поклонение дается так легко, Лелит не собиралась отказываться от него.
— Сойдет, — заявила она, продвигаясь вперед с полной уверенностью, что все, кто уже находился в ней, либо немедленно покинут ее, либо, по ее желанию, останутся. Возможно, время, проведенное здесь, поможет ей проветрить голову и лучше сосредоточиться на стоящих перед ней задачах.
— Госпожа, это безопасно? — неуверенно спросила Зела. — После покушения на вашу жизнь…
— Оглянись вокруг, Зела, — сказала Лелит с горловой усмешкой. — Неужели ты думаешь, что они позволят причинить мне вред?
Три дня спустя, во время цикла тьмы, разум Лелит, отвлеченный поклонением других от гиперфокусировки на вопросе о покушении на нее, наконец достиг достаточной дистанции, чтобы рассматривать эту тему рационально. Кроме того, ноющее напряжение, мучившее ее с момента столкновения с Морганой, в значительной степени исчезло. Она снова чувствовала себя более похожей на себя, чем после возвращения в Комморраг.
— Должно быть, это был Вект, — тихо подумала она, обращаясь к Зеле, которая лежала в отключке, разметав волосы по правому бицепсу Лелит. — Я и раньше сомневалась, но теперь я в этом уверена. У него есть ресурсы, и, похоже, он намерен натравить нас с Морганой друг на друга.
Она чуть сдвинулась с места, но Зела не шелохнулась. Вся комната погрузилась в оцепенение, бодрствовала только Лелит.
— Видимо, он решил, что если оставить след, указывающий на Культ Тринадцатой Ночи, то я стану слишком подозрительной, — продолжила она задумчиво. Высказывать свои мысли вслух было полезно, даже если Зела не была в состоянии их услышать или понять. — Он хотел, чтобы паранойя сделала свою работу за него, а я по собственной воле пришла к желаемому выводу. Если я приму ответные меры против Морганы, начнется его игра. Либо я уничтожу ее, и другие кабалы будут убеждены, что я делаю это, чтобы восстановить наш союз с Кабалом Черного Сердца, что послужит целям Векта, независимо от того, правда ли это; либо, если ее культ победит мой, он получит в качестве своего нового питомца суккуба, который уничтожил Лелит Гесперакс. — Она улыбнулась и откинула голову на подушку. — Он предпочитает полагаться на видимость, чтобы никто не мог проверить окружающую его реальность.
Она провела пальцем по волосам Зелы, наматывая пряди на палец.
— Интересно, что он попытается сделать дальше. Если только он знает об этой попытке, то я не потеряю лицо, не отреагировав.
Девушка сделала паузу, раздумывая. Должна ли она позволить Векту избежать наказания?
Каждый нерв в ее теле восставал против этой мысли; она была Лелит Гесперакс, черт побери, и не была диким животным, чтобы на нее охотились. Однако каждый инстинкт самосохранения кричал, что выходить против Векта — самоубийство. Он был хозяином Темного города, и его власть была абсолютной. Прямые вызовы его власти всегда терпели крах: Кабал Черного Сердца сам по себе был достаточно многочисленным и сильным, чтобы уничтожить любую открытую угрозу, не говоря уже о других, которые переходили на сторону Верховного владыки в надежде добиться расположения. Интриги и обман были излюбленным оружием Векта, и Лелит не считала себя одаренной. Если бы ей удалось вывести ублюдка на пески Крусибаэля, тогда другое дело, но на это не было никакой надежды.
Нет, это был плохой выбор. Если Лелит и вздумает выступить против Векта, то это должно быть сделано на ее собственных условиях, а не как реакция на игру, которую он уже затеял против нее. Так какие же у нее были варианты? Снова покинуть Комморраг, вернуться к Иннари и позволить Векту и Моргане вместе завершить уничтожение Культа Раздора? Стать воином-бродягой, прикованным к жрице мертвых и не имеющим нигде дома? Это было неприемлемо.
Другой вариант — плясать под дудку Векта, зная, что это он дергает за ниточки. Это привело бы ее к войне с Культом Тринадцатой Ночи, что, вероятно, ослабило бы Культ Раздора настолько, что им потребовалась бы поддержка Кабала Черного Сердца, чтобы отбиться от других соперников, и еще сильнее привязало бы ее к Векту.
И ей придется убить Моргану.
Другой суккуб уже бросала Лелит вызов в частном порядке. Скорее всего, она сделает это публично, если между ними начнется вражда, особенно если война, которую начнут развязывать, окажется на руку Культу Раздора. Лелит могла игнорировать вызовы ничтожных или отчаявшихся — тех, кого никто из здравомыслящих людей не считал достойными ее внимания, — но другой Великий Суккуб? Особенно та, что соперничает с ней за главенство в Темном городе? Игнорирование этого факта выставит ее слабой и создаст целый ряд новых проблем. Нет, все остальное, кроме полной капитуляции и отказа от всего, что она построила, привело бы к тому, что Лелит пришлось бы убить Моргану Натракс, и все же ее разум все еще уклонялся от этой идеи. Моргана была блестящим воином и явно не лишенным лидерских качеств, ведь Культ Тринадцатой Ночи не распался на междоусобные войны с тех пор, как она взяла его под свой контроль.
Дверь палаты открылась. Лелит подняла голову, готовая в случае необходимости достать свои ножи, но вошедший уже поднял руки ладонями наружу в знак умиротворения.
— Призрачный глаз, — сказала Лелит. Его невозможно было перепутать даже при тусклом освещении, ведь он все еще был в нелепом наряде принца Танишара. Томная веселость исчезла с его лица, но на смену ей не пришла резкая насмешка Великого Арлекина, которую Лелит помнила по их первой встрече. Он выглядел трезвым и серьезным, не говоря уже о том, что, окинув быстрым взглядом содержимое комнаты, слегка презрительно скривился.
— Моргана Натракс направляется сюда, — сказал он, и его глаза перестали блуждать и встретились с глазами Лелит.
Лелит почувствовала внезапный укол беспричинного беспокойства. Ни один друкари никогда не испытывал стыда за свои занятия, если только не обнаруживалось, что они служат силам Хаоса, и все же ей не хотелось, чтобы Моргана видел ее здесь, в таком виде. Дикие образы невольно всплыли в памяти, и она отогнала их.
— Почему? — спросила она, намеренно не двигаясь с места. Она не хотела, чтобы арлекину было приятно думать, что он ее встревожил.
— Полагаю, чтобы убить тебя, — едко ответил Призрачный глаз. — Похоже, она крайне разгневана набегами ваших войск на ее территорию.
Лелит нахмурилась.
— Я не отдавала приказа устраивать подобные рейды.
Арлекин вскинул руки, на его лице появилось выражение отчаяния, сдобренное горьким юмором.
— Если ты хочешь объяснить ей это сама, с глазу на глаз, то, оставайся на месте. Однако, судя по численности сопровождающих ее сил, она не настроена на разговоры.
Лелит на секунду уставилась на
