Веналитор, занимая свое место рядом с лордом Эбондраком на самом верху трибуны.
На каждой арене были места для лордов Дракаази, отделенные от черни, и на Горгафе это была крытая секция с закованными в кандалы демонами, укрощенными, чтобы прислуживать правителям планеты. Они жались к полу и пресмыкались, как побитые собаки, у ног Эбондрака. Эбондрак и Веналитор не обращали на них внимания. Они были здесь, чтобы наблюдать за играми, а не для того, чтобы перед ними лебезили.
— Воистину это так, — ответил лорд Эбондрак, устраивая свое огромное тело рептилии на троне, сооруженном для него на трибунах. — Лорды превзошли сами себя. Кхорн ждет с нетерпением.
— И не только крови, — сказал Веналитор. — Я полагал, что для восхваления лучше всего подходит убийство, но, разумеется, война намного привлекательнее для Повелителя Битв.
Эбондрак повернул свою громадную голову к Веналитору и сузил глаза.
— Ваше подобострастие разочаровывает, герцог, — заметил он, угрожающе выстрелив раздвоенным языком поверх зубов. — Я был о вас лучшего мнения. Мне казалось, что у вас есть воображение.
— Вы меня неправильно поняли, лорд, — возразил Веналитор. — Не думайте, что я поскромничал. Все лучшее, чем я владею, — здесь.
— Включая Серого Рыцаря?
— Разумеется.
— И вы готовы рискнуть им здесь?
— Бог Крови не ценил бы меня столь высоко, не будь я готов рисковать всем, чтобы служить ему, — ловко парировал Веналитор. — Мало проку в том, чтобы не выпускать моего Серого Рыцаря с «Гекатомбы».
— Я чувствую, у вас насчет него большие планы.
— Как и у вас, лорд Эбондрак.
Эбондрак улыбнулся, обнажив свои впечатляющие зубы:
— Он постарается сбежать. Захочет отомстить.
— На это стоило бы посмотреть.
Ложу Эбондрака взяли в кольцо воины из Змеиной Стражи. Публика в данный момент не представляла особой опасности, поскольку все глаза с нетерпением обращались к боевым порядкам внизу. Рабы были разделены на две армии, которые удерживала на расстоянии масса кровопускателей. Над передними шеренгами развевались огромные знамена, исходившие силой от начертанных на них рун. В каждой из армий были десятки тысяч людей, от бешеных культистов из трущоб Гхаала до племен из диких земель Дракаази, и даже отборные гладиаторы из личных казарм лордов вроде Веналитора. Многие зрители узнали знаменитое приобретение Веналитора, пленного Серого Рыцаря, известного многим под именем Аларик Покинутый, которому было суждено умереть, сражаясь за титул чемпиона Дракаази в Вел'Скане несколькими неделями позже. Разумеется, в случае, если он выйдет живым из Горгафа.
Там были жестокие мутанты высотой в три человеческих роста, недолюди со щупальцами и ненавистные псайкеры, закованные в цепи, которых выгнали перед армиями, чтобы они наверняка погибли первыми. Культисты Бога Крови выстроились целыми сектами, в своих лучших одеждах, снедаемые желанием умереть на глазах у своего Бога.
По сигналу лорда Эбондрака один из Змеиных Стражников поднял боевой рог и выдул единственный нестройный звук. Знамена скрылись, и кровопускатели исчезли в дне кратера. Армии бросились друг на друга.
Публика бурлила от восторга. Они так долго были частью дьявольского механизма Горгафа. А теперь со стороны наблюдали, как другие сражаются ради их удовольствия, словно они были самим Кхорном, и наслаждались кровопролитием. Это было самое восхитительное зрелище в их жизни.
Передние шеренги сошлись с ужасным грохотом. В воздух взлетали тела. Головы отделялись от туловищ. Вспарывались животы. Люди наседали на мутанта, тянули его книзу, чтобы изрубить на куски. Живой прилив все прибывал, и трупы громоздились друг на друга, и вскоре армии уже сражались на вершине вала из мертвецов.
Аларик Покинутый был в самой гуще боя. Со сверкающим топором и в богато украшенном доспехе, он производил куда более яркое впечатление, чем любой другой гладиатор. Он пробивал себе дорогу, расшвыривая по сторонам и своих, и чужих. Другие рабы Веналитора следовали за ним: эльдар, кромсающий врагов на куски своим цепным мечом, горстка людей-убийц, добивающих раненых врагов на земле. Казалось, Аларик потерял наконец рассудок и стал послушен воле Кровавого Бога. Это был охотник за демонами, лучший воин Императора, ставший самым жестоким из убийц Дракаази во славу Кхорна.
