Один из них выстрелил в колдуна, но стрелял он от бедра. Гавалону не требовалась ни удача, ни магия, чтобы уклониться от пули, безвредно просвистевшей над головой. Могучие лапы зверочеловека повалили солдата, когти содрали кожу с правой половины его лица. Солдат попытался развернуть свое ружье, чтобы выстрелить зверочеловеку в живот, но существо, обрушившееся на него, было слишком тяжелым. Оно раздавило его насмерть.
Второй солдат, если бы сумел выстрелить, мог попасть в цель, потому что успел поднять оружие к плечу. Но охранник с головой яка, оставшийся рядом с Гавалоном, опередил его, метнув копье со сверхчеловеческой силой. Зазубренный обсидиановый наконечник пронзил ребра как нож – вареное мясо. Солдат упал, его тело силой удара отбросило на десять-двенадцать футов.
Гавалон позволил зверолюдям, убившим двух солдат, забрать их оружие и боеприпасы. Эти образцы оружия не были оригинальными имперскими моделями, ни даже высококачественными калазендранскими копиями, но все же это было желанное добавление к огневой мощи армии Гавалона. Даже танки Фульбры были примитивны по сравнению с имперскими оригиналами, их моторы работали на спирту, выгнанном из древесины, а их гусеницы состояли из материала скверного качества - смеси йевелканского каучука и местного растительного волокна. Но бронетехника есть бронетехника, и их натиск невозможно будет остановить, если колдуны Гавалона не смогут подкрепить свои магические возможности той разновидностью грубой силы, обеспечить которую может лишь тяжелое оружие.
Гавалон жестом приказал зверолюдям продвигаться рассыпным строем в обоих направлениях, а сам со своим телохранителем осторожно двинулся вперед, активно используя многочисленные укрытия.
Следующий стрелок, столкнувшийся с Гавалоном, был не настолько охвачен паникой, и явно готов к возможности встретить противника в густых зарослях кустов, окружавших пруд. Калазендранец был вооружен некоей разновидностью ружья, стрелявшего лучами света, что делало его как минимум вдвойне опаснее, но он уже использовал его один раз, и его зрение еще не привыкло к темноте. Его выстрел был достаточно метким, если бы пришелся по обычной цели, но Гавалон был колдуном, благословленным даром создавать иллюзии. Пылающий луч прошел совсем рядом и обжег плечо, но эта боль продолжалась лишь долю секунды и лишь усилила чувство торжества Гавалона, когда он бросился вперед и схватился с солдатом врукопашную.
Калазендранец был высоким и мускулистым, и мог бы оказать сопротивление даже в схватке со зверочеловеком, обладавшим бычьей силой, но не имел никаких шансов в бою с таким колдуном, благословленным столь многими мутациями, как Гавалон Великий. Гавалон вырвал правую руку солдата из сустава, после чего когтями разорвал его горло – удар получился такой силы, что сорвал все мясо с костей перед позвоночником. Гавалон задержался лишь, чтобы вырвать необычное оружие из конвульсивно сжатых пальцев мертвой руки, и, схватив свой трофей, побежал вперед.
Кусты вокруг уже трещали от огня и дымились, но новый глаз Гавалона не слезился. Дым щипал его так же сильно, как обычный глаз, но он позволял колдуну видеть и целиться в попадавшихся на его пути врагов. Гавалон застрелил одного, с восхищением, глядя, как форма и тело солдата вспыхнули от выстрела. Второй выстрелил в ответ, но он тоже был обманут иллюзией, защищавшей Гавалона, и клинок зверочеловека заставил его заплатить за эту ошибку. Третьего Гавалон застрелил сам, но колдун все еще нигде не мог обнаружить следов Сосуда.
Взревели моторы еще как минимум трех грузовиков, и их прожектора начали шарить во всех направлениях. Гавалон услышал жуткий ревущий вопль, который мог издать только один из его зверолюдей. Колдун бросился туда, предположив, что там идет самый жестокий бой и противник успел закрепиться лучше всего, но по-прежнему он нигде не видел обнаженного силуэта будущего демона.
Грузовики пришли в движение, казалось, они разъезжаются в нескольких разных направлениях. Один направился прямо на колдуна, и Гавалон вскинул оружие, приготовившись стрелять. Он был уверен, что один человек не может представлять для него смертельной угрозы, но двухтонный грузовик с пушкой в кузове – другое дело. Он мог бы броситься в сторону, укрывшись в зарослях цветущих растений высотой с него, и позволить грузовику проехать мимо, но тогда грузовик и солдаты на нем смогли бы уйти, а как минимум двум машинам это уже удалось. Поэтому Гавалон остался стоять и прицелился.
Прожектор грузовика почти сразу же осветил колдуна. Даже если бы машина не направлялась прямо на него, теперь ее водитель, наверное, все равно изменил бы курс, чтобы раздавить врага. К счастью, новый глаз Гавалона был куда менее чувствителен к ослепительно яркому сиянию прожектора, чем к тончайшим оттенкам звездного и лунного света, и колдун легко разглядел голову солдата в шлеме, поворачивавшего прожектор, и его товарища, наводившего большую пушку.
Гавалон сначала застрелил солдата у пушки, а потом того, что управлял прожектором. С мрачным удовлетворением он увидел, как их головы разлетелись – а затем обратил свое внимание на того, в чьем распоряжении сейчас было самое опасное оружие: водителя грузовика.
Машина летела прямо на него, расстояние сокращалось ярд за ярдом, и Гавалон выстрелил в третий раз.
К несчастью, ветровое стекло оказалось более устойчивым к воздействию оружия, стрелявшего лучами. Оно не раскололось, и не расплавилось – во всяком случае, плавилось оно недостаточно быстро. Гавалон знал, что вспышка выстрела должна ослепить водителя, но грузовик был так близко, что это уже не имело значения. Гавалону оставалась лишь доля секунды, чтобы увернуться.
Если бы он носил броню, то, вероятно, не смог бы этого сделать, но костюм, требовавшийся для ритуала вызова, был куда легче.
Бросившись в сторону, он едва успел убрать свои ноги из-под передних колес, не позволив грузовику их расплющить.
Грузовик промчался еще сорок или пятьдесят ярдов, и на секунду Гавалон подумал, что машина сейчас скроется в ночи – но вдруг взвизгнули тормоза, и грузовик начал резкий разворот. Колдун понял, что водитель еще не знает, что солдаты в кузове убиты; очевидно, водитель все еще считал, что управляет грозной боевой машиной, настоящей пушкой на колесах.
Гавалон встал, но не пытался спрятаться. Вместо этого он медленно выпрямился и огляделся в поисках новых угроз. Таковых не было, и криков вокруг тоже больше не было слышно.
Как только грузовик развернулся, водитель нажал на газ. Мотор хрипло взревел, грузовик содрогнулся, когда его массивные колеса врезались в густые заросли, но смяв их, машина с треском рванулась вперед.
