— Из пожарищ предательства, через кровопролитие отмщения несем мы слова правды вашим позабытым и отверженным сердцам. — Глубокий, раскатистый голос оратора гремел под сводами, отражаясь от массивных каменных колонн и проносясь над десятками тысяч голов, обращенных к проповеднику. — Ибо я — Хранитель Веры, первый сын великого иконоборца — носителя подлинного слова и возлюбленного чада богов.
Продолжая говорить, закованный в темные доспехи великан обрушил тяжелые кулаки на края купели, и собравшуюся паству осыпало каменными осколками. На поясе проповедника все так же безмятежно покоился меч с резной рукоятью. Люди взирали на гиганта с благоговением и восторженным смущением, впитывая каждое его слово, подобно изнывающим от жажды, истощенным переходом через пустыню путникам, дорвавшимся до воды. Тысячи лет ждали они прихода Императора, и когда уже казалось, что надежды их были самым подлым образом обмануты, с небес в потоках пламени спустился сей величественный воитель. Он поведал, что их обряды прекрасны и чисты, но обращены совсем не к тому, к кому следует: они поклонялись фальшивому Императору, плевавшему на все молитвы, призывавшему их к служению и подчинению, но не дававшему ничего взамен. Лживый идол не мог устоять против спустившегося на землю голоса истины — голоса иконоборчества и подлинных знаний… Хранителя Веры.
Когда паства в первый раз собралась в базилике, таинственный божественный воин взбежал к алтарю, сжимая в руках гигантскую аквилу — задача непосильная и для двух десятков мужчин с Тирайн. Разразившись демонстративным ревом, он перевернул герб вверх ногами и вонзил в плиту оскверненного и разбитого алтаря, ставшего символом отрицания всего того, что олицетворял прежде; именно тогда и зажглись огни революции, охватившей всю Тирайн.
— Я не прошу от вас ничего, что вы уже не отдавали бы прежде: лишь вашу веру и самозабвенное усердие. Да, знаю, вы отреклись от них, и тяжкое бремя ложится на мои плечи. Но вам не стоит переживать, ведь эти качества издавна являются частичкой ваших душ.
— Я, — продолжал воин, — прошу лишь о том, чтобы ваше усердие было обращено к подобающей цели и во имя правды. Направьте молитвы и дела свои к тем, кто слышит вас… к тем, кто прислушивается к вам.
— Вы рыдали, — продолжалась проповедь, — когда мир рухнул, но кто пришел на помощь? Кто вновь зажег свет на небосклоне и вернул чаяния сердцам? Кто вернул Тирайн жизнь, кровь и ярость? Император?
Тридцать тысяч глоток взорвались гневным, полным возмущения ревом. Толпа была взведена уже почти до неистовства.
— Нет! — прогремел голос проповедника, прокатившийся по залу и проходам так, словно говорил сам бог. — Это был я!
Тяжелый кулак великана разбил одну из каменных чаш для омовений.
— Я вернул жизнь вашему миру, принеся сюда голос истины, голос Богов Хаоса!
Над столпившейся паствой вновь прокатился рев, но на сей раз это был вопль экстаза — жители Тирайн открыли свои души Хранителю Веры.
— Все ваши молитвы должны быть обращены к ним — к богам, от чьей воли и милости зависят наши судьбы, к богам, что вознаграждают нас за труды своими великими дарами! Обратим же слова к тем, кто слушает, кто устремит к нам свои взоры и возвысит нас через страдания, дабы мы окрасили Галактику в красный цвет и утолили голод богов!
Кэлорские Пауки Варпа перемещались, оставаясь недвижимыми, проникая в реальность и вновь пропадая, точно крошечные хрустальные создания, населявшие «паутину», и от которых воины наследовали свое имя. Мощные и компактные прыжковые генераторы на их спинах позволяли создавать недолговечные отверстия в ткани материального пространства и проходить сквозь варп, возникая и исчезая подобно игле, прошивающей ниткой немыслимо черную ткань.
Когда отряд Пауков, облаченных в выкрашенные в гранатовые и золотые тона доспехи, возник на границе разрушенного сектора, прилегавшего к двору провидца, Адсулата вскинула руку, приказав всем остановиться, а затем отвела отряд в укрытие. Ей уже доводилось бывать в этих местах и прежде, и она знала, каких опасностей следует ожидать. Какой бы урон ни был нанесен двору Войнами Пророчеств, но охранялся он все равно отменно. На службе у верховного прорицателя во множестве состояли и провидцы, и заклинатели, да и сам он был достаточно силен, чтобы заранее почувствовать приближение отряда неуклюжих Пауков Варпа: способность пронзать реальность мало на что годилась, когда и охрана, и защитные системы прекрасно видели и в имматериуме.
Храм Пауков Варпа, скрытый в лесистых землях Периметра Стикслин, тоже серьезно пострадал во время недавних войн. Нынешнее его расположение держалось в тайне от посторонних, и многие из тех, кто оставался безоговорочно предан ривалинскому провидцу, полагали Пауков врагами всего искусственного мира. Тот же Уиснех Анионский, не задумываясь, прикончил бы любого из них, едва увидев, поскольку его войска понесли тяжелые потери от Пауков в сражении против великого экзарха, когда тот двинул свои армии против Совета. «К счастью, — подумала Адсулата, — мало у кого из уцелевших сторонников верховного провидца хватит отваги сражаться».
Даже издалека она могла видеть, какой ущерб нанесен этим территориям. Некогда изящные и прекрасные конструкции растрескались и лишились своей безупречности. То там, то здесь пробивались языки не до конца потушенного пламени; на обочинах улиц догорали реактивные мотоциклы и «Соколы». Скорее всего, трудолюбивому и ответственному великому провидцу не понадобилось бы много времени, чтобы все здесь привести в порядок — в конце концов, Войны Великих Домов завершились не так уж давно, а двор успели отстроить. Впрочем, Адсулата не была уверена, что Эгеарн Ривалинский увидит окончание работ. Его, похоже, куда более волновали совсем другие дела.
Будущее Кэлора находилось теперь в руках малышки Эла — вот это Адсулата знала точно.
Изучив обстановку, арахнир — командир отряда Пауков — отметила легкое мерцание варпа, озаряющее своды здания, возведенного из кости духа. Какую бы эстетическую и практическую пользу ни приносил этот материал, извлеченный из самого варпа и обладающий уникальными свойствами, но Адсулата знала — архитектура Кэлора стала главным слабым местом искусственного мира, стоило ему приблизиться к грозовым пределам Вихря. Арахнир понимала: раз проявления энергий Хаоса стали заметны, мир идет по самой грани, и щупальца варпа уже протянулись к Кэлору в надежде схватить его и одержать очередную победу над детьми Иши… и кости духа только способствовали этому.
Потрескивание в небе тоже не сулило ничего хорошего.
