Умом и логикой Шира понимала причины страха. Он приходил из воспоминаний о слушаниях на Селене Секундус, жуткой, как взрыв осколочной бомбы, катастрофе, в пасть которой она так радостно шагнула. Вот я, Шира Кальпурния, новый энергичный арбитр-генерал, женщина, раскрывшая заговор вокруг Мессы святого Балронаса, предотвратившая побег Гаммо Струна, что может пойти не так?
В Инкарцерии у неё оказалось сколько угодно времени: времени, и карателей, и сессий самообвинения, чтобы разобраться с тем, что именно пошло не так, но испытанное ею презрение к самой себе не удивило Ширу. Не удивила её и постоянная гложущая пустота где-то за плечом, брешь в собственной личности — если она не верит, что может исполнить свой долг, может ли она поверить себе хоть в чем-то? Что осталось от той Ширы Кальпурнии, которой она считала себя на протяжении почти сорока лет?
Что действительно удивило её, так это безумный гнев, испытанный ею; до того, как открыть в себе эту сторону личности, она не думала, что может быть настолько эмоциональной. С того дня, как Шира покинула Мачиун, жизни арбитра то и дело угрожали десятки различных врагов, но тогда её гнев оставался сдержанным и холодным. Он был острым, как бритва, как яркая ультрамарская сталь, а не этим беснующимся кровожадным зверем.
— О чем ты молишься? — спросил Оровен, который дышал так, словно пускал клубы дыма лхо.
— Ты хочешь услышать правду, священник?
— Мы уже слишком глубоко завязли во всем этом и слишком отчаялись, чтобы лгать, — усталость в голосе Оровена поразила её.
— Тогда вот тебе правда: я прошу Императора о даровании сил нашему брату. Даст — мой каратель, и я должна молиться за него. Но, кроме того, я прошу Императора кое о чем для себя. Я молюсь, чтобы Он ещё лишь несколько часов не поднимал Даста с постели. Я прошу, чтобы ведущий каратель не проснулся и не отнял у меня руководство, чтобы мне удалось завершить начатое. Мне нужно это, Оровен. Мне нужно объявить перед моей совестью и моим Императором, что здесь я всё сделала правильно — ради него.
Священник молча кивнул.
— А ты? — спросила его Шира.
— По правде, Кальпурния? О том же самом: одной только возможности проявить себя. Я тоже потерпел неудачу. Я поднялся на наш дромон, как твой священник, исповедник и духовный наставник. Затем, когда Он испытал нас всем этим, ты стала моим провожатым. Я не шел вперед тебя, указывая путь. Я не шел рядом с тобой, вдохновляя тебя. Я тащился позади и молчал. Ты образумила меня, Кальпурния. Я блуждал в ведьмином тумане, не имея сил к борьбе, пока ты трудилась во имя Императора. Пусть меня ждет наказание, но и я жду шанса восстановить мою веру.
— Что ж, священник Оровен, — сказала Шира, — иди со мной. Император узнает нас по делам нашим, так давай же делами своими покажем, что достойны исполнять Его волю.
— Вопрос преемника? — повторил Тикер. — Преемника Мастера?
Он смотрел перед собой, через арочный проход в овальный вестибюль снаружи покоев Отранто, в направлении сломанной шелковой ширмы у дальнего края. Её до сих пор не починили.
— Преемника, господин Ренц, или мне называть вас «главный успокоитель Ренц»? «Главный травник Ренц»? У вас немало титулов. Надеюсь, вы сжалитесь над моими безуспешными попытками разобраться в протоколе Башни Слепцов.
Кальпурния на мгновение задумалась, не переигрывает ли она с просящим тоном. Шира слишком хорошо знала, что притворство подходит ей примерно так же, как доспех Астартес. Здесь, в центре галерей, где её чувства снова встали на дыбы, арбитру трудно было оставаться сосредоточенной.
— Видите ли, по долгу службы я была вынуждена принять руководство Бастионом. Теперь мне необходимо утвердить полномочия наследника несчастного Мастера Отранто, и при выборе, разумеется, я буду полагаться на ваши советы. Мне известно, что вы были мажордомом и главой персонала убитого. Вся деятельность в Башне крутилась вокруг вас.
— Вы мне льстите, дамуазель арбитр. Я просто следил за тем, чтобы повседневная жизнь Бастиона шла своим чередом, и ничто не отвлекало моего Мастера, вот и всё.
Ренц был испуган и осторожничал, но не поглупел от страха. Если Кальпурния узнала, что он находился в центре разнообразной деятельности внутри Башни, что ещё она могла выяснить?
Теперь нельзя было позволить Тикеру остановиться на этой мысли. Пригласив мажордома пройти в вестибюль, Шира усадила его на пуфик, который принесла из спальни Отранто. Пока что Ренц не спрашивал, почему в одном из боковых проходов стоят Бруинанн и Оровен, а сама Кальпурния вооружена пистолетом и дубинкой.
— Вы готовы… назначить преемника? — наконец спросил Тикер. — Приняв для этого полноценное руководство?
— Я хочу разобраться с этим делом до того, как прибудут мои коллеги с Гидрафура, — ответила Шира. — Теперь, когда убийцы Мастера были нейтрализованы, мне предстоит покинуть станцию, и очень некрасиво будет оставлять после себя подобные недоработки.
— Кто прибудет? Что произошло? — Ренц быстро взглянул на двоих арбитраторов, безразлично наблюдавших за ним из прохода. — Как давно это стало известно?
— До Бастиона непросто добраться, — ровным голосом сказала ему Кальпурния. — Неужели вы забыли, как далеки от орбиты Гидрафура? А путь самой Башни лежит через гравитационные колодцы планет в обеих эклиптиках. С ней сложно пересечься, в этом всё и дело. Спецгруппе второго эшелона потребуется какое-то время, чтобы добраться сюда, но я уверена, что с вашей помощью сумею организовать их визит, избежав помех в работе станции. Ведь им, как-никак, осталась довольно несложная задача: просто забрать тела Кито, того инквизитора и этой женщины, Иланте, и увезти их для последующего уничтожения, а также официально закрепить полномочия нового Мастера. Представляю, как вам хочется, чтобы всё уже поскорее вернулось к норме.
Тикер дернулся вперед, затем встал, неуклюже пытаясь скрыть свою реакцию.
— Кито и инк…
— Не бойтесь, господин Ренц, и, пожалуйста, не забивайте себе голову. Конечно, вам непросто принять, что столь близкий для вас человек мог совершить такие ужасные преступления, но разве не учат нас, что под солнцем Императора нет места, свободного от людской глупости? Счастливый случай помог свершиться правосудию: безумец набросился на троих заговорщиков, собравшихся вместе. Нам ещё предстоит кое-что выяснить, сложить воедино детали их плана, и, если вы пожелаете… гм, нет, сэр, я не стану возлагать на вас столь неприятные обязанности.
— О, что вы! — воскликнул мажордом и почти сумел улыбнуться. — Нет-нет, я сделаю то, что должен! Эта Торма Иланте, ну, она… в свое время она была, конечно же, превосходной успокоительницей, вне сомнений.
