Локен случайно увидел биокупол, потерянно глядя в бронестекло орбитального шаттла, летевшего обратно на Луну. Он был в молчаливых раздумьях с самого фиаско на Калибане и не разговаривал с экипажем безымянного корабля, который пробрался во владения Тёмных Ангелов, а затем ускользнул, словно вспугнутый вор. Полный провал терзал Гарвеля, думавшего о нём долгими тёмными ночами в мрачном сердце корабля. Он был воином, который отвернулся от войны, воином, лишившимся легиона. В глубинах отчаяния он даже думал, что сам теперь стал себе легионом.
Но Натаэниль Гарро открыл ему глаза.
Он больше не сражался в одиночестве, но и не заботился о других воинах, былое братство стало лишь призрачным воспоминанием. Он больше не мог ни с кем поболтать, как с Випусом или Торгаддоном, и слышал лишь суровые операционные доклады и мрачные разговоры о тайной войне.
Войне, в которой он больше не хотел участвовать.
Сидя в шаттле рядом с Яктоном Крузом, Локен чувствовал себя зажатым со всех сторон, его беспокоило присутствие другого беглеца из легиона. Знающий о его тревоге Круз понимал, что Гарвеля лучше не беспокоить. Лишь когда шаттл залёг на бок, пересекая Залив Чести, Локен увидел на краю Моря Спокойствия сверкающий алмаз. Он едва успел моргнуть, сохраняя лунные координаты, когда шаттл заложил вираж, заходя к цитадели Сомнус, и биокупол исчез.
Построенная на краю Болота Сна крепость Сестёр Тишины поднималась из скалистой поверхности великой впадины. Высокую башню из меди и кристаллов покрывали бесчисленные посадочные доки, похожие на логова морских существ в коралле. Отсюда их размер было невозможно определить, но Локен знал, что в каждом мог поместиться один из почти невидимых чёрных кораблей сестёр. На всей Луне лишь поверхность Болота Сна была цвета обесцвеченной дублёной кожи, не похожей ни одну из равнин или гор спутника Земли.
Их ждал Дорн.
Уже осведомлённый астропатами об исходе операции примарх Имперских Кулаков всё равно нашёл между разрушением прекрасного дворца отца время лично выслушать мрачные новости с Калибана. Локен видел в лорде Дорне надежду, что несовершенная передача упустила тонкую деталь в докладе Круза, знак, что воинов Льва с Калибана можно было сплотить под знаменем Императора.
Дорн вернулся на Терру несолоно хлебавши, чем вынужденный разочаровать его Локен был страшно огорчён.
Локен помнил, как впервые увидел Рогала Дорна, разговаривавшего с магистром войны. Тогда он казался титаном, полубогом, равным доблестью и силой самому Гору, что воину Лунных Волков было трудно признать. Облачённый в позолоченный доспех и словно высеченный из сердца горы примарх заставил Локена почувствовать себя прижатым к столу муравьём, изучаемым существом, которое за одно мгновение узнало о нём всё.
Полубогом Дорн и остался, но теперь он казался Локену… меньшим, словно тяжкое бремя всё сильнее давило на его плечи с каждым мгновением. Обычного человека бы должность Преторианца Терры уже сокрушила, словно вода, способная за миллионы лет расколоть гору, а что будет, когда сломается воин, такой как Дорн?
Но этот доклад был легче первого. Гарвель пришёл в цитадель Сомнус жалким, сломленным безумцем, выкопанным Натаниэлем Гарро из развалин на Исстваане III. Теперь Локен понимал, что во время допроса был ближе к смерти, чем когда — либо в своей жизни, хотя желавшие убить его пришли не с клинками, болтерами и орбитальной бомбардировкой. Их оружием стали сомнения. Подозрения. Страхи.
Можно ли было ему доверять? Как мог кто — то, даже космодесантник, пережить то же, что и он? Могли ли враги оставить его в развалинах? Был ли Гарвель Локен тикающей бомбой, которая внедрится в имперские войска и принесёт в грядущие дни неописуемые разрушения?
Никто не знал наверняка, но на его стороне выступили могущественные люди: Гарро, Малкадор и, как подозревал Локен, сам лорд Дорн. Другие же, чьи имена он так и не узнал, называли его угрозой, потенциальным шпионом или того хуже. Последовали долгие дни, полные боли и страданий, которым подвергали его тело и разум, стремясь найти ответы.
И даже его выживание не убедило всех, хотя никто и не нашёл ничего достаточно предосудительного, чтобы пойти против воли регента Терры и золотого Преторианца Императора. Задание на Калибане было назначено лордом Дорном и стало его…чем? Покаянием? Испытанием верности? На каждом этапе операции он чувствовал, что к его затылку словно приставили пистолет. Он знал, как это может знать лишь прирождённый воин, что в случае измены его палачом станет Круз.
После доклада Дорну и бесчисленным безликим чиновникам Локен взял ржавый «Грузовоз-5» и полетел по заснятым координатам по поверхности Луны, мимо древних развалин первых колоний на спутнике Терры и места, отмеченного орлиным знаменем, знаком великих достижений былых времён. Первым сюрпризом для Локена стало то, что купол ещё работал. Вторым стала процветающая в нём жизнь. Сад разросся так, что порядок ему можно было вернуть лишь после очищения клинком и огнём, но Локена успокаивал мерцающий свет коротящей энтоптики. Над головой сверкало синее небо, иногда открывался свет звёзд и проблески окованного железом мира. Разросшиеся до огромных размеров кусты напоминали ему о знакомом мире, где небо бушевало, а на земле росли густые острые побеги странных растений. Мире, чьё название обещало жестокую смерть, мире, чьё название он никак не мог вспомнить.
Локен решил вернуть саду былое величие.
Убивай ради живых и в отмщение за мёртвых…
Такими были слова, по которым он когда — то жил.
Гарвелю казалось, что он даже принёс клятву. Он помнил это мгновение словно со стороны, хотя и не понимал, как такое возможно. Было ли это на самом деле или являлось призрачным псевдовоспоминанием?
При мысли об этом мгновении ему вспомнилось имя, Киилер, но в нём больше не было смысла. Был ли это человек или место?
Локен больше не знал этого, да и не задумывался.
Бывший убийца стал стражем живых существ.
Из тёмной земли ползли пауки, и Локен давил их. Некоторые, умные, прятались от света и закапывались глубже, но удары совка лишали их укрытий и убивали. Под поверхностью будут гнёзда, так что ему придётся раздавить и их яйца. Лишь полное истребление навсегда уничтожит заразу, иначе её будет не остановить.
— Ты знаешь, что если убьёшь всех пауков, то их работа достанется тебе? — над озером разнёсся незнакомый голос.
Встревоженный Локен огляделся. Говоривший стоял в тридцати метрах на склоне в тени плакучих деревьев, но расстояние не делало его сильный голос тише.
