Бран так глубоко погрузился в думу, что даже не услышал, как его нагнал весь отряд и отец подъехал к нему сзади.
— С тобой все в порядке, Бран? — спросил он, пожалуй, даже с заботой.
— Да, отец, — ответил Бран, поднимая взгляд. Его лорд-отец, закутанный в меха, высился над ним на огромном боевом коне подобно гиганту. — Робб сказал, что человек этот умер с отвагой, но Джон уверяет, что он боялся.
— А ты как думаешь? — спросил отец. Бран подумал.
— А не может ли человек сразу быть отважным, но чего-то бояться?
— Только так и может человек быть отважным, — ответил отец. — А ты понимаешь, почему я это сделал?
— Он был из одичалых, — проговорил Бран. — Они крадут женщин и продают их Иным.
Лорд-отец улыбнулся:
— Опять наслушался сказок старухи Нэн? Понимаешь, человек этот был клятвопреступником, сбежавшим из Ночного Дозора. Нет преступника более опасного. Дезертир знает, что если его поймают, то лишат жизни, и не остановится перед любым злодеянием. Но ты не понял меня. Я говорю не о том, почему он должен был умереть, а о том, почему я сделал это своими руками.
Брану нечего было сказать.
— У короля Роберта есть палач, — проговорил он неуверенно.
— Да, это так, — согласился отец. — Как и прежде у королей Таргариенов. Но наш обычай древнее. Кровь Первых Людей по-прежнему течет в жилах Старков: мы считаем, что тот, кто выносит приговор, должен и нанести удар. Если ты собираешься взять человеческую жизнь, сам загляни в глаза осужденного. Ну а если ты не в силах этого сделать, тогда человек, возможно, и не заслуживает смерти.
Однажды, Бран, ты станешь знаменосцем Робба, будешь править собственной крепостью от имени твоего брата и твоего короля, и тебе придется совершать правосудие. Когда настанет такой день, ты не должен находить удовольствие в этом деле, но нельзя и отворачиваться. Правитель, прячущийся за наемных палачей, скоро забывает лик смерти.
В этот-то миг на гребне холма перед ними появился Джон. Махнув рукой, он закричал им:
— Отец, Бран, быстрее, посмотрите, что нашел Робб! — И с этими словами снова исчез. Джори подъехал к ним.
— Что-то случилось, милорд?
— Вне сомнения, — отвечал лорд-отец. — Поехали посмотрим, какое безобразие обнаружили мои сыновья.
Он послал своего коня рысью, Джори, Бран и все остальные последовали за ним. Робба они обнаружили на берегу реки к северу от моста, Джон возле него оставался верхом. Снег позднего лета лежал глубоко. Робб стоял по колено в белом сугробе, капюшон откинут назад, и солнце поблескивает в волосах… Он держал что-то в руках, и мальчишки переговаривались негромкими взволнованными голосами.
Кони осторожно пробрались среди сугробов, пытаясь отыскать прочную опору для ног на неровной земле. Джори Кассель и Грейджой первыми приблизились к мальчикам. Грейджой смеялся и шутил всю дорогу, но тут Бран услышал, как резко оборвался его смех.
— О боги! — воскликнул он, пытаясь сохранить власть над лошадью и протягивая руку к мечу.
Меч Джори уже был в его руках.
— Робб, отойди! — крикнул он, когда лошадь попятилась. Робб ухмыльнулся и поднял взгляд от комка, который держал в руках.
— Она не причинит тебе вреда, Джори, — отвечал он. — Она мертва.
Брана сжигало любопытство. Он пришпорил своего пони, но отец велел ему спешиться перед мостом и идти пешком. Бран соскочил с коня и побежал. К тому времени Джори, Джон и Теон уже спешились.
— И что же это такое, клянусь всеми семью пеклами? — проговорил Грейджой.
— Волчица, — сказал ему Робб.
Сердце Брана отчаянно стучало, пока он пробирался к братьям через сугроб, провалившись в него по грудь. В окрашенном кровью снегу утопал огромный темный силуэт. Косматая серая шкура уже успела покрыться ледком, слабый запах падали тянулся с навязчивостью женских духов. Бран увидел слепые глаза, в которых уже ползали черви, широкую пасть, полную желтых зубов. Величина существа заставила его охнуть. Зверь был выше пони, в два раза больше самой рослой собаки отца.
— Это не урод, — невозмутимо отвечал Джон. — Это лютоволк. Они больше обычных.
Теон Грейджой заметил:
— Уже две сотни лет лютоволка ни разу не встречали к югу от Стены.
— Вот он перед нами, — ухмыльнулся Джон.
Бран сумел оторвать взгляд от чудовища и, сразу заметив ком шерсти в руках Робба, с восторженным воплем пододвинулся ближе. Щенок — слепой шар серо-черного меха — тыкался носом в грудь Робба, державшего его на руках, и, не находя молока, грустно скулил. Бран неуверенно протянул руку.
— Давай, — сказал Робб. — Можешь погладить.
— А вот и еще один. — Его сводный брат держал в руках второго щенка. — Их здесь пять.
Бран сел в снег и прижал волчонка к лицу. Мягкая шкурка грела щеку.
— После стольких лет лютоволки разгуливают по стране, — пробормотал Халлен, мастер над конями. — Мне это не нравится.
— Это знак, — сказал Джори.
Отец нахмурился.
— Джори, это всего лишь мертвое животное, — проворчал он. И все же он казался встревоженным. Захрустел снег под сапогами, отец обошел волчицу. — А почему она погибла?
— Что-то застряло в ее горле, — отвечал Робб, гордясь, что нашел ответ на вопрос, прежде чем отец задал его. — Тут, сразу под челюстью.
Отец встал на колени и запустил руку под голову зверя. Сильным движением он извлек и показал, чтобы все видели, отломанный отросток рога, мокрый от крови.
Внезапное молчание вдруг окутало отряд. Люди в смятении глядели на рог, никто не осмеливался заговорить. Даже Бран ощутил их страх, хотя не мог понять его причины.
Отец отбросил рог в сторону и вытер руки.
— Удивительно, что она протянула достаточно долго и успела ощениться, — сказал он мрачным голосом, разрывая молчание.
— Необязательно, — ответил Джори. — Говорят… словом, сука могла умереть раньше, чем появились щенки.
— Рожденные от мертвой, — заметил другой мужчина. — Счастья не будет.
— Не важно, — сказал Халлен. — Их все равно ждет смерть.
Бран испустил крик досады.
— Тогда чем скорее, тем лучше, — согласился Теон Грейджой, доставая меч. — Давай эту тварь сюда, Бран.
Кроха прижалась к нему, словно могла услышать и понять слова.
— Нет! — отчаянно выкрикнул Бран. — Он мой.
— Убери-ка меч, Грейджой, — сказал Робб, и, в голосе его прозвучала отцовская повелительная нотка, напомнив о том, что когда-нибудь и он станет властным лордом. — Надо сохранить этих щенков.
— Этого нельзя делать, мальчик, — отвечал Харвин, сын Халлена.
— Милосердие велит убить их, — добавил Халлен. В поисках поддержки Бран повернулся к лорду-отцу, но получил в ответ лишь хмурый, озабоченный взгляд.
