Немного дальше по коридору, должно быть прямо за первым поворотом, адский пожар разыскал себе новую пищу, даже более питательную, чем орочий прометий. Это была, как нам совсем скоро предстояло выяснить, кладовая боеприпасов. Судя по всему, большая. Жахнуло так, что моя грудина чудом не разлетелась вдребезги. Пол тяжело подпрыгнул, сбивая нас с ног. Стена слева от меня на мгновение вспучилась и затем отвернулась в стороны, распускаясь стальным цветком. Оттуда кубарем вылетел шар пламени. Он оккупировал верхнюю половину рабского загона, и нашу кожу стало поджаривать нежданным солнцем. К низкому громыханию взрывов добавился призвук пискливых визгов рикошетов от раскалившихся малокалиберных боеприпасов. Затем потянулся дым. Он был жирным и густым, он забивал нос и рот, от него перехватывало горло. Его чёрное облако заволокло глаза, и так ослепшие от сверкания пламени. Спустя несколько мгновений я услышал скрипучий рёв тонн рухнувшего металла, вновь запечатавших дыру для всего, кроме дыма.
В рабском загоне творилось сущее столпотворение. Порядок отсутствовал, везде царила паника вперемешку с яростью. Люди и орки бегали и удирали, дрались и умирали. Кашляющий, со слезящимися глазами, я не мог видеть ничего за пределами пары-тройки расплывчатых метров вокруг себя в пелене этого извергающегося, наполненного какофонией дыма. Я поднялся на ноги. Прикрывая рукой рот, я вдохнул так глубоко, как только осмелился, и затем, прежде чем разодравший грудь кашель заставил меня замолчать, выкрикнул: "За мной!" Я поковылял к тлеющему коридору, чувствуя, что за мной кто-то следует. В наступившей дымной ночи языки пламени стали не более чем угасающими отсветами. Пол под изодранными подошвами моих ботинок был горячим, и я наступал на предметы, хрустящие и трескающиеся, как сгоревшее дерево, но, как я знал, бывшие кое-чем гораздо более зловещим.
Теперь я кашлял не переставая. Мою грудь раздирали пылающие ногти, я мучительно глотал воздух, мои рёбра ходили ходуном, словно бы пытаясь вышвырнуть мои лёгкие через глотку. Мою голову как будто сдавливал бронированный кулак. Но я гнал себя глубже в клубящийся дым, как можно ниже пригибаясь к земле. Это было единственное направление, в отношении которого я мог быть более или менее уверенным, что орки туда не последуют.
Коридор достиг перекрёстка, и проход по левую руку оказался рваным раструбом, ведущим в разруху арсенала. Здесь всё ещё свирепствовал пожар. Костры наполняли помещение пульсирующим и колеблющимся заревом. Визги и хлопки детонирующих боеприпасов всё ещё были часты, но я всё равно повёл нас внутрь. Покоробленный пол покрывали головешки, когда-то бывшие орками, но сейчас представлявшие собой всего лишь ошмётки органики. Склад был большим, и хотя слева от нас находился лишь непроходимый завал, воздух здесь был немного чище, поскольку взрывы разнесли также и палубы наверху. Ощущения были такими, словно я дышал внутри раскалённой духовки, но по крайней мере я мог это делать. И я мог видеть, кто за мной последовал.
Рогге, Кастель, Беккет, Трауэр, Полис, Вэйл и Бериман. Маленькая группа, и я не видел, чтобы по коридору подходил кто-то ещё. Может статься, что даже сейчас какие-то рабы неслись по другим проходам. Возможно, это действительно было так, но… мечты, мечты. Скорее всего, орки уже восстанавливали контроль. Это было несущественно. Существенными были мы — те, кто имел свободу действий, и я позабочусь о нашей существенности для Траки самыми убийственными способами, какие только возможны.
— Найдите оружие, — велел я остальным. — Здесь наверняка осталось пригодное к использованию. Да по-быстрому.
Этим они и занялись. Роясь в хламе, чтобы разжиться чем-нибудь для себя, я видел, что группа действует так целенаправленно и по-целеустремлённому эффективно, что это сделало бы честь и хорошо вымуштрованному пехотному подразделению. В их решимости присутствовало что-то весьма смахивавшее на радость. Я уже сталкивался с подобным феноменом множество раз. Когда люди лишены возможности действовать, они откликаются на руководство с благодарностью и энергичностью. Обретение направляющей руки само по себе становится некоей формой спасения. Используй силу этой людской особенности, и на свете останется очень мало того, чего ты не сможешь достичь.
Орочье вооружение было громоздким, неуклюжим, ненадёжным кошмаром. Но здесь имелось и краденое имперское оружие. Я нашёл лаз-пистолет и саблю. Пистолет не штурмовой болтер, однако он был здесь, под рукой, а значит — пойдёт и он. Мои товарищи тоже экипировались клинками и стрелковым оружием. Большинство из них нашло себе лазерные винтовки, но Кастель держала в руках «Потрошильщик». В её выборе двуручного цепного меча я увидел окончательное отречение от прежней профессии. Орки сделали из неё мясника. Что ж, пусть это добавится к моему списку долгов зеленокожих. Теперь мы были боевым отрядом. Мои бойцы дожидались моих приказов.
Я на мгновение задумался. Пуститься наудачу, углубившись в коридоры? Это было бы бессмысленным. Нам нужно пройти через космический скиталец и достичь "Несгибаемого" другим путём. Я повёл группу через груды догорающих обломков, направляясь к стене напротив завала. Она вроде бы стояла прочно, хотя тут тоже не обошлось без повреждений. Металл был пробит, но не насквозь. Я заглянул внутрь стены и увидел хитросплетение распорок, а ещё выше — вентиляционный канал, до которого можно было добраться, немного вскарабкавшись вверх. Я указал на него.
— Мы идём туда, — сказал я. — Уничтожим зеленокожую погань изнутри.
Слова, впечатляющие своим размахом.
И я говорил серьёзно. Совершенно серьёзно.
1. ЯррикМы стали червями, прокладывающими свои ходы сквозь тьму шахт, каналов и сервисных люков, которые связывали корабли, входившие в состав космического скитальца. Мы двигались вслепую и первое время даже не представляли, в каком направлении. Мы заходили в тупики, где вентиляционные шахты кончались, упираясь в внешние корпуса, и нам приходилось возвращаться назад по собственным следам и пробовать наугад другие пути, пока не находился такой, который приводил нас к связующему пролому в обшивках судов. Куда бы мы ни пошли, за стенами мы слышали орков. Звуки зеленокожей погони преследовали нас по кружным тропкам нашего маршрута. Временами грохот ботинок и угрожающие выкрики ксеносов звучали далёким эхо. Порой же пленение представлялось неизбежным. Но кажущиеся расстояния всецело обуславливались фокусами трубопроводов, будучи случайными капризами акустических искажений. Некоторые металлические магистрали, которыми мы странствовали, имели достаточный размер, чтобы по ним можно было идти. Большинство позволяло передвигаться лишь ползком. Примерно через час, когда я рассудил, что мы уже надёжно оставили за спиной рабский загон и были вне досягаемости любой возможной погони, я дал добро на то, чтобы отправиться к источнику света. Нам требовалось выяснить, где мы находимся.
