Степан Мазур - Клятва рода

— А вы откуда знаете? — Прищурилась Лада.

— Я принимаю участие в разработках кабинок.

— Тогда автоматизируйте пристёгивание ремней, чтобы сократить время на станциях. Пусть пикает, если не пристёгнут.

— Понимаешь, девочка. Это всё можно устроит без проблем. Просто в идеале, если полностью компьютеризировать струнники, останется только штат ремонтно-технических бригад, да кассиры с охраной. Мы должны будем вводить новшества постепенно, дозировано. Антисистеме не всё равно, как страдает психика человека в информационном потоке. Ему сложно будет сразу в один день просто проснуться, прийти на станцию и не заметить людей, кроме таких же пассажиров. Безликий автомат продаёт тебе билет, он же следит за твоим комфортом, безопасностью, он обесточивает станции в случае угрозы терактов, он определяет какую кабинку отправить в путь первой, он пустит безбилетника на станцию ровно один раз, потому что в следующий раз тебе придётся оплатить обе твои поездки. За прошлую и настоящую.

— А как комп узнает, что я без билета?

— Останавливать кабины из-за одного безбилетника довольно глупо, но чипованное в дальнейшем человечество выдаст всю информацию компьютеру, единая компьютерная система запомнит данные, разослав по всем станциям.

— Чипование для всех людей? Но когда это ещё будет-то?

Усач вздохнул:

— Надеюсь, что позже… Гораздо позже. Вот поэтому пусть ходят по кабинкам живые контролёры, сидят по кассам живые банкиры и скучает по углам живая охрана… — Усач посмотрел на часы. Там на циферблате таймер замер на 7.49. Именно столько понадобилось кабинке, чтобы пролететь двадцать четыре километра, трижды затормаживаясь и останавливаясь по минуте с небольшим на станциях. — Ну, вот и конечная, девчонки. Через месяц она станет всего лишь очередным звеном, во весне расползётся струнник по краю, а через год-другой массовым строительством по всей стране. Мировая транспортная артерия звучит же лучше, чем сырьевой придаток, не так ли? — Усач подмигнул грустным взглядом и вышел первым.

Лада и Владлена отцепили ремни и покинули кабинку. Едва двери станции выпустили на морозный воздух, докатился голос Елены. Мать стояла возле джипа и махала рукой.

— Интересно, Влада, кто больше потребляет топлива, кабинка или эта четырёхколёсная махина?

— Не знаю, Лада, только никаких паранормальных штучек при маме. Она и так знает, что ты умница-дочка, но люди в городе ещё непривыкшие к летающим предметам…

— Хорошо…

— И не понимай буквально "ёлочка зажгись!"

— Лады…

— И технику не клинь…

— Ладно-ладно…

— И…

— Ладно!!!

Даниил Харламов перебирал бумаги. Продлял и подписывал новые контракты на охраны объектов по всей территории Дальнего Востока.

Ячейки спецназа расползлись от Курил до Байкала и от Приморья до Чукотки. По городам и сёлам вспыхивали конфликты на предмет передела. Не хотелось симбиозам братков терять тёплые места. Корёжило рыбный промысел островов, тонули чахлые траулера с контрбандой в Японию, горели контрабандные лесопилки вдоль границ с Китаем. Дальний Восток горел катарсисом, ломались мировоззрения. То корабль на воздушной подушке класса "зубр", оставит без крабов порты в Токио и Осаке, то большой коммунистический брат не досчитается почти дармовых стройматериалов.

Летают истребители Су вдоль трасс, режут небо вертолёты Ка-50М и Ка-52М. Дрожат по кабинам дальнобойщики с фальшивым товаром. По накладным бумагам одно, в кузовах другое. И когда подтверждается, что бумаги слишком различны, курьеры имеют склонность к транспортировки наркотиков, а вопросы не решаются, зависает над кабиной большой улыбчивый вертолёт с оскалённой акульей пастью и пилот показывает водителю пять пальцев, четыре, три, два… Если выпрыгивает водитель, взмывает в небо вертолёт и через минуты транспортные вертушки десантируют на трассу спецназ, если упорен водитель летят из-под крыльев ракеты и вспыхивает фура, распространяя не столько огня и дыма, сколько паники среди нечистых совестью.

Показательно бьётся в истерике прокуратура, отчитывается перед столицей. Вылетают системные самолёты с делегациями и кружат над городом — мощности аэропортов Хабаровска, Владивостока, Сахалина и Камчатки оказываются закрыты для них. Как раз в эти дни технически неисправны антисистемные аэропорты. Летит делегация в Китай, возвращается на поезде, только не готова таможня принять иностранцев — бумаги не сходятся.

Медведь встряхнул головой:

— Б-ррр, ДВР уже какая-то получается. Так и народ скоро отделяться потянет. Навели порядок, чистильщики арийского типа восприятия, хе-хе.

День не предвещал ничего сверхъестественного. За окном валил снег, ветер усиленно хотел пробить щель в бронированном стеклопакете, но разбивался о преграду и скулил, как побитый пёс. Отдалённо и гулко.

Медведь зевнул, отмечая как неуклонно минутная стрелка двигается к обеденному времени и поднял трубку одного из трёх стационарных телефонов. Аппарат был без кнопок.

— Ну что, Василий Брахманович. Как первая сходка старейшин?

— Долгая, Даниил Кшатриевич. Даже со скидкой. Всё-таки предыдущие поколения долго соображают. Но сталинский надел чем хорош, что если уж соберутся, пока все не решат, не разойдутся.

— Так что по концепциям?

— Продолжаем расширение.

— Как уже? Ещё Дальний Восток в один регион не скрепили, уже через Байкал десантироваться? Надо сил накопить на Сибирь. Своих что ли мало проблем? Ещё и в другие лесть.

— Обсуждалось.

— И что?

— Генералитет подал здравую мысль, что пока будем копить, с той стороны будут тратить.

— Вася, не ехидничай. У нас своё болото едва-едва устаканивается, уже в другое лезем. Ну, придём в Восточную Сибирь…

— Нет Сибири Восточной, нет Западной. Есть единый второй регион России — Сибирь. От Байкала до Урала.

— Там людей больше, заморочек выше крыши!

— Чем интереснее задача, тем дольше эйфория от её решения. А с людьми ты прав. Знаешь, как система затрещит, когда от неё "винтики" полетят, а к нам люди начнут приходить. Бунт долго искусственно подавлялся. Предпосылки почти перезрели…

— Приход надо подготовить! Чтобы каждый при делах сразу.

— Даня, да брось ты. С чего мы начинали? Ты ещё про комфорт расскажи…

— Так, Мозг, ты остаёшься на Дальнем Востоке, с базы никуда. Пока под Новосибирском другую не выстроим или не откопаем.

— Откопаем… Есть одна. Только время не ждёт — три часовых пояса. Слышишь? Три! Если останусь, работа затормозиться.