Почему Сиав сотоварищи не ухватились за эту возможность, не обрушили на него залпы бластеров и тепловых копий? Они играли с архонтом — вот единственный возможный ответ. Какое высокомерие!
Сунув пистолеты обратно в кобуру, Скорбный сошёл по трапу на основную палубу.
— Поднять настил, вот здесь, — приказал он двоим воинам. — Остальным занять позиции по периметру и оставаться наготове. Возможно, они ещё вернутся.
Матросы убрали секцию палубы. Пока приспешники Сурасиса окружали его защитным кольцом, сам он взмахами рук разогнал вонючий дым и всмотрелся в лабиринт механизмов и проводов внизу. За считанные секунды архонт определил неполадку: осколок, разорвав соединительную муфту, фактически отрезал двигатели от центрального реактора. Обхватив ладонью исходящий паром яйцевидный модуль, Скорбный вытащил его из крепления. Горячий, вязкий охладитель — кровь чудесного «Тантала» — потёк по руке мастера, обжигая её. Не замечая этого, Сурасис поспешно зашагал к основанию рулевой платформы, где находился отсек с инструментами и запчастями.
Спустя несколько минут работы его вдруг охватил испуг. Архонту оставалось исправить последний контур, но в запаснике не нашлось ничего подходящего. Если срочно что-то не изобрести, то истребление Сиава придется отложить на другой день.
Внезапно из динамика системы связи прозвучало его имя.
— Архонт Скорбный? — спросил незнакомый голос. — Грозный Архонт Сурасис Скорбный, ты там? Слышишь меня?
Подскочив к штурвалу, мастер нажал кнопку на пульте.
— Кто это? Как ты узнал мою частоту?
— О, чудно, — ответил незнакомец. — Я уже боялся, что кому-то из моих стрелков чересчур повезло. Грозный Архонт, меня зовут Сиав, и я — вождь Завета Ночного Отрога.
— Знаю я, кто ты такой, — прорычал Сурасис. — Ты — высокомерный мелкий гнус, который втирает всем подряд, что является величайшим пилотом Комморры, что сумеет принести мне Истинную Смерть, чего не удалось множеству других!
— Если так тебе передали, спорить не стану.
— Ну что ж, я здесь, жалкий ты трус, — ответил Скорбный, — но ты что-то носа не кажешь.
Архонт снова огляделся вокруг. Все разбойники исчезли, но в вышине собирались бурлящие маслянистые облака. По левому борту лежали обзорные ложи Ночного Отрога, и Сурасис ясно видел, как зрители прижимаются к стеклу. Указывая на его подбитый транспорт, они беспрерывно делали голопикты. Несомненно, всё это представление сейчас транслировали вживую на половину Тёмного города.
— Очевидно, — сказал Сиав, — твой перехваленный корабль не так хорош, как ты пытался его выставить. Наверное, старичок, тебе стоит поковылять обратно в порт. Можем ещё раз попробовать, когда ты отоспишься хорошенько.
Скорбный отчасти понимал, что его провоцируют, но эту часть архонта заглушила другая, которая требовала преподать врагу смертельный урок смирения. Публика в окне продолжала показывать на него, и немало посетителей смеялись. Посмотрев на соединительную муфту в руке, Сурасис мрачно кивнул. Тут же он ухватил себя за шею в том месте, где прямо под кожей находился впрыскиватель боевых наркотиков, погрузил длинные пальцы в морщинистую плоть и резким движением выдернул небольшое устройство.
Ближайшие к нему члены экипажа скривились от такого зрелища. Не обращая внимания на кровь, что потекла на плечо, архонт вытащил из инъектора главную передаточную трубочку и закончил с её помощью ремонт. Затем он прошагал к открытому участку палубы и с размаху воткнул муфту на положенное место.
— Мне говорили, что ты всегда играешь на публику! — крикнул Скорбный. — Вечно стремишься устроить хорошее зрелище. В твоем возрасте я вёл себя точно так же. Но знаешь, Сиав, что произошло однажды?
Довольно загудев, «Тантал» вернулся к жизни. Жестом приказав свите установить секцию палубы обратно, Сурасис вернулся на рулевую платформу.
— Нет, — донесся ответ чемпиона. — Расскажи, молю тебя.
— Пришёл день — ужасный день, — когда я осознал, что мои поклонники лишь узурпаторы, ждущие своего часа. Они не просто любили меня, они хотели стать мной. Потому что я был лучшим, видишь ли. И я… отверг их всех, так уж пришлось.
Кровь из раны на шеё уже стекала по руке Скорбного и капала с пальцев. Стряхнув её, архонт нажал несколько кнопок на штурвале. «Тантал» развернулся носом прямо на окна обзорных лож.
— Позволь, объясню на примере, — добавил Сурасис, открывая огонь по завсегдатаям Сиава.
От первого залпа кристаллические окна раскололись и влетели внутрь. Зрители отшатнулись, машинально закрывая лица руками. Немногие успели обхватить соседей спереди и прикрыться ими, как живым щитом. Скорбный выстрелил ещё раз, и ещё. Энергоразряды обрушились на комнату, разрывая мебель в клочья и поджигая ковры на полу. Никакая нательная броня не спасла бы от подобной атаки. Любой, попавший под удар дезинтеграторов, погибал мгновенно — взрывался, когда вода в клетках его тела превращалась в перегретый пар. В конце зала началась бешеная толчея: спасшиеся от обстрела дрались между собой, пытаясь как можно скорее выбраться наружу.
Несколько храбрых душ заняли укрытия за самыми прочными деталями обстановки. Выглядывая из-за мраморных постаментов или перевернутых столов вирного дерева, они палили в ответ из ручного оружия. Их огонь, впрочем, не пробивал зеркальный корпус «Тантала», так что Сурасис продолжал самозабвенно крушить галерею.
Сзади раздался шум турбин, воющих в унисон. Оглянувшись через плечо, архонт увидел плотную группу гравициклов — машины взметнулись над краем тороидной трассы и теперь пикировали прямо на него. Разбойников вел за собой Сиав, держащий над головой копье.
Архонт знал, что нападение на посетителей Ночного Отрога заставит пилотов Завета вернуться в бой. Он немедленно прекратил обстрел ложи и резко потянул штурвал. «Тантал» начал поворачиваться навстречу атакующим врагам.
Чемпион и его приспешники внезапно ускорились и будто взмахом косы пронеслись над десантной палубой гравилёта. Тяжелые лезвия, вытянутые вдоль турбин или с боков фюзеляжей, рассекли тела воинов Тёмного Зеркала, отрубили головы и руки. Трое разбойников осыпали корабль градом крохотных шипастых сфер, запрограммированных взорваться точно на высоте колена. Разлетевшиеся повсюду осколки пронзили броню и превратили мышцы ног в рваные лоскуты. Миг спустя гравициклы миновали «Тантал» и унеслись по дуге обратно в небо.
Сурасис вырвал из груди застрявший там кусочек металла. Отшвырнув его, архонт заметил, что выжили только пять членов экипажа. Канал связи с Сиавом был по-прежнему открыт, но архонт онемел от ярости. Он врезал по ручке управления двигателями, и «Тантал» ринулся вперед. Тела, руки и ноги убитых матросов, скатившись по палубе, рухнули за поручень.
Впереди закладывали виражи бойцы Завета. Выстрелив из носовых орудий, Скорбный зацепил четверых; их гравициклы исчезли в облаках пламени.
Одна из машин вдруг отделилась от основной группы и перешла в пике. Из динамика раздался голос Сиава:
— Признаю, у твоего кораблика хватает огневой мощи. Но, может, он просто канонерка с большим самомнением?
Сурасис ответил на вызов, резко накренив «Тантал». Немногим выжившим в разгромленной галерее Ночного Отрога показалось, что огромный гравилёт почти завалился набок. Эфирный парус вновь засветился, и архонт стиснул штурвал, выводя турбины на полную мощность.
Взглянув на приборную доску, Сиав невольно улыбнулся. На экране заднего вида «Тантал» закладывал вираж с изяществом и грациозностью разозленного пустотного кита. Двигатели великана ревели, а парус сверкал так ярко, что на зеркальном корпусе машины мелькала радуга неоновых оттенков.
Чемпион был разочарован тем, с какой лёгкостью ему удалось сыграть на гордости Грозного Архонта. А ведь именно этот пилот когда-то выиграл марафон Сек Мэгры, и, схватившись на дуэли с пресловутой Сило Адай, сбросил её с гравицикла. Именно он одолел вождя ныне распавшейся банды Наездников Варпа. Его высоко ставили даже Чёрные Сарычи, а ведь эти психи славились тем, что ненавидели всех подряд! О его таланте, сосредоточенности, самоконтроле ходили легенды. Своим примером Сурасис вдохновил целое поколение юных эльдар серьезно заняться разбойничьим ремеслом. Неужели он мог позволить себе поддаться на такую простую уловку?
Отбросив бесплодные раздумья, Сиав сосредоточился на следующем шаге. Он постучал по трансиверу, закрепленному у горла.
— Тасу? Раяк? — позвал он. — Доложитесь.
— Ещё живы, — ответила женщина. — Скорбный, кажется, о нас забыл. Следуем за ним, близко не подходим.
— Он целиком открыт сзади-сбоку, Сиав, — добавил Раяк. — Могу прямо сейчас разнести его в клочья копьем.
— Нет.
— Да брось! — в голосе дюжего разбойника прозвучали нотки ребёнка, которому не дали конфетку.
