Аве Map погасил в кабине наблюдения свет. Теперь яснее было видно звездное небо и горящую в нем новую звезду, зловещую Звезду Ненависти.
В иллюминатор «Поиска» зловеще светила новая звезда.
Потрясенные фаэты молчали.
Вдруг Гор Зем вскочил:
— Техника! Пр-роклятая техника! Во всем виновата она. Я, Гор-р Зем, последний из инженер-ров Фаэны, пер-рвый отр-ре-каюсь от ее цивилизации! В лес! В лес! В пещер-ры! Дикие фаэты на дикой Земе! — гремел он, и пена появилась в уголках его губ. — Если кто-нибудь откажется покинуть р-ракету, я свер-рну ему шею. Пусть ни одна металлическая деталь не напоминает несчастным, что они были когда-то культур-рными! Насколько выше, благор-роднее звер-ри!
Друзья старались успокоить инженера, еще не допуская мысли, что у него помутился рассудок.
— Гор Зем, пойми, — убеждал Аве. — У пяти оставшихся на Земе фаэтов может быть только одна цель — не просто выжить, а сохранить цивилизацию, передать наследие разума грядущим поколениям…
— Р-разве? — зарычал Гор Зем, вперив тяжелый взгляд в Маду.
Мада смущенно отвернулась.
— После нас на Земе должны жить культурные фаэты, — подтвердил Аве Map. — И наш долг — сохранить им знания, которыми сами обладаем.
— Высокопар-рная чепуха! — взревел Гор Зем. — Я ненавижу эти слова и ненавижу все эти пр-риборы, меня бесит даже пр-рикосновение к пр-роклятому металлу.
— Гору Зему придется пересилить себя, — повысил голос Аве Map. — Он инженер и останется инженером на Земе до конца дней.
Гор Зем захохотал:
— Чтобы твои сыновья научились у меня делать ор-ружие из стенок р-ракеты? Чтобы они убивали сначала звер-рей, а потом себе подобных?
— Никогда фаэты Земы не будут убивать фаэтов! — возмутился Аве Map. — Самое страшное, если мы сейчас согнемся от горя. Нет! Только энергия, вера в себя и выдумка смогут спасти осколок расы фаэтов.
— Р-ради чего? — мрачно спросил Гор Зем.
— Ради торжества разума!
— Опять высокопар-рные слова! Чего ты хочешь?
— Чтобы ты продумал, в каком строении будут жить фаэты в лесу, какие аппараты и детали надо перенести отсюда в новый дом и как постепенно разбирать ракету — единственный источник металла на Земе.
— Разбирать? — испуганно переспросил Тони Фаэ.
— Да, — подтвердил Аве Map, — космический корабль уже не понадобится. Фаэты станут делать из его стенок топоры, ножи, наконечники копий и стрел. Металла для этой цели хватит на много поколений. К тому времени ученики Гора Зема и их потомки научатся отыскивать здесь руду и выплавлять металл. Цивилизация должна сохраниться!
Мада с восхищением посмотрела на мужа. Сколько раз он вставал перед нею совсем иным, все более сильным и твердым, знающим путь, каким идти!
— Гр-рязный себялюбец! — взревел Гор Зем. — Он хочет заставить нас служить своим еще не р-родившимся отпр-рыскам! Хватит с меня бездумного служения диктатор-ру, котор-рый стр-ремился к войне р-распада и р-развязал ее. Нет! Я не потер-рплю здесь никакой власти над собой! Я не желаю выполнять ничьих указаний, тем более «повелений» отпр-рыска пр-равителя Даньджаба.
— Гор Зем, дорогой, — мягко вмешалась Мада, кладя руку на его огромную волосатую кисть. — Подумай, что ты говоришь. У нас здесь нет ни диктаторов, ни правителей, ни их детей. Есть лишь фаэты, объединенные общим горем и судьбой. Не ты ли мечтал о мастерских на Земе? У тебя будут здесь мастерские, в которых будем работать мы, твои товарищи, а потом… — Она посмотрела ему в глаза и добавила: — Я выращу тебе помощников.
Гор Зем насупился, недобро смотря из-под вздыбленных бровей. Материнский тон Мады немного успокоил его. Но ненадолго. Скоро он снова впал в бешенство и, уже не слушая никого, стал ломать рычаги управления кораблем, согнул их, силясь вырвать из гнезд.
Чтобы спасти фаэтов, а также и самого безумца, и сохранить в целости оборудование корабля, Мада распорядилась запереть Гора Зема в переходном шлюзе, которым пользовались для выхода из корабля в космос.
Шумная борьба с силачом Гором Земом отвлекла фаэтов от общего несчастья. Близкое заслонило далекое. И только после того, как люк задраили за Гором Земом, Аве Map и Тони Фаэ, обессиленные и опустошенные, упали в кресла у пульта. Тяжело дыша, они уныло смотрели перед собой.
Мада хлопотала около аптечки. Она решила сделать Гору Зему укол и вызвать шок, который привел бы его в чувство.
Однако ей не удалось этого выполнить. Все попытки войти в шлюз к больному лишь вызывали у того новые приступы буйства. Даже пищу ему не удавалось передать.
Так горестно начались первые дни вечного изгнания фаэтов. Внизу, в общей каюте, умирал виднейший ученый Фаэны, вверху, в шлюзе, бесновался последний оставшийся инженер.
Тони Фаэ совсем пал духом.
Во время очередного сеанса электромагнитной связи с Деймо он снова услышал голос Алы Вег, Он был далеким и печальным. Ала Вег говорила о бесцельности существования, о тяжелой болезни мужа, о том, что ничто не изменилось и начальник базы по-прежнему ненавидит чету круглоголовых. Она сказала, что презирает жизнь. Ей страшно подумать, какое расстояние разделяет их с Тони Фаэ, Стоит ли жить? И она предложила Тони Фаэ одновременно с нею покончить с собой во время следующего сеанса связи.
И Тони Фаэ не выдержал, согласился. Он похитил из аптечки Мады баллончик с дурманящим газом, большая доза которого была смертельна. Подышав немного, он впал в блаженное состояние, не мог стоять на ногах, качался, пел глупую песенку про ящерицу, которая сама съедает собственный хвост, потом свалился и уснул. Мада догадалась, в чем дело, нашла у него спрятанный баллончик и отняла его. Когда он проспался, ему пришлось убедиться, что Мада умеет разговаривать отнюдь не ласково.
Тони Фаэ впал в апатию. Все вокруг казалось ему тоскливым и унылым. Даже сама природа изменилась. Красочных закатов на Земе не стало. Ночь сменялась тусклым днем. Не переставая моросил дождь, и клочковатая серая пелена цеплялась за верхушки деревьев на уровне иллюминаторов кабины управления. Золотых яблок в лесу не осталось.
Сумерки спустились на Зему, напоминая фаэтам их родную сумеречную планету.
Уныние и тоска, казалось, могли бы убить во всех фаэтах желание жить, как это случилось с Тони Фаэ.
Однако Мада, в которой природа пробудила ответственность за всех, и больных и здоровых, не могла предаваться отчаянию. Надо было выхаживать Ума Сата, всех накормить, приглядеть за Тони Фаэ, ласковым взглядом ободрить Аве.
