Убивать этого дурака, не способного просчитать поступки людей хотя бы на шаг вперёд он в данный момент не собирался. Зачем? Что им с его смерти? Сейчас. Ни-че-го.
А вот проблем бы за собой это убийство потащило — ой-ёй-ёй сколько. Начиная с того что после этого ему бы нельзя было показаться ни в одном из баронств запада, где бы его немедленно потащили на виселицу, как простолюдина, посмевшего поднять руку на дворянина. И кончая этим же городом, где у этого дурака вдруг оказалось такая масса защитников. И не откуда-либо, а из самой верхушки города, что в будущем грозило весьма и весьма серьёзными неприятностями.
Правда, если только он думал ещё хоть раз когда-нибудь сюда вернуться, в этот занюханный городок.
Вот то-то и оно. Как раз это Димону и надо было. Какой-нибудь городок, где можно было бы спокойно остановиться на время его нахождения на правобережье и где можно было бы сбыть находки. Потому как надеяться на то же у себя в городе можно было и не мечтать. По всем меркам, Старый Ключ был чем-то вроде местного захолустья. Даже по сравнению с этим паршивым городком.
Опасаться же мести со стороны барона за унижение? Так одним больше, одним меньше. А после князей Подгорных иметь во врагах такую мелочь — было даже как-то… неудобно что ли.
Впрочем, Димон ничуть не обольщался тем что произошло и грядущими перспективами. И маленькая змея может смертельно ужалить. Только вот выглядеть в глазах всех в этом городе полным безбашенным отморозком не было ни малейшего желания. А именно так и произойдёт, потому как свидетелей их разговора не было, а ни ему, ни "Лие" никто здесь не поверит. Точнее — сделают вид что не поверили, потому как в городе старательно поддерживалась внешняя видимость общего благополучия. И на этом фоне Димон по всем статьям проигрывал настоящему природному дворянину.
Близость западных баронств, со всеми их атрибутами и нормами дворянского Права всё-таки серьёзно сказывалась, как это ни было обидно признавать.
Вот поэтому, потом, одному, в закрытой комнате, ночью, не на глазах у кого-либо, делай всё что хочешь. Или думай что делаешь всё что хочешь. А при свидетелях, прилюдно — не смей. Ни-ни!
Дурацкая мораль, но если хочешь ещё хоть раз попасть в этот городок, ей приходилось следовать.
— "Надо было шлёпнуть его там, за закрытыми дверьми, сейчас бы проблем не было, — мрачно думал Димон, глядя на увозимого барона и совершенно правильно оценив брошенный на него искоса взгляд того.
Сколько раз сказано, — бушевал он внутри себя, внешне оставаясь совершенно невозмутим. — Не оставляй за спиной врагов. Есть человек — есть проблема. Нет человека — нет проблемы.
Ну и в чём проблема, — внезапно успокоился он. — Сегодня ночью тишком и посетим нашего товарища на предмет его странного поведения. Поспрошаем, что и как, и почему это он так себя ведёт, а заодно и хвосты подчистим. Попробуем для себя прояснить. А с чего это, наш такой дружелюбный ранее барон, ни с того, ни с сего, вдруг проникся к нам такой искренней, незамутнённой ничем ненавистью".
Однако барон был совсем не дурак. И хоть отряд его обладал значительно более весомым численным превосходством над отрядом Димона, уже к вечеру тот исчез из города. А, когда схватившийся выяснять причины пропажи барона Димон бросился искать следы, выяснилось масса для него неприятного.
Сразу же по возвращению к себе, барон со всем своим отрядом быстро погрузился на какую-то лодью, дожидавшуюся его у речной пристани. И в сопровождении малого боевого ушкуя, оба корабля в тот же день быстро скрылись в сторону низовий Лонгары.
Проблема мгновенно перешла в разряд на данное время нерешаемых.
— Умеешь ты милый наживать врагов, — мрачно констатировала "Лия", как только услышала эту весть. — Хотя, мне тоже непонятно. Что это с ним произошло, что он сбежал. То буквально в ногах валялся, уже соглашаясь на любые проценты, лишь бы получить доступ к водолазному оборудованию, то вдруг бросает всё и бежит сломя голову куда-то в Приморье.
Ничего не понимаю, — недоумённо пожала она своими хорошенькими плечиками.
Но с его бегством возникает другой вопрос. Что делаем дальше? — вопросительно глянула она на Димона. — Остаёмся в городе на зимовку, или всё же попробуем ещё чего до зимы поискать.
Или что, хочешь вернуться домой? — подняв правую бровь, вопросительно посмотрела на Димона.
— Сидим, ждём, — невозмутимо отозвался Димон. — Хоть и холодно, а до снегов ещё далеко. Дома делать уже нечего. Весь урожай давно уже и без нас собран. А тут, глядишь, и ещё чего интересненького подвернётся. Но не такого бредового, как у предыдущего "компаньёна", — ядовитым голосом подчеркнул он.
У тебя там нет ничего ещё на примете? Такого же, — с невинным видом поинтересовался он у "Лии", добившись в ответ лишь возмущённого фырканья.
Ну, нет, так нет, — скроил он невинную физиономию. — Тогда я сам чего поищу, если ты не против, конечно, — улыбнулся Димон.
Но меня больше другое интересует. У тебя нет ещё каких знакомых в окрестностях города. Чтоб можно было недельку, другую перекантоваться до того как подвернётся какая-никакая оказия, или ещё что-либо.
У тебя столько знакомых в этом городе, аж завидки берут. Поспрошай? Может кто ещё пустит на сеновал десяток парней? А мы ему дровишек на зиму порубим, плетень поправим, или ещё чего нужного по хозяйству подсобим.
Денег нет, так хоть отработаем проживание и стол. А то уж больно неприятно трактирщик на нас зыркает, каждый раз когда в воротах с ним сталкиваешься.
— Я поспрашиваю, — отвернулась амазонка. — Обещать ничего не обещаю, но подруг по училищу у меня здесь много. Из тех, что осели здесь на границе. Глядишь, у кого и местечко на пару, другую ночёвок найдётся.
— На пару не надо, — неожиданно лениво зевнул Димон. — На пару недель давай. А на пару ночёвок — даже не трудись. Если что, и в трактирной конюшне пока перебьёмся. Чай, трактирщик потерпит.
Пусть лучше на будущие прибыля рассчитывает, шельмец.
Тайная вечеря.*
То что в этом вполне рядовом трактире окажется такая глухая, тайная комната, которую, не зная где расположена неприметная потайная дверца в неё и как её открыть, при всём желании ни за что не обнаружить, "Лия" даже не предполагала. Ничто на подобное не указывало. Как и на то что кабатчик окажется агентом Пограничного Легиона, и чуть ли не такого высокого ранга, перед котором ей, жалкому десятнику пограничной стражи тянуться и тянуться. Да к тому ж мужиком.
Правда, с отношением к последнему факту, у несчастной амазонки за последнее время произошли просто разительные перемены. Теперь она уже не смотрела свысока на всех представителей данного племени. Амазонка банально влюбилась в собственного мужа и на все привычные до того вещи смотрела теперь уже совершенно другими глазами. Правда, для неё самой данный факт был совершенно недоступен. Как и все влюблённые до неё дуры, она была слепа и глуха.
