— Крутой, да?
Но я не смотрю на него. Из машины выбирается грузный мужчина в бордовом длиннополом пальто и шляпе. Круглое мясистое лицо его украшают подбритые усики.
Он сильно изменился, но я все равно узнаю этого человека.
Моя ладонь соскальзывает с рукояти кинжала. Я салютую ему, як это делали валлийские стрелки — указательный и средний палец прижаты, безымянный отставлен в сторону, остальные загнуты. Этому салюту нас еще подростками научил Маратыч. Он рассказывал, что трехпальцевый захват тетивы лука давал валлийцам возможность дальше посылать стрелы. Для нас такой салют был отличительным знаком, фирменным приветствием.
Рука человека в шляпе медленно поднимается вверх. Он повторяет мой жест.
— Здорово, Витёк! — кричу я.
Он близоруко щурит глаза.
— Артамон? Ты?!
— Прикинь, я ж мог там и не поехать, — Витёк энергично размахивает руками, гнет из пальцев какие-то фигуры, словно я глухонемой и он подкрепляет свои слова знаками дактильной азбуки. — Или не остановиться. Реально! А так смотрю — стол мой повален. Чё за лажа? Решил, как раньше, разобраться самостоятельно, вспомнить молодость. Вылезаю, а там, прикинь — ты! Живой!
И Витёк заливается счастливым смехом, колотя пухлой ладонью по кожаной подушке сиденья.
Историю нашей удивительной встречи я слышу от него уже в третий раз. Причем он рассказывает ее так, словно меня там и не было. Вспоминаю сказанное Витьком лотерейщикам сразу после того, как ему объяснили, что происходит: «А че? Я вам, архарам, скока втирал — стариков по боку. У них там сердце-шмерце, сосуды-мосуды. Загнутся — кто отвечать будет? Лишних геморов никому не надо. И правильно Артамон за бабулю вписался. Настоящий пацан, уважаю! Все, базар окончен. Работайте. Братан, айда со мной, прыгай в тачку!».
Последняя фраза адресовалась мне. И я только в тот момент понял, что пресловутый главарь казанских бандитов Галимый, о котором я столько слышал в последние дни, и мой друг детства Витёк Галимов — один и тот же человек. Понял — и ничего не понял. Как, почему это произошло? Но Витёк уже усаживался на заднее сидение своего роскошного автомобиля, который он именовал «тачкой». Парни в темных очках топтались поодаль.
— Тёрки на сегодня отменяются, — вальяжно сообщил им Витек, — Мы на хату, отдыхать. Тёплый, ты со мной, остальные свободны. Связь держать через Ахтяма. Все. Парень со странной кличкой «Тёплый» уселся впереди, рядом с водителем, я плюхнулся возле Витька.
— А я всегда знал, что ты живой, — доверительно сообщил мне он тогда. — Ну, думаю, не такой Артамон пацан, чтобы загнуться в этом Чуркестане. И, смотри, угадал!
Машина тронулась с места, урча двигателем, как сытый кот. Витек пихнул меня кулаком в плечо:
— Как же я рад!
— Я тоже, — я и в самом деле рад. Рад, что встретился с Витьком, что он жив-здоров. А вот все остальное меня огорчило. Надо же — мой друг стал бандитом!
И тут же пришла мысль: а я сам? Я-то — кто? Ангел небесный?
— Ты где вообще? Как, чего? — Витек тормошил меня, как игрушку. — Давай, выкладывай.
— Неделю как приехал. Где был — очень долгая история. Как-нибудь потом…
— Ага, потом… — Витек улыбнулся. — Ща валим ко мне, в сауну сходим, грехи смоем, потом отдохнем, побазарим. Там и расскажешь. Или у тебя дела?
— Да особых дел нет…
— Во, ништяк! — улыбка становилась еще шире.
— Мне б только позвонить, давай остановимся где-нибудь.
— Ха, — Витек едва не светился от удовольствия. — Зачем тормозиться? Сотовый же есть! Теплый!
С переднего сидения просунулась рука со странно выглядящей рацией. Из трубки торчала антенна, а на ней кнопочки с цифрами и буквами.
— Давай, звони, — кивнул на трубку Витёк.
— Это чего, телефон? — я и в самом деле удивился. До чего дошел прогресс!
— Сотовый, — гордо объяснил мой друг. Он снял шляпу, вытер вспотевшую голову платком. — Классная вещь. Можно с собой таскать. Зацени!
Я кивнул. Вещь и в самом деле полезная и нужная. Правда, скорее всего, жутко дорогая. Ну да у Витька, как я понял, с этим проблем не было.
Достал бумажку с Надиным номером, нажал на кнопки.
— Алло?
— Это я. Привет. Сегодня не приду. Дела.
— Да, я поняла. А… — ее голос на мгновение пресекается, — а когда тебя ждать?
— Завтра-послезавтра. Я позвоню еще.
— Хорошо. У тебя все нормально?
— Да, в порядке. Артемке и Нельке привет.
— Передам. Береги себя.
— Пока.
— Пока.
Витек хмыкнул.
— Жена?
— Знакомая.
Он тут же потерял интерес к этой теме и переключился на меня:
— Выглядишь ты не очень. Че, брат, жизнь придавила?
— Вроде того. Зато ты на волне, а? Батька Махно практически?
— Почему — Махно? — недовольно просопел Витёк.
— Ну, атаман бандитов…
Теплый гыкнул с переднего сидения.
— Глохни! — рявкнул на него Витёк, посмотрел на меня долгим, пристальным взглядом и печально произнес: — Вот не был бы ты мне другом, дал бы я тебе в морду. Запомни, Артамон, я не атаман, не бандит, а крупный предприниматель, бизнесмен, уважаемый человек. Так, Тёплый?
— Так, Виктор Альбертович! — поспешно откликнулся тот.
— Вот! — Витёк поднял вверх толстый палец, украшенный золотым перстнем с печаткой. — Кстати, познакомься: Тёплый — мой референт, человек, который все помнит и все знает. Рекомендую.
Ко мне просунулась рука «референта». Пожал — а что делать?
— А это, Тёплый, мой старинный друг Артем Новиков. Между прочим, кандидат в олимпийскую сборную СССР по стрельбе. Усек?
— Ага, — Теплый зашуршал бумагой. Записывал он там, что ли?
— Зацени, какая у меня есть балалайка! — Витёк сунул руку в карман на спинке сидения и вытянул оттуда большой плоский ящик из полированного пластика. Он открыл его, и я увидел на тыльной стороне крышки светящийся экран.
— Лаптоп! Ну, компьютер складной, — Витёк посмотрел на меня и прыснул: — Ты что, компьютера не видел никогда, что ли?
— Нет.
— С Луны что ль свалился…
Посмотрел в окно. Машина мимо Кремля выруливала к мосту. Мы явно ехали за город. Интересно, что там у Витька за хата?
Он захлопнул лаптоп, убрал обратно.
— Артамон, я вот на тебя смотрю — и не врубаюсь. Мы ж ровесники, — он вздохнул, похлопал себя по выпирающему животу — Я вон как пострадал в битве за прибавочную стоимость. Гадом буду — по три часа в день трачу на качалку, и ни черта не выходит. А ты какой был — такой и остался. Где работаешь, Артамон?
— Я ж сказал — долгая история. Ты лучше скажи — где твои веснушки?
