Андрей Березняк - Чернильные стрелы

Ростримо Вагнер вытаскивал из тайника под столешницей золотые монеты. Витаньери не смог бы точно определить, сколько было в этих стопках, но стенка из как минимум тысячи королей выросла среди исписанных бумаг. Ни одного принца или медяка.

– Ско… крхрм… сколько там?

– Н-не знаю, – шпион тоже был растерян. Тут не только короли, тут вообще золотые. Вот влизы из Окры, они тяжелее королей. Творец, вразуми, что с этим теперь делать.

– Собирай. Вон, сумка.

Ростримо послушно взял рыжую суму из мягкой кожи и начал набивать ее монетами.

– А почему вы за мной не погнались? – спросил он пленника.

– Норк не велел. Сказал, что…

– Что?

Пленник помялся, но признался:

– Что этот идиот никому не сдался, если мы, косорукие, сразу его прибить не смогли. Идиот – это он про Вас.

– А криворукие – про вас, – ехидно передразнил Ростримо. – Ну, вот теперь и поглядим, кто из нас идиот.

– С такими богатствами вы точно не идиоты.

– Голову вниз! – прикрикнул Тойло.

Что-то разговорился! Кажется, этот охранник поверил, что теперь, захапав столько золота, налетчики уберутся и даже, может быть, оставят ему жизнь. Но Ростримо вновь склонился над столом, и на этот раз возился он дольше. Но снова раздался щелчок, и открылся верхний ящик с правой стороны. Вагнер аккуратно выдвинул его, внимательно осмотрел, но, в конце концов, счастливо улыбнулся и показал компаньону искомое.

– Вот оно, вершина наша!

В руках он держал невзрачную сумку для бумаг, украшенную тисненым изображением барана – знак дипломатической неприкосновенности. Тойло читал когда-то, что глуповатое животное стало символом высоких переговоров, потому как однажды именно на овечьей шкуре был подписан какой-то важный мир после долгой войны.

– Интересно, сумочка-то безродная?

– В смысле?

– На таких должен быть герб страны, которой она принадлежит. На этой нету. Только чья-то печать, не знаю чья.

– И что это значит?

Ростримо внимательно посмотрел на Тойло и улыбнулся чуть ли не до ушей.

– А то, что мы в таком дерьме, что даже и не рассчитывали на это.

В этот момент пленник рванулся вперед, одновременно заваливаясь влево, чтобы уйти от удара наемника. Вагнер прыгнул в сторону, в Шаэлью полетел табурет для ног. От него он уклонился, а вот стул выбил его из кабинета. Хорошо хоть таким тяжелым сложно размахнуться, и ребра остались целы. А ведь мог и в голову попасть!

Изнутри послышался визг Ростримо и Тойло вскочил на ноги. В комнате уже успели сдвинуть стол чуть ли не на центр, шпион держался за столешницу, которую охранник пытался выдрать из его рук, и истошно голосил. Витаньери успел сделать два шага, когда стрелок развернулся и прыгнул навстречу. Меч бесполезно свистнул выше: враг нырнул вниз. Ему почти удалось поймать ноги Тойло, потерявшего в суматохе дагу, но тот в последний момент выставил колено, в котрое охранник въехал лбом.

– Три… короля!...

Обычно после таких ударов падают без чувств, но проклятый арбалетчик даже не моргнул, хотя и оставил мысли о захвате, а вот нога наемника перестала гнуться. Он попытался опустить клинок в спину соперника, однако эта сволочь умудрилась пихнуть опытного солдата в пах. Совокупно с пораненным коленом это доконало Тойло. Пришлось падать, хотя и очень не хотелось. Стрелок вцепился ему в пояс и подтянулся, намереваясь подмять под себя ненавистного налетчика.

Сейчас яйца откусит!

Три короля поймут, откуда взялась такая мысль, но тут витаньери по-настоящему испугался. Он замолотил по голове врага кулаками, хотя и без видимого результата.

Подскочил Ростримо. Аврасту он тоже потерял, зато нашел ту самую табуретку, которой охранник не смог попасть в наемника. Первый удар пришелся защитнику ценного имущества по спине, он взревел и повернулся к нападавшему. Как раз в тот момент, когда господин Вагнер опускал свое оружие во второй раз. Стрелка сдуло с Тойло, нос хрустнул и сплюснулся, а глаза закатились. Впрочем, неугомонный тут же попытался подняться вновь, но в этот момент витаньери дотянулся до меча и, не заботясь об аккуратности и скупом, рациональном уколе, от души, как был – лежа – рубанул по шее. Промахнулся, попал по голове. Клинок глубоко вошел в череп, и охранник, наконец, замер.

– С горы на жопе…

Тойло поднял взгляд. Ростримо стоял, широко расставив ноги, и тяжело дышал. В руках он сжимал две ножки от табуретки, остальные части валялись среди общего бедлама.

– Три короля мне в задницу, – согласился с компаньоном витаньери.

Колено нещадно ныло, в глазах плавали розовые круги. Да, давненько так не доставалось.

– А ты чего так орал-то?

– Кто?

– Ты!

Ростримо непонимающе уставился на Тойло, потом вспомнил:

– Этот кретин пытался меня схватить и хотел сдвинуть стол. За открытую столешницу!

Тойло не понял трагизма ситуации.

– Он ее чуть не оторвал! Вот тогда бы все, как ты сказал, сюрпризы сработали бы разом.

– Ой…

– Вот тебе и ой!

Да, было от чего визжать. Тойло осторожно, стараясь не нагружать поврежденную ногу, встал. Колено вроде работает, надо только расходиться немного. Все же чувствуется возраст, тяжеловато стало прыгать вот так, получая тумаки.

– Что с сумкой?

– Вот она. Авросту мою не видел? А, вот она. Деньги возьмешь? Сможешь идти?

– Смогу, сейчас отойдет. Этого Норка будем дожидаться?

Ростримо подумал, но решил, что надо сматываться.

– Опасно. Я не знаю его способностей, но вообще мне не хочется тут задерживаться. У них точно должны быть свои сигналы, Норк поймет, что в доме кто-то другой, еще на улице. И, например, вызовет стражу. Твоя дага, держи. Пошли.

Они вышли в коридор, уже не скрываясь. Впрочем, если в доме кто и был, то после драки в кабинете точно должен был понять, что что-то случилось, как бы крепко он ни спал. Тойло никак не мог поверить, что стены, зачарованные на тишину, поглотили все звуки, и соседи даже не догадались, что произошло буквально за стеной.

– Ростримо, но он – это потенциальный преследователь.

– Не спорю, но лучше так, чем драться со всей стражей Лейно. Нам, на самом деле, повезло, что Норка не было тут. Я не знаю, что это за человек, но смотри, как за его бумаги дрался этот баран.

– За бумаги?

– Да. Когда я взял золото, он был спокоен и, по-моему, даже был готов спокойно умереть. Но как только у нас оказалась сумка, он как взбесился.

– Не знаю. Я бы вот так просто умирать не стал бы. Тоже бы сопротивлялся.

– Он не сопротивлялся, он нас убивал.

С этим витаньери, подумав, согласился. И в самом деле: охранник не пытался убежать, когда Тойло вылезал из-под кресла в коридоре, а всеми силами стремился добраться до Ростримо, не представлявшего в тот момент прямой угрозы.