-- Я! Не!! Малыш!!!
Нет, ну сколько можно?! Что нужно сделать, чтобы окружающие запомнили, что я уже не маленький?!
-- Помню-помню, -- Ветер в защитном жесте поднял руку, шагнув к окошку. -- Ты взрослый, обученный Рыцарь. И спасибо вам за такого сына и внука, Императоры, -- склонил голову Ветер перед моими родичами.
Он на миг застыл у подоконника и я опять вскочил на ноги:
-- Ты ещё вернёшься?!
-- Как же я тебя оставлю, Крылатый? Тебя и Вана, а? -- грустно спросил Ветер, обернувшись. -- До моего возвращения не лезь в Авалон, малыш, это может быть опасным. Ван, тебя это тоже касается!
-- Ага, -- меланхолично кивнул эльф.
И этот ледяной гад осыпался тут же испарившимися осколками льда. Быстро запихнул в рот последний кусочек пирожного, давясь под тяжёлыми взглядами отца и деда.
-- Внуки... -- тяжело уронил дедушка.
-- Деда, потом поговорим, нам пора! -- схватив Вана за руку, я потащил его за собой прочь из обеденной комнаты.
-- Ирдес!!! -- ой, это уже папа. -- Ван!!!
Я едва не впечатался носом во взлетевшую с пола створку двери, внезапно вставшую на место. Папа всё ещё пребывал в первой стадии боевого обращения.
-- Сын, будь добр объясниться!
-- Рад бы, пап, да некогда! -- ответил я, распыляя перед собой дверь.
Мы вбежали в комнату Вана и пока я запер дверь, эльф, рыча на меня сквозь зубы, побил рекорды скоростного одевания. Закинув на плечи рюкзак и образовав под ногами свой чёрно-золотистый воздушный лейтэр, Ван первым вылетел в окно. Следом за ним рванул и я.
...Дарэан спокойно изменился в человеческий облик и сел на место, доедать свой завтрак. Вернувшийся Райдан стукнул кулаком по стене.
-- Удрали, поганцы! -- с досадой сообщил он.
-- А ты как хотел? -- спокойно спросил сына отец. -- За твоими сыном и племянником даже ветер не угонится.
-- Н-да, -- сказал Второй Император, садясь обратно за стол. -- Только сердцем чую, пап, они опять влетят.
-- Ничего, как влетят, так и вылетят, -- успокоил младшего сына бывший Тёмный Император.
По мнению дедушки Дарэана внукам было очень полезно общество друг друга. Ирдес стал более сдержан, серьёзен и осмотрителен, а Ван более раскован и общителен.
Малыша-эльфа Дарэан хотел забрать к себе ещё когда тому был только год. Когда погибли его старые друзья, являвшиеся ему и роднёй, эльфийские Стражи Лэнхаэль и Вэя, родители Вэйванлина, старый Император долго горевал и не мог себе простить, что его не оказалось рядом, чтобы помочь. И сына своих старых друзей он воспитал бы как своего ребёнка, но тут упёрся Светлый Князь -- мальчик оказался Хранителем, а их в последнем поколении появилось мало. Ребёнка отдали в другую семью Хранителей, где он и воспитывался. Дарэану оставалось только наблюдать издалека, как растёт Вэйванлин, да незаметно, втайне от Князя, подкидывать мальчику задачки и подарки, которые и повлияли в итоге на его характер достаточно сильно.
Об этом не знали ни его сыновья, ни невестка, да и вообще практически никто, кроме ближайшего помощника.
Когда малыш сбежал из Священного Леса, старик долго веселился и хохотал, узнав подробности побега. Вот только след мальчика оборвался и как не искал его дедушка, найти так и не смог. Дарэан был уверен, что малыш не погиб, но спрятался тот хорошо.
Только одного не знал дед -- что его любимый внук Ирдес и Вэйванлин давно стали друг другу братьями. И когда спустя два года после исчезновения Ван явился в их дом с раненым Ирдесом на руках, дед твёрдо решил утереть Князю нос и не отдавать Вана светлым во что бы то ни стало.
И пусть Фергорн со своей женой-истеричкой хоть желчью изойдут, а мальчика не получат!..
...-- Вот такие дела, -- закончил свой рассказ я.
Хищный блеск в глазах Маньяков сказал всё за них. Киса дёргала серьгу в ухе, а Глюк что-то лихорадочно разыскивал в своём компе. Ван мерил шагами комнату Глюка, то и дело порываясь что-то сказать, но передумывая в последний момент. Судя по взглядам, которые на меня то и дело бросал мой светлый брат, ему хотелось вытащить меня за шкирку хотя бы на кухню и основательно расспросить на счёт того, о чём я умолчал в своём рассказе. Например, о Ветре и Авалоне. Кроме нас двоих никто из команды не мог чувствовать и слышать Ледяного Феникса. Разве что Юля, но не так чётко, она и сама себе иногда не верила.
Что-то для себя решив, Ван сел на диван и плотоядно усмехнулся. Как бы ни грозился эльф однажды посодействовать моим родителям и запереть меня в подвале на всю оставшуюся жизнь, а в любую мою авантюру всегда бросался без оглядки. Подозреваю, что рычал он для проформы, чтобы показать, кто здесь старший. Наивный ушастый...
Комната Глюка, как основной штаб сбора и совещаний общими усилиями была заставлена креслами и диванами на всех. Да и не только диванами. Вихрастый очкарик-программер был среди нас самый малоимущий. Поэтому мы постоянно таскали с собой "чего-нибудь к пиву", то есть забивали другу холодильник всякой разной едой, да и о прочем ему никогда не требовалось просить -- мы и так умные, всё знаем, что нужно.
-- Вот! -- воскликнул Глюк, тыкая пальцем в монитор. -- Вот, это отчёт больше месяца давности! Здесь говориться о прекращении деятельности лагеря и его сворачивании! Вот отчёт четырёхнедельной давности о том, что лагерь окончательно съехал! Народ, у нас либо дезинформация, либо саботаж!
-- Либо шпионаж, -- сказала Юля в повисшей оглушительной тишине.
Маньяки поднялись из своего кресла, в котором умещались вдвоём, оглядели всех присутствующих и уверенно заявили в два голоса:
-- Не в этой комнате. Здесь предателей нет. В этом мы точно уверенны.
-- И за Легенду я ручаюсь, -- хмуро добавил Макс.
-- А Легенда поручится за ЭйнШтэйна, -- тяжко вздохнула Рысь и выпрямилась в кресле. -- Значит так. Никому, кроме уже посвящённых, пока ни о чём не сообщаем. Даже Дрэйку! Это понятно? А теперь каждый, повторяю, каждый, перебирает в голове своиСемёрки и думает, кто может оказаться... информатором врага.
Наша Семёрка? Не я, не Ван, не киса, не Маньяки и едва ли Командир.
-- Есть только одна загадочная фигура в нашей Семёрке, -- медленно сказал Ван.
-- Вэнди, -- сказала Юля.
-- Эй, эй! -- возмутился я. -- С таким же успехом можно обвинить меня! Или Командира.
-- Но, Ирдес...
Вэнди среди нас только два года. До неё был другой Призрак, о котором у нас стараются не говорить. Мимир. Во время одно из рейдов у Мимира не выдержало сердце -- сказался порок. Даже мне, впервые убившему в девять лет, было больно, когда умирал наш друг. Не знаю, как мы закончили тот рейд, лишившись товарища в разгар операции. И заподозрить сейчас Вэнди было самым... рациональным. Но мне этот вариант был отвратителен!
