— Брат?… — Антимон привлек его внимание, показывая на что-то.
Осквернители избрали это место для возведения своего алтаря. Построенный из разбитых плит, кусков рокрита и частей каменной кладки, он возвышался на двести метров над космодесантниками. В постройке участвовали также человеческие черепа и обрывки какого-то материала, обматывающего целиком всю эту грубую конструкцию. Малакайр неожиданно понял, что это куски содранной человеческой кожи, высушенной ветром до жесткости и хруста. Он подумал, сколько же людей нужно было освежевать для того, чтобы обмотать громаду величиной с жилой квартал. Еще одна цифра.
На самом верху, венчая сооружение, стоял железный столб, на котором развевался изодранный баннер. Малакайр не мог смотреть на него без боли. Это была эмблема Несущих Слово.
— Сожгите, — сказал он своим людям. — Уничтожьте. А потом найдем этих ублюдков и убьем их всех. Каждого из них.
Эла’Ашбель вытащила себя из видения, причиняющего ей боль. Способность видеть опять угасала. Видящая не знала, как долго сможет ей пользоваться. Ненадолго, она захватила вниманием еще какие-то далекие видения и сущности — маленького существа, зовущегося Дюрон, и какого-то испуганного человеческого млекопитающего, зовущегося Хенкель, но ни то, ни другое видение не поддалось ей полностью.
Пришло что-то другое, сильное и неожиданное. Она увидела
Гарзулк Безликий, Гарзулк Сильный, Гарзулк Варбосс — бушевал и орал, воздев свои покрытые черным и алым металлом руки над собственным шлемом.
Освещаемая огнем и взрывами, банда продвигалась рядом с ним, громя остатки вопящих розовеньких. Никто из банды даже близко не мог сравниться с Гарзулком по росту и мощи, несмотря на то, что она насчитывала немало серьезных по размерам орков. Его клан снова достиг триумфа. Еще одно разнесчастное гнездо этих розовеньких в системе Вердис было взято.
Это уже становится скучным, решил Гарзулк. Конечно, было славно рвать на части и побеждать в одностороннем порядке, но он жаждал драки, ему хотелось встретить оппонента, который мог бы подтвердить его право называться Варбоссом. Он слышал истории об этих розовеньких. Будто бы, говорили орочьи легенды, среди них встречались настоящие воины, сравнимые с орками по ярости и по мощи. Но Гарзулк сомневался. Он не представлял себе такого розовенького, который обладал бы силой, достаточной для приличной драки. Вообще-то он уже привык к постоянной резне. Глупые розовенькие. Они даже не додумываются надеть на себя броню из железа.
Как это сделал он.
Тупые. Газрулку нравился вид капающих с его силовой клешни мозгов этих розовеньких. Похоже, лучшего применения своим мозгам они так и не нашли. Глупые, глупые розовенькие.
И тогда случилась странная штука.
Раздался какой-то свистящий звук и орк рядом с Гарзулком упал. Он упал, и его голова прямо сразу откатилась. Через мгновение, еще два бойца рядом с ним кувыркнулись на землю, срезанные свистящими серебряными снарядами.
Гарзулк рыком призвал к порядку, и никто из банды не посмел его ослушаться. Они стали вглядываться в окружающий дым, чтобы заметить атакующих. Неужели, наконец, хваленые человеческие воины?
Нет, не они. Сквозь волны огня и дыма Гарзулк поймал взглядом своего нового врага. Высокие, хрупкие воины в мерцающей броне и шлемах с гребнями.
Древние.
Удивительно, что они пытаются подойти вот просто так, настолько открыто. Они что, так любят розовеньких? Гарзулк знал все, что было известно его расе о древних и поэтому был изумлен. Древние редко ввязываются в драку и всегда действуют только в своих интересах. Почему они атакуют его банду именно сейчас и здесь? Они что, сошли с ума? Да он же просто переломит их как тростинки, ничего не оставит от них.
Когда-то древние были силой. Но их дни уже давно прошли и стали ничем. Ничем таким, что можно было бы противопоставить его банде, находящейся в состоянии полного неистовства.
Они что ли совсем сдурели?
Гарзулку было наплевать. Он все равно разорвет их на части.
Слепая провидица уже начала оплакивать своего брата Илу’Гарнела. Это она велела ему выследить орков и напасть на них. Она понимала, что ему придется заплатить свою цену за это, Ила’Гарнел тоже знал. Но все равно подчинился.
Зеленокожих надо было привлечь. Они должны были появиться и послужить хотя бы помехой, если не чем-то бОльшим. Ила’Гарнел понимал и это. Но посылать своих воинов на верную смерть ему оттого легче не становилось.
Капли крови стали падать на пол из слезящихся глаз провидицы. Следующее видение захватило ее без предупреждения. Она увидела
Темный Апостол Несущих Слово Валерий помедлил немного. Помощники окружили его, стоя на коленях, уставившись в палубу из черного железа и не смея поднять взгляд. Весь мостик боевой баржи ждал, замерев в тишине, не считая позвякивания некоторых консольных приборов.
Рост Валерия был около двух метров. Его утыканная шипами броня была отделана плотью космодесантников-лоялистов, которых он сразил лично за последние годы. Он растянул их лица на своих наплечниках, а из костей сделал себе наручи.
По повелению своего хозяина, Валерий захватил три мира из пяти в этой системе. Гирус Секундус, Гирус Прайм и Халдор.
Теперь очередь Оберича. Того самого, где засела всего лишь несчастная кучка солдатов-лоялистов, находящихся под командованием этого идиота Гельфриха, укрывшегося в столице планеты.
Они все умрут. Валерий решил, что убьет Гельфриха лично, сам, голыми руками.
— Вперед, — произнес он. — Повелеваю вам продолжать.
Его помощники вскочили на ноги и принялись выкрикивать приказы.
Огненная буря немедленно поглотила северные края Оберича. Орудия флота приступили к бомбардировке, а посадочные модули и корабли высадки поразили атмосферу планеты подобно чуме.
Началось уничтожение Оберича.
Эла’Ашбель оказалась на коленях, рыдая на полу своей погруженной в темноту комнаты на борту мира-корабля. Видение с Валерием полностью захватило ее и привело в отчаяние.
Но худшее ждало впереди. Во вспышке, в одну неповторимую секунду, она увидела
Эреба. Самого Темного Владыку. Она практически ощущала вкус исходящей от него жестокости. Он источал миазмы смерти и первобытную злобу самого Варпа. По сравнению с ним, Валерий был всего лишь болванчиком. Провидица не могла различить точно, где находился Эреб, но какая-то потусторонняя слабая искорка дала ей намек, что где-то рядом с системой Элизиум. Элизиум! Он находился вблизи самого сердца!
Эла’Ашбель захныкала. Она заметила, как Эреб получил сообщение от одного из своих миньонов, что вторжение на Оберич началось.
— Ловушка! Обман! — прорыдала она. — Валерий был послан только лишь для того, чтобы отвлечь всех от истинных планов Темного Владыки!
Эреб, ее видение Эреба, медленно повернулось и посмотрело ей прямо в глаза.
— Точно так, — тихо пророкотал он. — И мы оба с тобой знаем, какова моя настоящая цель, разве нет? Истинное устремление! Ты не можешь остановить меня, Эла’Ашбель. Ты слишком слаба, а я слишком силен.
Видение погасло. Эреб, точно как и все люди, неверно интонировал ее имя. Но провидицу это вряд ли волновало. Она была слишком занята собственными конвульсиями, сопровождавшимися обильным кровотечением из глаз, ноздрей и рта.
Последнее видение почти убило ее. Включив свет, встревоженные слуги кинулись к своей госпоже.
Она была совсем еще ребенком, когда всему пришел конец. Он обхватил ее подобно рукам давно умершей матери, баюкал, словно впереди ее ждали небеса или новое начало. Но она прозревала подлинную суть вещей — она была эхвелин. Видела искушения и иллюзии, изливающиеся из будущего, пытающиеся затуманить ее взор и оставить в тугих пеленах настоящего. Она была еще совсем ребенком, когда всему пришел конец, но понимала: настали последние дни.
Кровавые слезы. Хроники Эла'Ашбель, том второй.
Дэоч Эпон, искусственный мир Кэлор
Вокруг кружила пылающая пыль, крохотными умирающими звездами рассыпаясь во тьме некогда величественной залы. Весь воздух, казалось, насквозь пропах энтропией, и сейчас этот воздух вдыхала одинокая девочка. Она стояла среди развалин, и сцена разрушения отражалась во влажной глубине ее сапфировых глаз. Крошки пылающей серы и кости духов плясали вокруг нее, подобные рою недолговечных мотыльков; они жалили ее бледную, испачканную кожу и бесшумно угасали. Когда девочка оглядела руины и устремила взгляд сквозь бушующее пламя, по измаранной в саже щеке скатилась одинокая слеза, оставляя за собой чистый, белый след. Слеза казалась хрустальной призмой, в которой отразились воспоминания о битве, принесшей гибель на Кэлор. Когда она упала на залитый кровью, изломанный пол, вместе с ней словно разбился и весь некогда прекрасный мир.
