Более того, Рагнар теперь понимал, что и в самом Клыке имелось нечто, чего он также желал. Хотя юноша и не получал от Ранека, Хакона и их сородичей ничего, кроме унижения и суровых испытаний, он теперь знал, что они — сверхлюди, заслуживающие уважения, и что они занимаются достойным и благородным делом. Рагнар внезапно понял, что ему тоже хочется достичь того, что имеется у обитателей Клыка: их уверенности, их гордости, их могущества и магии. Он уже хотел стать одним из хозяев этого мира — более того, он жаждал быть достойным того, чтобы сделаться одним из них. И Рагнар понимал, что не добьется этого, оставаясь здесь, среди лесов и гор, какой бы привлекательной ни казалась мысль о вольном житье.
Рагнар понимал, что сильно изменился с тех пор, как был избран, — и не просто потому, что испил из Чаши Вульфена. Ему открылся целый новый мир, места более дикие и обширные, чем все, что он мог себе представить раньше, на своем родном острове. Он делал то, что никому из его народа не приходилось делать: перемещался на летающих кораблях, проходил сквозь Врата Моркаи, смотрел на укрытые облаками шпили Клыка. Он начал понимать, что мир не таков, каким он всегда представлялся, и что во Вселенной есть вещи важнее и ужаснее, чем войны между племенами и долгие морские путешествия. Рагнар начал чувствовать, что у Космических Волков имеется великая цель, а все испытания, что казались ему такими опасными, необходимы для достижения этой цели.
Из тех видений, что Рагнар узрел во Вратах Моркаи, он получил представление о могущественных и ужасных врагах из других миров и о той судьбе, что ожидает его, если он докажет, что достоин стать одним из воинов Клыка. Рагнар был уверен в том, что видел все это не случайно. Он был уверен, что старцы, которые испытывали его, намеренно приобщили его к этим знаниям, и чувствовал: то, как он распорядится ими, тоже может оказаться частью испытания. Из разговоров со своими товарищами-кандидатами Рагнар знал, что некоторые из них просто отказались поверить кошмарным видениям, не говоря уж о том, чтобы примириться с ними. Но не было ли это чудовищной ошибкой?
Рагнар понял, что каким-то непостижимым образом даже рад оказаться здесь, среди этих суровых гор и зеленых долин. Он знал, что смотрит на дикую красоту первобытной природы, которая открывается очень немногим. Это было словно идти под парусами в океанский шторм или созерцать в конце трудного дня хода на веслах, как красное солнце садится в море. Это само по себе волновало чувства и разум. Теперь Рагнар ощутил нечто вроде благодарности Космическим Волкам за то, что отправили его сюда, где он смог почувствовать необычайное одиночество этих мест.
Покачав головой, он выдохнул, и в бодрящем морозном воздухе возникло облачко пара. Юноша знал, что нужно спешить. Он собирался как можно скорее отыскать путь назад, в Клык. И он намеревался прийти туда не последним.
Туман был густым и липким, он оставил от окружающего мира лишь смутные очертания. Тут и там неясно темнели скалы, а тропу было едва видно всего на несколько шагов вперед. Иногда клочья облаков расступались, и тогда Рагнар получал возможность видеть немного дальше, но большую часть времени он был заключен между тусклыми призрачными стенами, глушившими свет и звуки.
Все это напомнило Рагнару представление его народа о потустороннем мире как о холодном и туманном месте, где тени мертвых скитались по сухой и скалистой земле. Это место точно соответствовало описаниям ада в легендах, и в какой-то миг юноше показалось, что он уже умер и, сам не заметив это, прошел через врата смерти. Он прислушивался к тихому шелесту ветра, принюхивался к воздуху в поисках запахов и молился, чтобы это не оказалось правдой.
Если же это действительно было так, то даже в смерти он сохранил обретенную им силу. Но все-таки это казалось нечестным — зайти так далеко и умереть, даже не узнав об этом.
Он отбросил эту мысль как плод чрезмерно богатого воображения. Нет, Рагнар все еще пребывал в мире живых. Кровь еще текла в его жилах, а кожу так же покалывало от холода. На одежде поблескивала роса, и он ощущал влагу этих капелек, стирая их рукой. Это было реальным. Он и в самом деле мог умереть здесь, но еще не был мертв. Рагнар мрачно ухмыльнулся этим мыслям.
Туман был опасен. В этом юноша не сомневался. Он шагал по длинному гребню между двумя могучими вершинами, и этот путь требовал огромного внимания. Местами тропа становилась очень узкой и начинала осыпаться под ногами. Часто она превращалась в уступ вдоль обрыва над пропастью, глубину которой Рагнар не представлял. И ему вовсе не хотелось выяснять это, свалившись туда. Но хуже всего было то, что тропинка постоянно извивалась и поворачивала, — всегда существовала угроза, что она резко вильнет влево или вправо и путешественник, поставив ногу в пустоту, рухнет вниз, навстречу своей окутанной туманом судьбе.
Юноша использовал толстый конец своего самодельного копья как посох и проверял дорогу перед собой, медленно продвигаясь вдоль уступа. У него не имелось им малейшего представления о том, в правильном ли направлении он движется, но он был убежден, что нужно спешить. Внезапно, всего лишь на мгновение, туман разошелся, и перед Рагнаром открылся изумительный вид. На этот краткий миг юноше показалось, что он парит на крыльях над облаками. Глубоко под ним долины и хребты скрывались в сумраке, но выше горные вершины поднимались из облаков, как острова из моря. Сморщенное солнце посылало копья света в туман. Рагнар ахнул, увидев впереди могучую колонну Клыка, которая со зловещим величием пронизывала обвивающие ее серые облака. Поистине это было зрелище невиданной красоты.
Юноше казалось, будто он взбирается по стенам небес, идет по самим облакам. Должно быть, именно это чувствовал Русс, став богом! Это было самое впечатляющее зрелище из всего, что ему довелось увидеть. Сердце Рагнара переполнялось чувствами, им овладела неистовая радость. Он выживет! Он вернется в Клык победителем, чтобы по праву занять место среди Космических Волков!
Через какое-то мгновение облака сомкнулись вновь, словно огромные волны, хлынувшие на разоренный штормом берег. Вновь влажная дымка и густой туман окутали путника. Грандиозное зрелище исчезло. Подавив дрожь, Рагнар плотнее укутался в свой плащ из смердящей волчьей шкуры и побрел вперед сквозь царство теней.
Уже некоторое время Рагнар что-то ощущал в мрачной серости липкого тумана. Он не знал ни что это такое, ни где оно находится, но не сомневался — нечто наблюдает за ним. Ему казалось, он чувствует, как ему в спину клинком вонзается горящий взгляд.
