Узас плавным движением перезарядил оружие.
— Я-то надеялся, что жажда крови выведет их под наш обстрел.
Талос нырнул обратно за колонну.
— Их укрытие лучше нашего. У нас статуи, а у них стены.
За громадную колонну пробралась еще одна группа Повелителей Ночи. Среди них были Вандред и Ксарл.
— Вот вам и сплоченность отделения, — проворчал Талос.
— А, ты заметил? — усмехнулся Вандред и постучал по треснутому шлему. Посередине одной из глазных линз была тонкая трещина. — Мой вокс не работает. Узас?
Второй сержант покачал головой.
— Даже каналы Легиона поражены порчей. Канал Тридцать Первой роты передает одни только вопли. Что бы с ними ни происходило, им это не приносит удовольствия.
— Я думал, это просто неисправность вокса, — сказал Вандред. — Приятно знать, что все мы одинаково страдаем.
Один из Повелителей Ночи неподалеку поднялся из-за укрытия, чтобы дать по Ангелам еще одну очередь. Одинокий болтерный заряд с треском попал ему в шлем, сорвав его с головы и выбив шквал осколков. Издав проклятие, воин присел обратно, стирая с лица кровь и едкую слюну.
— Эти ублюдки хоть когда-нибудь промахиваются?
Талос оглядел рассыпавшуюся по залу поредевшую Десятую роту.
— Недостаточно часто.
Воин, Ханн Вел, открыл огонь вслепую поверх упавшей колонны. Перед третьим выстрелом болтер взорвался у него в руках, оторвав Повелителю Ночи кисть. Снова став жертвой меткости Кровавого Ангела, Ханн Вел завопил с безадресной яростью пьяницы, прикрыв обожженную культю уцелевшей рукой.
— Чума на этих шлюхиных сыновей! — закричал Ханн Вел, обретя необычное красноречие.
"На вид больно", — подумал Талос и криво ухмыльнулся под шлемом. Варп побери Ханн Вела, воин был как минимум глупцом.
— Капитан, — произнес по воксу Узас, — капитан, это Узас.
— Да? — проскрипел ответ воителя-мудреца среди скрежещущих волн помех.
— Три отделения атакуют, остальные оказывают огневую поддержку?
— Именно так я и думал, иначе нам не выбраться из этой крысиной норы. Первый, Четвертый и Девятый — приготовиться к атаке.
— Нам везет, — улыбнулся остальным Узас. Он обнажил гладий и запрокинул голову для крика. — За Магистра Войны! Смерть Ложному Императору!
Клич подхватили другие — воин за воином, отделение за отделением кричали Кровавым Ангелам о своей ненависти.
Выругавшись сквозь стиснутые зубы, Талос…
… увидел, как образ угасает. Осада осад, столь далекие бессчетные часы продвижения от одного окровавленного зала Имперского Дворца к другому отступали в тайники памяти.
— Сколько длятся такие эпизоды? — спрашивал Вариэль.
— Столько, сколько нужно, — произнес Сайрион.
Он…
…смотрел, как существо движется с волнообразной, бесхребетной текучестью. Оно было человеком лишь в самом общем смысле — таким можно было бы представить человеческий вид, если бы доступные сведения описывали его лишь чрезвычайно общими терминами. Из тела росли две руки. Две ноги несли его вперед с отвратительно плавным пошатыванием. Каждая уродливая конечность состояла из неуклюжих суставов и костей, перекрученных под жилистой кожей.
Топор Узаса обрушился на существо, вырывая неровные сгустки дымящейся плоти и испаряющейся жидкости. Белую плоть окутала броня из тумана — пристающая к телу лепная дымка, неясные контуры которой образовывали бледный намек на доспех Легиона.
Клубящаяся на месте головы тусклая мгла выкинула такой же фокус, сгустившись в очертания шлема Повелителя Ночи.
Вокруг и позади Талос увидел темный металл стен заброшенного апотекариона «Завета». Октавия держала пистолет двумя руками, с треском выпуская лазерные заряды, и тварь, крадучись, отходила от нее. Сбоку раздался повторяющийся грохот, когда ее любимый маленький слуга открыл огонь из дробовика.
Узас снова запустил мотор своего цепного топора.
Талос открыл глаза и увидел, что в маленьком помещении остался только Вариэль. Апотекарий трудился в одиночестве, сняв доспех и смазывая составные части разобранных пистолетов.
— Узас, — прерывисто произнес пророк скрипучим голосом. Он сглотнул и снова попытался выговорить имя.
Глаза Вариэля были тяжелыми и налитыми кровью от измождения.
— Они знают. Твои братья знают. Они слышали твое бормотание, пока ты… спал.
— Как давно? — пророк приподнялся с болезненным усилием мускулов. — Когда они ушли?
Апотекарий-корсар почесал щеку.
— Я потратил четыре часа, воссоздавая твои череп и мозг при помощи не менее чем тринадцати отдельных инструментов, спасая твой рассудок и жизнь. Однако сделай одолжение, не обращай внимания на этот факт из-за бессмысленного перевозбуждения.
— Вариэль, — он больше ничего не произнес. То, чего не сказали слова, сказало выражение глаз.
Живодер вздохнул.
— Нострамо рождал неблагодарных сыновей, да? Ну, хорошо. Что ты хочешь знать?
— Просто расскажи мне, что произошло.
— Это варп-эхо, — донесся из динамиков шлема голос Узаса. Он насмехался над существом, продолжая глядеть на него. — Фантом. Пустое место.
— Я знаю, что это такое, лучше тебя, — она стояла у двери, подняв лазпистолет. — Вот почему я бежала.
Казалось, Повелитель Ночи ее не услышал.
— И это ты виновна в том, что оно здесь, — он отвернулся от хранилища, внутри которого существо из белой кожи и зловонного тумана, дрожа, выходило из ячейки морга в мучительном подобии мертворождения. Красные глазные линзы Узаса остановились на Октавии. — Ты это сделала.
Она не опускала пистолет.
— Я не хотела.
Повелитель Ночи вновь повернулся к созданию. Оно выпрямилось в полный рост на трясущихся конечностях. Тело было мертво уже несколько недель, но благодаря заморозке осталось нетронуто темными пятнами разложения. Оно было обнажено, лишено головы, а в скрюченных руках не было оружия. Однако относительно его личности ошибиться было невозможно.
— Ты мертв, Дал Карус, — ухмыльнулся Узас твари варпа.
— … хочу присоединиться к Первому Когтю, — голос звенел, словно лед на ветру.
В ответ Узас вдавил активатор на рукояти цепного оружия. Завертевшись, зубья топора издали гортанный визг, разочарованные вкусом разреженного воздуха.
— …не из болтера Малхариона…
Октавия не стыдилась того, что ощутила в себе неизмеримо больше смелости, когда между ней и злобным призраком оказался легионер — пусть даже именно этот легионер. Она трижды выстрелила из-за высокого тела Узаса. Взяв с нее пример, открыл огонь и Пес. По полу загремели стреляные гильзы.
