Опираясь на здоровую руку, он медленно поднялся. Заковылял к выходу. Ему никто не препятствовал, замок казался покинутым. Вампира Эфраима, само собой, и след простыл.
Император шагал, едва переставляя ноги. Он всё понял, наступила холодная, беспощадная ясность. Ясно, зачем его выманили в этот мир. Ясно, зачем украли Тайде. Ясно, почему так глупо и бездарно «пытались убить». Ясно, почему его оставили в живых, пока он валялся без сознания, совершенно беззащитный…
Ну что ж, вы всё рассчитали правильно. Вы ошиблись лишь в самом малом. Вы решили продолжить игру, после того, как первая попытка провалилась. Ручаюсь, на сей раз вы придумаете нечто получше каких-то там жалких призраков и пыточной камеры. Очень может быть, что мне придётся сыграть по вашим правилам.
Но всё равно – берегитесь! Император здесь, а где Император – там его Империя, а Мельинская Империя за всю свою историю, проигрывая, случалось, битвы, ни разу ещё не проиграла ни одной настоящей войны.
Глава третья
Пик Судеб. Речи Сфайрата
Словам твари нечеловеческой – не верь.
Словам, нашим языком сказанным,
Но из глотки чудовища изошедшими, —
Не верь сугубо и трегубо.
Наставления Магу Младому, Ордус, 1223 год от Пришествия
Эльфы шагали быстро, несмотря на стремительно набирающую силу многоснежную, вьюжную зиму. Об осени уже никто не вспоминал. Поля и пажити Эгеста покрыл пушистый снег, с Железных гор рвались на юг армады ледяных ветров, наметая высокие сугробы. Жалобно трепетали последние, чудом уцелевшие бурые листья, упрямо не желавшие расставаться с ветвями, словно в тщетной надежде на весеннее воскрешение.
Можно было предполагать, что отряд Вейде постарается как можно скорее скрыться в Вечном лесу, однако вместо этого королева-целительница вела своих строго на север, правда, без дорог, заснеженными чащобами, тщательно избегая как баронских разъездов, так и инквизиторских патрулей, которые после случившегося в Эгесте буквально заполонили страну.
Фесс всё время оставался на носилках. Он быстро слабел. Тело не принимало пищу, извергая всё назад. Эльфы мрачно молчали, Миалли плакала, не скрывая слёз, и даже Вейде перестала в конце концов на неё прикрикивать, мол, не разводи панику, всё будет хорошо.
Ночью некроманту ненадолго становилось легче. Яркие и колючие зимние звёзды заполоняли всё небо, Фесс смотрел на них часами, не отводя взора. Спать ему не хотелось совершенно. Как ни странно, звездное мерцание и в самом деле помогало, разум прояснялся, беспамятство отступало. Приходили тоска, вина и боль, но эти все чувства были уже человеческие, обычные. Обычные, потому что во время забытья некромант отнюдь не проваливался в тёмную бездну Ничто.
В такие звёздные ночи ему невольно хотелось, чтобы всё случившееся с ним после того, как Долина осталась за плечами, оказалось просто дурным сном. Никогда доселе Фесс ещё не сожалел о содеянном, никогда вплоть до этих дней. Теперь же начал. Тени друзей, возникавшие перед его мысленным взором каждую такую ночь, молча смотрели на него и так же безмолвно растворялись во мраке. Они уходили во Тьму медленно, не торопясь, и словно бы звали Фесса за собой; наверное, в те мгновения его удержало от непоправимого и необратимого только чародейство Вейде.
Эльфийке приходилось пускать в ход всё более и более сильные чары. На её тонком лице уже практически никогда не появлялась улыбка. Эльфы, её помощники, не отходили от Фесса ни на шаг, и его постоянно кто-то из них держал за руку. Эльфы были молчаливы, ни один не сказал некроманту ни слова – во всяком случае, в те моменты, когда он способен был осознавать происходящее. Они жалели его? Или презирали? Или боялись?
Так или иначе, две недели спустя маленький отряд эльфийской королевы достиг северных рубежей Эгеста. Горы подступили совсем близко, снега поднялись высоко по их склонам, словно задавшись целью укутать наконец весь иззябшийся камень склонов. Здесь начинались владения гномов, а о том, в ссоре они с эльфами или нет, сказать могли, наверное, только они сами. Люди с годами сочли наиболее мудрым просто держаться подальше от стыка гномьей и эльфийской границ, где с одной стороны могла свистнуть не знающая промаха стрела, а с другой – прилететь увесистый метательный топорик, оружие, которым гномы Железного Хребта владели на удивление ловко. Места, однако, тут были богаты и пушной и зверовой охотой, в быстрых горных речках брали украшение королевских столов – радужную форель, случалось, какой-то ручей доносил до людских пределов и самородное золото, не столь высоко ценимое, как красное салладорское, но тем не менее. Всего этого вполне хватало, чтобы предприимчивые эгестские и семиградские купцы основали в предгорных лесах целый ряд факторий. Устроиться тут как следует не сумел ни один барон, простой же люд, как это обычно и бывает, неплохо ужился и с теми, и с другими.
Хотя, если сказать по чести, к «простому» люду отнести здешних поселенцев было бы трудновато – сюда, в общем, собирался народ похрабрее да покряжистее.
Мимо немногочисленных людских поселений отряд Вейде проскользнул невидимыми ночными призраками. Фесс не мог понять, куда они направляются, потому что Пик Судеб, если верить ордосским картам, находился далеко на восток от этих мест, за восходной границей Вечного леса, на самом краю Железного Хребта, в относительной близи, кстати, от Северного Клыка и башни Сим, где когда-то Фесса спас от неминуемой смерти старый Парри…
Ближе к горам Фессу неожиданно стало чуть легче – но легче именно звездными ночами. Воздух тут был совершенно, абсолютно прозрачен, звёзды, казалось, опускаются чуть ли не в протянутую горсть. Может, от этого, может, от чародейства Вейде, но ночами некромант мог сидеть и даже вести недолгую беседу. Правда, за это пришлось платить беспамятством, лихорадкой и кошмарами в течение дня, балансированием на самой грани той пропасти, на дне которой – он знал – распахнута жадная пасть Ничто, не Тьмы, а того Ничто, что ожидает каждого за гранью Серых Пределов.
Однако же он держался. О том, что случилось, он на время просто запретил себе думать. Нет смысла травить себя. Надо выжить. И или отомстить за погибших друзей, или выручить их, если они каким-то чудом живы. Правда, в подобные чудеса Фесс давно уже не верил.
Вторую их ночь в горной стране отряд провёл в охотничьей избушке, которую, судя по всему, эльфы присмотрели уже давно. Спутники Вейде как-то подозрительно быстро устроились на ночлег. С некромантом осталась только королева Вечного леса. Села в изголовье, пристально взглянула на Фесса. Радужка её глаз всё время меняла цвет – из травянисто-зелёной становилась коричнево-карей.
