В его взгляде не было насмешки. Нумеон провел рукой по выбритой голове, пересеченной посередине коротким ершиком волос. Быстрый жест выражал разочарование, словно он пытался обуздать гнев, вызванный перспективой заведомо проигрышной войны. Он казался грубоватым рядом с Воном, происходившим из благородного семейства Северной Африкеи и бывшим выше и стройнее, чем большинство боевых братьев.
— Наша позиция здесь ничуть не лучше, чем в системе Антерос, — заметила Резалт. — «Клостзац» пойдет в бой, лорд-командующий, но прошу вас не питать иллюзий по поводу его возможностей. И пределов прочности.
— Иллюзий у меня нет, — ответил Вон. — Мы будем сражаться с ними на земле, где можно применить все силы легионеров. Пусть они доберутся до нас… Здесь. — Он показал на настольном гололитическом дисплее планету Антеум. — Это мертвый мир, — продолжил он. — Человеческого населения нет, а все обитаемые планеты находятся ближе к солнцу. Мы будем сдерживать орков, защищая остальную систему.
— По крайней мере, у нас там будет полная свобода действий, — сказал Нумеон и с язвительным прищуром взглянул на Вона. — Можно узнать, будет ли у нас подкрепление?
— Нет, не будет. Астропатический хор передал нашу просьбу, но все другие легионы находятся слишком далеко от системы Тарас, и их силы продолжают Великий крестовый поход. Здесь остались только мы.
Вон обвел взглядом собравшихся за столом офицеров. Никаких иллюзий, посоветовала Резалт, и никто себя не обманывал. Каждый понимал масштаб планирующейся операции, и все сознавали свои возможности против зеленокожих.
Через несколько минут Вон завершил совещание, но Нумеон задержался в стратегиуме. Дождавшись, пока Резалт займет свое место за пультом управления, чтобы руководить приближением к Антеуму, лорд-командор подошел к гололит-изображению планеты, у которого стоял Нумеон.
— В чем дело? — спросил он.
— Мне интересно. Антеум — наш последний рубеж?
На лице Нумеона появился намек на усмешку, и Вон не мог решить: то ли первый капитан снова проявил иронию, то ли всерьез задал этот вопрос.
— Сколько раз наш легион стоял на последнем рубеже? — уклончиво ответил космодесантник вопросом на вопрос.
— На этот раз все иначе, — сказал Нумеон.
Усмешка с его лица не исчезла.
Антеум вращался далеко от звезды системы. С такого расстояния Тарас казался не более чем яркой точкой в небе. Его излучение давало лишь слабый свет и немного тепла. Тем не менее планета горела. Ее кора вздымалась от тектонической активности. Покрытую красными пятнами поверхность пересекали бесконечные потоки лавы, цепочки вулканов закрывали ландшафт сернистыми облаками. В ядовитой и едкой атмосфере, насыщенной пеплом, бушевали ураганные ветра.
— Подходящее местечко, — отметил Вон, когда «Грозовая птица» спустилась ближе к поверхности.
Десантный катер попал в турбулентный поток и несколько секунд камнем падал к земле. Затем двигатели снова приподняли машину, и пилот Карванон вернул контроль над снижением.
— Этот мир попытается нас убить еще до прихода зеленокожих, — проворчал Нумеон.
— Пусть попробует, — сказал Вон.
Пепел пронизывал воздух темно-серыми лентами. Потоки лавы отбрасывали красноватые блики. Вдали поднимался желтоватый столб сернистого дыма.
— Мы приближаемся к указанным тобой координатам, лорд-командующий, — воксировал пилот.
— Хорошо, — откликнулся Вон. Он кивнул, завидев приближающийся вулкан. — Подходящее местечко, — повторил он. — Мы дадим этой земле сражаться вместо нас и заставим ее убивать зеленокожих.
Он внимательно изучил показания ауспика дальнего действия и только затем выбрал позицию для укреплений. Вон знал, что его план потребует предельной сосредоточенности, но в реальности это место оказалось более суровым, чем можно было представить по неточным показаниям приборов.
Вулкан представлял собой отдельно стоящий конус на затопленном лавой плато. Его извержение уже превратило равнину в огненное море, а новые потоки яркими лентами снова скользили по потускневшим разливам. Склоны вулкана круто поднимались вверх, но в середине южной стороны угол наклона на протяжении нескольких тысяч метров немного уменьшался.
Карванон сделал круг и отвел машину назад, уступая путь тяжелому транспорту.
Край кратера с этой стороны немного приподнимался, отчего на выбранном участке почти не было потоков лавы.
— Слишком круто для приземления, — сказал Нумеон.
— Посадочные площадки и другие ровные поверхности мы построим на разборных опорах, как только спустим их вниз, — пояснил Вон.
«Грозовая птица» задрожала от яростного порыва ветра. Правое крыло взмыло вверх, словно корабль собирался перевернуться, а потом резко опустилось. На противоположном краю плато в центральном вулкане цепочки началось интенсивное извержение, сорвавшее почти четверть его верхушки. По плато покатился чудовищный пирокластический вал.
Вон выругался. Антеум уже пытается их уничтожить. Но отложить строительство невозможно. Дело начато, и они должны закончить его.
Десантные катера и транспорт уже не успевали уйти, и потому они продолжали заниматься своими делами, как будто не было никакой надвигающейся катастрофы.
— Обуздаем этот мир! — крикнул Вон. — Покажем ему, что не отдадим завоеванное нами!
Первые модули сборной крепости, сброшенные с тяжелого транспортника, упали на склон. «Грозовые птицы» подошли с разных сторон и зависли над землей, давая возможность легионерам выпрыгнуть из боковых люков. Вон вместе с другими воинами поспешил установить стены постройки. Страшный вал мчался к ним со скоростью в сотни километров в час, и командор, растянув губы в мрачной усмешке, запустил адамантиевый гарпун для закрепления одного из углов. Цилиндр диаметром три метра завибрировал, а затем заряд взрывчатки послал его в горный склон, словно боевую торпеду. Он проник в глубь породы, а затем его наконечники разошлись, намертво закрепившись в камне.
— Это наша земля! — заявил он по воксу. — Мы заняли ее и никому не отдадим!
Еще через минуту пирокластический вихрь обрушился на легионеров. Пепельные вихри терзали планету, как будто стремились ободрать ее до коры. Облако горящего газа накрыло место высадки, с неба посыпались лавовые бомбы. Пепел и камни застучали по терминаторской броне Вона, словно град пуль, угрожая забить воздухозаборник. Вокруг мгновенно потемнело, а гул двигателей заглушило ревущее пламя.
Вместо кораблей Вон теперь видел только размытые тени, и то их силуэты удавалось рассмотреть на расстоянии не больше ста метров. Турбины захлебывались, снова напряженно ревели, а потом все охватило пламя. Огонь добрался до «Грозовой птицы» в тот момент, когда катер готовился высадить очередную группу легионеров. После попытки пилота выровнять машину, крылья подхватил мощный порыв ветра, а хвост задел за склон горы, и транспорт начал переворачиваться. Затем и нос ударился о скалу, и «Грозовая птица» вылетела за пределы относительно безопасной площадки. Одно крыло задело лавовый поток, что привело к мгновенной потере скорости. Машина тут же рухнула в расплавленную породу, и поток унес ее в пропасть.
Буря не утихала. Казалось, что земля раскололась, и легионеры провалились до самого ядра. Видимость упала до нуля. Авточувства Вона выдавали одни только красные метки. Жара стала невыносимой. Мощности силового блока не хватало для вентиляции. Еще немного, и он заживо сварится в собственных доспехах. В мире не осталось ничего, кроме него самого и стены крепости, возведенной по его приказу.
«Я выдержу и не пропаду! — повторял он. — Я выдержу и не пропаду!»
Эта мысль была единственной в охваченном болью сознании.
В канале вокса остались только помехи да бессвязные обрывки криков. Стена перед ним, казалось, вот-вот расплавится. Но металл оставался твердым, и Вон держался за него. Прикосновение помогало удостовериться в его реальности. Приложив ладони к стене, он заявлял о возведении крепости и своем праве на эту землю. Он не сдастся. Только не здесь. Другого отступления не будет.
