Структура пряжи быстро менялась, будто зыбкий песок под ногами: некогда возможные тропы будущего исчезли, и появились новые лабиринты вероятностей. Фундаментальные изменения разошлись по путям возможных исходов, отчего фракталы судьбы дробились, расщепляя изначальный план на тысячу нитей.
Эльдрад делал все, чтобы обуздать спешно множащиеся линии будущего, — его руны вертелись и проносились от одной нити к другой, пока провидец пытался отыскать лучшие исходы. Он узрел, как сородичей разрубали головорезы, подрывали примитивные орудия и давили колеса и гусеницы машин. Жалящих Скорпионов окружили, а боевые шагоходы превратились в горящие обломки на берегу реки. Гору пятнали лужи крови и усеивали груды отрубленных конечностей черных гвардейцев.
Вокруг Эльдрада закружили руны других провидцев, когда те попытались взять под контроль буйствующие судьбы.
Импульс срочности разошелся по нитям от Даэнсирит. Глава совета потребовала единения.
— Мы должны работать сообща, — твердо проговорила она. — Мы начнем сначала, сосредоточиваясь на руне Кхаина. Все должно проистечь от судьбы аватара.
Провидцы сопрягли разумы, натягивая десятки нитей и прогибая пряжу под весом своих мыслей для того, чтобы расщепляющиеся пути будущего начали сливаться вокруг горящей руны Кхаина. Эльдрад присоединился к ним, подхватывая те судьбы, которые, по его мнению, наилучшим образом подходили их замыслам. Ясновидец пытался отыскать начало этих нитей, чтобы узнать об источнике их зарождения, что позволило бы ему добавить некоторые соображения к новой стратегии.
И хотя он старался отследить наиболее выгодные тропы, Ультай-дасу требовались ответы.
— Что изменилось? — спросил Эльдрад остальных. — Что мы пропустили?
— Орки объединятся против нас, — ответила Астротия. — Мы надеялись разобщить их, однако в итоге столкнемся с двумя врагами, а не с одним.
— Быть такого не может, — ответил Чаритас. — Мы ясно видели, что орки продолжат воевать друг с другом, даже когда мы набросимся на них. Что могло так сильно измениться за несколько мгновений?
В самом деле, что? Эльдрад слил свои нити судьбы с нитями остальных, сообща выкраивая импровизированный план, который поможет эльдарам решить битву в их пользу. В это же время он рыскал по пряже в поисках ответа, пытаясь понять, как совет мог не предвидеть объединение двух орочьих племен против общего врага.
Эльдрад обнаружил одну нить, что разительно выделялась. Она пересекала все остальные: единственная линия пролегала через всю пряжу судьбы, ненадолго касаясь других нитей, но в то же время не спутываясь и не отклоняясь от курса.
Руна Баньши мчалась вдоль нити, быстро вертясь и мерцая.
Джайн Зар.
Прежде чем Эльдрад успел продвинуться вдоль линии судьбы дальше, импульс от Чаритаса вырвал его из раздумий, возвращая провидца в настоящее время.
Эльдрад стоял возле «Волнового змея», что доставил его и Чаритаса к месту, откуда они следили за левым флангом эльдарских войск. С такой выгодной позиции провидцы оглядывали половину поля битвы, наблюдая за точными атаками сородичей и их противостоянием стремительному напору жестоких дикарей. И хотя картине не хватало присущей пряже ясности, объединенные подразделения гладких эльдарских машин, оставляющих прорехи в свирепой орочьей орде, поражали своей необузданной красотой.
Однако в потоке тысяч орков, мчащихся вниз по горе в сопровождении рычащих и ревущих боевых зверей, не было ничего прекрасного. В бой их вело гигантское чешуйчатое создание высотой с призрачного рыцаря. Голову чудовища покрывали склепанные пластины, из которых выступали четыре огромных бивня, а спину усеивали паланкины и орудийные башни. Пушки изрыгали огонь и дым, заградительным обстрелом проделывая полосы в войсках как городских орков, так и эльдаров. Три других боевых зверя шагали слева и справа от монстра, своей стрельбой усиливая огневой натиск на порядки стремительных воинов Ультве. Потрескивающие щиты, спроецированные генераторами, установленными на спинах меньших зверей, шипели и искрились, отражая лазерный и плазменный огонь эльдаров.
— Джайн Зар не убила горного военачальника…
Эльдрад с волнением наблюдал, как орки из горной крепости атаковали вместе со своим командиром, продвигаясь к сердцу эльдарского воинства, вместо того чтобы врезаться в городское племя, как предсказали провидцы. Под угрозой истребления орки обоих поселений решили сражаться бок о бок под знаменем живого военачальника.
Вспышка страха и боли разошлась по пряже, а за ней последовал холодный ветер потери. Эльдрад видел, как внизу сплоченный отряд из нескольких десятков черных гвардейцев пытался сдержать напор зверей, сгрудившись вокруг дымящегося корпуса подбитого «Волнового змея».
Еще до того как он окунулся в пряжу, ясновидец знал, что произошло. Отсутствие Даэнсирит тут же стало ясным, когда он узрел вихрь, образовавшийся в центре нитей каждого провидца.
— Мы должны уйти, — мысленно произнесла Хатезис, одна из ближайших соратников Даэнсирит. — Эта битва и так уже слишком дорого нам обошлась. Если мы отступим сейчас, то нам удастся минимизировать ущерб.
— А как же павшие? — ответил Ультай-дас. — Мы потеряли десятки сородичей, и их камни лежат среди дикарей. Неужели ты хочешь обречь души эльдаров на неопределенное будущее?
По команде Эльдрада его руны вылетели из мешочков и закружили вокруг хозяина по длинным орбитам, когда тот отправил разум обратно в глубины пряжи.
— А разве у нас есть выбор? — сказала Астротия. Ее душа промелькнула туда-сюда, подсвечивая неистового военачальника орков. В видении руна Кхаина слабо замерцала и погасла, когда оболочку аватара раздавили металлические лапы титанического зверя. — В пять раз больше сородичей умрет, если мы решим спасти их.
Вдалеке, чуть ли не на поколение вперед, Эльдрад увидел пылающие миры и понял, что буйствующих орков удалось отправить по иному пути, но не остановить. Его руна одиноко парила во тьме, вдали от нематериальных глаз остальных провидцев и за пределами их понимания. Он не мог даже дотянуться до товарищей по совету, чтобы показать им, что рок не был отвращен и их сородичи умерли напрасно.
Созерцание бесконечной пустоты будущего казалось делом не из легких, поскольку там пути судьбы расходились так сильно, что просто прекращали существовать. Душу провидца насквозь пронизывал суровый холод, и он осознал, что по этой тропе прошагает в одиночестве. Ни один другой эльдар не сможет пройти по ней вместо Ультай-даса.
В бездне ожидала Та-что-жаждет — бездонный водоворот, поглощающий все, что осталось от народа провидца. Ультай-дас глядел в вихрь, наблюдая за растяжением и сжатием созданного ими бога, что пульсировал и извивался, желая поглотить душу последнего эльдара.
От подобного зрелища все отчаяние улетучилось, поскольку Эльдрад без всяких сомнений знал, что не допустит такого будущего. Из лап самой смерти он отыщет способ отнять победу у Великого Врага и заморить его голодом.
Когда ясновидец принял это решение, он узрел, что пустоту наполняли сверкающие нити — каждая тонкая линия обозначала индивидуальную судьбу, и все они, миллионы миллиардов жизней эльдаров и чужаков, переплетались и таким образом составляли пряжу.
В моток судьбы были вплетены и яркие нити, принадлежащие великим лидерам, мыслителям, полководцам и императорам. Они выделялись своим золотым цветом, однако, как и все остальные, являлись лишь частью общей массы и не отличались достаточной уникальностью в масштабах вселенной.
Эльдрад отыскал собственную нить и разглядел много узлов, петель и извилистых изгибов, однако же она простиралась далеко вперед — больше чем на пять поколений. Рядом с ней тянулись сотни других линий, на которых его жизнь резко обрывалась. Пока разум провидца проносился вдаль, он увидел, как его жестоко зарезали, обратили в пепел, взорвали психической атакой и умертвили еще сотней неприятных способов. Ультай-дас узрел себя в кристаллической форме в куполе Ультве, где его освободившийся разум растворился в разломанной цепи бесконечности искусственного мира. Ои увидел, как его камень поглотил великий демон Хаоса и его душа стала игрушкой в руках бессмертных созданий. Дюжину раз ясновидец ощутил давящий вес собственной кончины и чувствовал, как падает во тьму, так и не исполнив задуманного.
