и Могильным Разумом, когда меня доставили на его корабль. Затем прибыли мониторы, они захватили и заморозили Каталога. Но я не смог увидеть больше, поскольку меня выдворили оттуда.
Ур-Дидакт вздрогнул, затем указал рукой в сторону уходящего горизонта планеты.
— Она здесь. Она уже в системе, — сказал он, словно чувствуя присутствие Лайбрериан во времени и пространстве. Однако вместо радости он был мрачен и искажен гневом. Он поравнялся со мной и сказал:
— Отправьте Бонстелара ко мне, как только прибудет его корабль. Одного.
Он отправился в боковую комнату, и когда я попытался последовать за ним, Дидакт остановил меня жестом. Я остался на площадке один, под светящимся в ночном небе переплетающимся туманом звездной пыли.
Из оставшихся в доме мониторов лишь некоторые еще продолжали функционировать. Многие из них прятались в тени, их окуляры горели, как глаза у маленьких испуганных животных. Сейчас я не служу ни самому себе, ни Дидакту, а системе возмездия и правосудия, которая больше не может функционировать так же эффективно.
Надо мной возникла огромная тень, заслонившая собой звездную россыпь на небе, большой черный корпус корабля закрыл переливающуюся звездную туманность вдали на горизонте. Один из функционирующих мониторов приблизился ко мне.
— Мы все должны поприветствовать нашу хозяйку, — сказал он.
— Конечно.
Сейчас я действовал на уровне этих испуганных забившихся в угол обслуживающих мониторов. Мне стало интересно о мужестве Каталога, находившегося рядом с Ур-Дидактом. Мы все одинаковые. И в тоже время все разные.
Но один или с кем-то, похожий на других или чем-то отличающийся, я должен искать истину. И поэтому я следую за монитором из обзорной площадки к зоне приземления, которая минуту спустя наполнилась светом и грохотом, когда корабль Биоскульптора стал выбрасывать потоки горячего воздуха из посадочных двигателей, а затем затих, опустившись в освещенное светом посадочное место и отключив системы вооружения корабля.
Встреча
Изо-Дидакт присоединился к Лайбрериан.
Каждого из них сопровождал Каталог. Теперь их было трое: одна группа с тремя точками зрения. Трое агентов Судей объединили усилия, создали персональную сеть и обменивались информацией. Такое решение позволяло эффективно наблюдать за воссоединением Ур-Дидакта, Бонстелара, или Изо-Дидакта, и Лайбрериан.
Мониторы — те немногое, что ее функционировали, — организовали встречу в том крыле дома, которое меньше всего пострадало от грубой деятельности агентов Судей. Длинный широкий зал был гордо готов к воссоединению двух величайших защитников Ойкумены.
Сначала, как и приказал Ур-Дидакт, Лайбрериан отсутствовала на встрече.
Обе формы Дидакта мало отличались по весу и являлись практически идентичными по внешнему облику. Они оба были облачены в боевые доспехи. У Изо-Дидакта было меньше шрамов, чем у оригинала, но сразу становилось очевидно, что им обоим пришлось пройти через серьезные сражения в их жизни. Между ними не было никакой преамбулы, никаких приветствий или жестов. Они знали друг друга ровно так же, как самих себя. Тем не менее, тысячи лет жизненного опыта позволили Ур-Дидакту различить, что существует некоторые основополагающие различия между ними, нечто необъяснимое с точки зрения Судейской практики с этим Прометейцем.
Изо-Дидакт был спокоен и выжидал, но не напряженно.
Ур-Дидакт заговорил первым.
— Я никогда не извиняюсь за то, что совершил, — сказал он. — И все же, я должен сделать это и извиниться за то, что мне пришлось сделать с тобой…
— Я служу Предтечам, — ответил Изо-Дидакт. — И это моя привилегия.
— Ты был партнером, и возможно единственным, для моей жены, пока я не мог быть рядом… Мужем и защитником. Пока я находился в своем Криптуме, она не отступилась от своих планов и стремилась достичь того, что запланировала. Ты видел результаты ее стремлений. Теперь все наши свидетельства, доказательства всех произошедших событий собраны вместе. Было ли совершено величайшее преступление в истории Предтеч? Мы действительно убили последнего из наших создателей?
— Да, мы сделали это. Вне всякого сомнения.
— И ты веришь в это?
— Абсолютно.
— И они любили наш вид, они, Прекурсоры, когда мы отправляли свой боевой флот для того, чтобы их выследить и уничтожить?
— В отличие от Изначального, в отличие от Могильного Разума на утерянном около Чарум Хакор Гало. В отличие от Потопа, почти наверняка.
— И они снисходительно относились к тебе и ко мне… к Воинам?
— Лайбрериан не делится своими знаниями со мной, — ответил Изо-Дидакт.
Ур-Дидакт протянул руку, чтобы прикоснуться к своей копии. Изо-Дидакт отошел на шаг назад.
— Ты чувствуешь это, — сказал Ур-Дидакт.
— Скажи мне, что ты чувствуешь.
— Мы больше не одна и та же личность, — ответил Ур-Дидакт. — Взгляни на это бесконечное небо. Угасающая пыль некогда сгоревших в черноте звезд глубоко внутри светится лучом нового молодого света. Рождаются новые звезды. Планеты образуются вокруг них, как капли дождя, оседающие кругом, почти сразу покрытые бархатным полотном жизни. Когда я был молод, то видел вселенную, полную угроз и постоянной опасности. Это заставляло Лайбрериан учить меня куда более прекрасным и гармоничным вещам, нежели те, что я мог воспринять… Красота которых уступала лишь только ее собственной.
— А теперь? — спросил Изо-Дидакт.
— Все, что я вижу, так это ночной кошмар во всех его красках, — ответил Ур-Дидакт. — Каждая звезда повернулась против нас.
— И это так, — согласился второй Дидакт. — Последний объединенный флот Предтеч остался навечно среди системы Джад Саппар. Тысячи звездных дорог защищали и дополняли силы противника, они прикрывали целые рои кораблей, кораблей Предтеч, управляемые нашими же инфицированными Потопом воинами. Сумасшедшая для сознания картина, но, увы, уже не выходящая за рамки нашей реальности.
— Я не хочу представлять этого.
— Им нужны мы. Мы оба… Вместе.
— И Ковчег?
— Это наш последний рубеж обороны. Все, что осталось от Предтеч.
Оба Дидакта посмотрели вверх, в темное небо, где простиралась огромная полоса светящейся звездной пыли, медленно скручивавшаяся в новую рождающуюся туманность. Зародыши новых звезд глубоко похоронены среди этой галактической непроглядной тьмы и еще не отсвечивают нарождающимся светом, хотя после прошествии нескольких тысяч лет, безусловно, будут.
— Что ты еще видишь? — спросил Изо-Дидакт.
— То, что видел всегда, то, что мы видели всегда, — ответил Ур-Дидакт. — Но теперь все иначе.
Существовало что-то такое, что даже Каталогу сложно понять, и весь скрытый потенциал оригинального Дидакта лишь отчасти проглядывался в его копии.
— Этому свету не более сотни лет, — сказал Изо-Дидакт. — Что могло измениться?
— Нечто более глубокое, нежели просто его чистота, — заметил Ур-Дидакт. — Присмотрись еще раз, внимательнее. То, как он фокусируется в твоих глазах. Частично. Сокрыто. Резко. Свет звезд избегает нас, Предтеч, само пространство Вселенной желает стереть нас с ленты истории. Разве ты этого не видишь? Нам больше не рады в этом мире.
Все эти
