— Ты думаешь человеческими мыслями. Ты не мусарь. Ты друг того, кто смеётся! — Мусарь нацелил в меня мушкет.
Я надавил на спуск огнемёта так, что скоба ушла до упора.
«Фууууух!» Огнемёт залил горящим напалмом мусаря и всю комнату, где мы прятались. Я выскочил, спасаясь от пламени. Откуда-то сверху по голове царапнула пуля. Снайпер наверняка поджидал меня. Я опять побежал, тяжело пыхтя и отчаянно. Сверху хлынуло пламя и лизнуло мне ногу.
Сцену снаружи заполнили разрушение и кровавая бойня. Мусарь оборотился на мусаря, дико галлюцинируя, в то время как наёмники постепенно стягивали вокруг петлю. По всему куполу хлестали потоки пуль. Я упал на землю и сбил пламя с ноги. Сорвал электроды и хлопнул по замку голокостюма. Глаза заливало кровью.
— Гунта! Ты, слизеед! — заорал я.
«Не переживай. Он своё получит», — Голос у меня в голове.
— Что? — охнул я, лежа на спине и глядя на древний купол надо мной. Голова пошла кругом. Какая-то тварь у меня в голове. Дух улья?
«Не совсем».
— Что ты делаешь у меня в голове?
«Ты же ел таблетки?»
Что? Верхний улей. Мечты о верхнем улье. Думай… Сосредоточься!
Я пополз, подтягиваясь, по земле. Мусари валялись, скрученные и изломанные в позах мучительной смерти. Многие горели.
«Ты остался последний в живых».
— Откуда ты знаешь?
Голоса в отдалении. Снаружи головы.
«Поверь. Я был с каждым из них, когда они умирали».
Отто Гунта, черноязыкий король гильдейцев, неторопливо шествовал между трупов в окружении своих людей, отмечая каждого мёртвого мусаря у себя в планшете.
— Мы неплохо потрудились, Лугтекк, — обратился он к человеку-механоиду рядом. — Очень неплохо.
— Гунта! — позвал я.
«Он тебя не слышит».
И правда: Гунта не реагировал.
— Гунта! — заорал я так громко, что, думал, лопнут лёгкие.
«Я не дам ему тебя услышать. Не дам, пока мы с тобой не поболтаем».
— Кто ты? — Резкая боль прострелила всё тело. — Убирайся из моей головы!
Я перекатился и уткнулся лицом в пепел.
«Она танцует очень недурно».
— Что? — Пепел на вкус был, как жжённая кость.
«Девушка у тебя в голове».
— Оставь её в покое!
«О-хо-хо, глупыш! Шпиль совсем не такой. Нет, нет. Можешь поставить крест на ярких птицах и тёплом ветерке. Там наверху все цепляются за жизнь с помощью систем жизнеобеспечения. Воздух слишком разрежен, чтобы дышать», — Голос ершился цинизмом.
— Врёшь!
«Почём тебе знать?» — Словно вспышка боли в затылке. — «Не заплачь только».
— Будь ты проклят!
«Так-то лучше. Выпусти все свои эмоции», — Я ощутил, что моё тело поднимается. — «Давай-ка поставим нас на ноги, ага?»
Я встал, ногами двигала сила, которая была не моей. Наёмники подступали с осторожностью. Отто же подошёл как ни в чём ни бывало.
— Отличная работа, Сарак.
— Зачем ты использовал «жутик»? — Голос мой грохотал, как раскаты грома.
— О, нет. Я же не занимаюсь нелегальными веществами.
«Хлоп!»
Грудь пронзила боль.
— Вот мы и в расчёте, — Жирный гильдеец опустил пистолет обратно в кобуру.
«Больно? Наверняка, больно».
— Ты труп! — Я неуклюже двинулся вперёд, ткнув огнемётом в сторону Отто.
— Что? — Отто повернулся, мои неожиданные действия заставили толстяка подвигать ножками. — Убить его!
Град пуль столкнулся, словно на рыцарском турнире, с волной огня из моего оружия. Меня било по всему телу, горячий металл впивался в плоть. Пули отдавали теплом внутри моего остывшего тела. Не очень-то и больно.
«Вот это присутствие духа!»
Я вспыхнул как факел, огнемёт упал к моим ногам. Люди Отто катались и корчились на земле, пытаясь сбить пламя.
«Давай-ка попляшем».
Несколько оставшихся наёмников кинулись на меня, отрывистые очереди превратились в бешеную пальбу, когда я не рухнул наземь окровавленной грудой.
— Что ты со мной делаешь? — закричал я, болтаясь из стороны в сторону, точно марионетка, которую дёргают за нитки.
«Ты теперь одержим варпом, парень. Это урок за баловство с психической дурью».
Когти, о наличии которых я у себя даже не подозревал, покромсали сражающихся в клочья. Только Лугтекк продолжал драться. Из него хлестали кровь вперемешку с машинным маслом, механические члены забивались его собственными жизненными соками. Скоро и он рухнул в горящую кучу на земле.
Вот и всё. Скоро я умру. Но осталось исполнить ещё один, заключительный, номер.
«Какой номер?»
— Не твоё дело, — отозвался я вслух.
Я сделал пару глубоких вдохов и кинулся к Отто. Тот заверещал и попытался бежать, но я ему не позволил.
— Сарак, возьми мой кредитный значок! Я могу всё исправить! У меня есть друзья в улье. Я могу устроить тебя на работу! — Отто хныкал, как ребёнок.
— Нет, — спокойно ответил я. Я почувствовал боль. — Нет, Отто. Мы оба скоро умрём.
Боль волнами растеклась по телу.
«Что ты со мной делаешь?» — Голос становился всё тише.
— У меня для тебя подарок, Отто, — Я отпустил от себя всё, что мне было дорого, позволил своим эмоциям раствориться в пустоте. Заваливаясь вперёд, я рухнул на Отто сверху, придавив того к земле.
Отто завопил. Оцепенение смерти уже охватывало моё тело.
«Ты умираешь».
— Я знаю, — Я вогнал окровавленную руку в глотку вопящему гильдейцу. И отпустил танцующую девушку…
Глаза мои стекленели. Сознание уходило вместе с последними каплями крови. Последнее, что отпечаталось у меня на сетчатке: исходящий криком одержимый гильдеец, обречённый умирать и гореть до скончания веков.
Гордон Ренни
Право прохода
Не переведено.
Не переведено.
Не переведено.
Не переведено.
Не переведено.
Алекс Хаммонд
Крысы в стенах
Не переведено.
Энди Чамберс
Инстинкт выживания
Не переведено.
