— Он очнулся, он очнулся, он очнулся!
Бран прикоснулся ко лбу между глазами. Место, куда клюнул его ворон, все еще горело, но там не было ничего — ни крови, ни раны. Почувствовав слабость и головокружение, он попытался выбраться из постели, но даже не двинулся.
Однако возле кровати кто-то шевельнулся, и прямо на него опустилось какое-то тело. Бран ничего не почувствовал. Пара желтых глаз, сияющих, словно солнце, заглянула в его глаза. Окно было открыто, в комнате было холодно, однако тепло, которое источал волк, охватило его жаркой волной. Это его щенок, понял Бран… Но щенок ли? Теперь он сделался таким большим… Бран протянул руку, чтобы погладить животное, но ладонь дрожала как лист.
Когда брат его Робб ворвался в комнату, запыхавшись после бега по ступеням башни, лютоволк уже лизал лицо Брана. Невозмутимо поглядев вверх, Бран объявил:
— Его зовут Лето.
— Через час мы причалим в Королевской Гавани.
Кейтилин отвернулась от поручней и заставила себя улыбнуться.
— Твои гребцы хорошо потрудились ради нас, капитан. Каждый из них получит серебряного оленя в знак моей благодарности.
Капитан Морео Тумитис почтил ее полупоклоном.
— Вы слишком благородны, леди Старк. Довольно с них и чести везти столь знатную госпожу.
— Но от серебра они не откажутся?
Морео улыбнулся:
— Не откажутся.
Он бегло говорил на общем языке — с самым легчайшим акцентом тирошийского. Капитан бороздил Узкое море уже тридцать лет, как он рассказывал ей, сперва гребцом, потом квартирмейстером и, наконец, капитаном собственных торговых галей. «Пляшущая на валах» была его четвертым кораблем и самым быстрым: двухмачтовая галея имела шестьдесят весел.
Корабль этот оказался самым быстроходным среди всех, находившихся в Белой гавани, когда Кейтилин и сир Родрик Кассель появились там после долгой скачки. Тирошийцы славились своей алчностью, и сир Родрик предложил было нанять рыбацкий шлюп с Трех сестер, но Кейтилин настояла на галее. И хорошо, что она так поступила. Ветры все время препятствовали путешествию, и без весел галеи они сейчас плелись бы где-нибудь возле Перстов, не имея возможности проскочить мимо них, чтобы добраться до Королевской Гавани и тем самым завершить путешествие.
Так близко, подумала Кейтилин. Пальцы ее еще болели под полотняными повязками там, где их укусил кинжал. Боль твердила ей, верила Кейтилин, чтобы она ничего не забыла. Она не могла теперь согнуть два последних пальца на левой руке, да и прочие никогда не обретут прежней гибкости. И все же это была мизерная цена за жизнь Брана.
Сир Родрик избрал этот момент, чтобы появиться на палубе.
— Мой добрый друг, — обратился к нему Морео сквозь раздвоенную зеленую бороду. — Тирошийцы любят яркие краски, даже когда речь идет о цвете лица. Как прекрасно, что вам сегодня лучше.
— Да, — согласился сир Родрик. — Мне уже второй день не хочется умирать. — Он поклонился Кейтилин. — Миледи…
Рыцарь действительно выглядел лучше. Может быть, он слегка похудел на море после отплытия из Белой гавани; но теперь вновь сделался самим собой. Сильные ветры и бурные воды Узкого моря не отвечали его натуре, и сир Родрик едва не вывалился за борт, когда неожиданный шторм налетел на них от Драконьего Камня, но все-таки каким-то чудом сумел уцепиться за веревку, тем самым позволив людям Морео спасти его, и доставить в безопасное место под палубой.
— Капитан как раз говорил мне, что наше путешествие почти закончилось, — сказала Кейтилин.
Сир Родрик выдавил сухую улыбку:
— Так скоро? — Лишившись своих огромных белых бакенбардов, он казался ей незнакомым. Сир Родрик сделался меньше ростом, да и постарел лет на десять. В море на волнах Пасти ему пришлось покориться бритве одного из мореходов, чтобы в третий раз не осквернить свои бакенбарды, припадая к борту и извергая содержимое желудка в бушующие волны.
— Ну, оставляю вас, чтобы вы могли обсудить свои дела, — проговорил капитан Морео и с поклоном отправился прочь.
Галея неслась по волнам подобно стрекозе, весла мерно вздымались и опускались в ровном ритме. Держась за поручень, сир Родрик поглядел на приближающийся берег.
— Я оказался не самым надежным из хранителей.
Кейтилин тронула его за руку.
— Мы прибыли сюда, сир Родрик, без приключений. Это я считаю главным. — Рука ее нырнула под плащ, неловкие пальцы нащупали кинжал. Она успела заметить, что время от времени прикасается к нему, чтобы подбодрить себя. — А теперь мы должны проникнуть к оружейных дел мастеру короля, и остается только молиться, чтобы ему можно было довериться.
— Сир Арон Сантагар человек тщеславный, но честный. — Рука сира Родрика отправилась к лицу, чтобы разгладить бакенбарды, и немедленно — с явным неудовольствием — обнаружила их отсутствие. — Быть может, он узнает этот клинок… но для вас, миледи, риск начнется сразу, как только мы выйдем на берег. При дворе есть люди, которые узнают вас на месте.
Рот Кейтилин напрягся.
— Мизинец, — пробормотала она, увидев умственным взором юношеское лицо, хотя обладатель его более не являлся мальчишкой. Отец его умер несколько лет назад, и теперь Петир сделался лордом Бейлишем, но его до сих пор звали Мизинцем. Прозвище это дал ему в Риверране ее брат Эдмар. Скромные владения Бейлишей располагались на меньшем из Перстов, к тому же Петир был мелковат и невысок для своего возраста.
Сир Родрик прочистил глотку.
— Лорд Бейлиш некогда… э… — Он в нерешительности подыскивал нужное слово.
Кейтилин было не до деликатности.
— Он был воспитанником моего отца. Мы выросли вместе в Риверране. Я видела в нем брата, он же относился ко мне… с более чем братской любовью. Когда было объявлено, что я должна выйти замуж за Брандона Старка, Петир решил оспорить его право на мою руку. Безумный поступок; Брандону уже исполнилось двадцать, а Петиру не было и пятнадцати. Мне пришлось просить, чтобы Брандон пощадил Петира. Он отпустил его, удовольствовавшись одним шрамом. Потом мой отец отослал Петира прочь. С той поры я не видела его. — Она подставила лицо водяной пыли, словно бы резкий ветер мог прогнать воспоминания. — После смерти Брандона он прислал мне письмо в Риверран, но я сожгла его не читая. Тогда я уже знала, что Нед женится на мне вместо брата.
Пальцы сира Родрика вновь попытались найти несуществующие бакенбарды.
— Теперь Мизинец заседает в Малом совете.
— Я знала, что Петир поднимется высоко, — проговорила Кейтилин. — Он всегда был умен, даже в мальчишеские годы, но ум и мудрость — вещи разные. Интересно, что сделали с ним годы?… — Высоко над головой среди снастей пропел голос впередсмотрящего. Капитан Морео расхаживал по палубе, отдавая приказы, и на «Пляшущей на валах» началась лихорадочная деятельность. Королевская Гавань, раскинувшаяся на трех высоких холмах, медленно разворачивалась перед ними.
