Мастер Робинтон почувствовал, что все ждут его слова Что ж, на то он и был Главным арфистом, чтобы как-то откликнуться на столь неожиданные исторические откровения. Он поднялся и откашлялся.
— Мы глубоко благодарны тебе, Айвас, за эту изумительную и захватывающую историю, — почтительно и смиренно начал он. По комнате и коридору пробежал одобрительный ропот. — Мы так много утратили из своего прошлого… остались лишь легенды да неясные предания. Сегодня ты объяснил многое из того, что ставило нас в тупик. Но почему твой рассказ так резко обрывается?
— Никакой информации от полномочных операторов не поступило.
— Но почему?
— Объяснения отсутствуют. Данная автоматическая система продолжала вести наблюдения, пока солнечные панели не загрязнились и приток энергии не снизился до минимума, необходимого для поддержания целостности основного логико-вычислительного ядра.
— Так эти панели — источник, снабжающие тебя энергией? прерывающимся от нетерпения голосом спросил Фандарел.
— Да.
— А картины — как они получаются? — обычно невозмутимый Главный кузнец не мог скрыть волнения.
— Разве у вас больше нет записывающих устройств?
— Нет, — Фандарел сокрушенно покачал головой. — Как и многих других чудес, о которых ты мимоходом упомянул. Сможешь ли ты научить нас всему тому, что мы забыли с течением лет? — Глаза кузнеца возбужденно сверкали.
— В моих банках памяти содержатся данные по колонизации и обустройству планеты, а также культурно-исторические сведения, которые Правители колонии сочли необходимым в них заложить.
Не успел Фандарел сформулировать следующий вопрос, как Ф'лар предупреждающим жестом поднял руку.
— При всем уважении к тебе, мастер Фандарел, замечу, что у остальных присутствующих тоже есть вопросы к Айвасу. — Он обернулся и сделал знак мастеру Эсселину и вездесущему Брейду подойти к двери. — Мастер Эсселин, я хочу, чтобы вы очистили коридор. Отныне в эту комнату будут допускаться лишь те, кто получит особое разрешение одного из людей, присутствующих в ней сейчас. Надеюсь, я выразился ясно? — Ф'лар обвел собравшихся суровым взглядом.
— Ясно, Предводитель, яснее быть не может, — с обычным подобострастием отозвался Брейд.
— Конечно, Предводитель, разумеется, Предводитель, — вторил ему мастер Эсселин, сопровождая слова поклонами.
— Ты, Брейд, не забудь доложить о сегодняшнем событии лорду Торику, — добавил Ф'лар, хотя отлично знал, что Брейд не преминет уведомить своего господина и без его указания. — Эсселин, пусть принесут светильники в зал и примыкающие к нему помещения. Разместите там несколько топчанов с тюфяками, да не забудьте про одеяла. И пусть подадут еды.
— И вина. Не забудь про вино, Ф'лар, — напомнил Робинтон. — Если можно, то бенденского, Эсселин, два бурдюка. — Я уже предчувствую, что от этой работы у меня будет невыносимая жажда, — добавил он скороговоркой и улыбнулся Лессе.
— Уж не собираешься ли ты, Робинтон, опустошить два бурдюка? — как можно строже осведомилась Госпожа Бендена. — Я вижу, ты готов до хрипоты беседовать с Айвасом? На мой взгляд, ты и так сегодня слишком переволновался. Мы за один день услышали столько удивительного, что просто невозможно поверить.
— Не сомневайтесь, мадам, — благодушно заметил Айвас, — каждое услышанное вами слово соответствует истине.
Лесса повернулась к экрану, который явил ей картины всевозможных чудес, лица людей, которые обратились в прах много столетий назад и предметы, загадочные и совершенно незнакомые.
— Я нисколько не сомневаюсь в твоей правдивости, Айвас. Я только сомневаюсь в своей способности понять хотя бы половину тех удивительных вещей, которые ты нам поведал и показал.
— Будьте уверены, что вам это удастся, — ответил Айвас. — Вы справились с более тяжелой задачей — сумели пережить бедствие, которое едва не погубило первых поселенцев… — он замолчал и вдруг с явным интересом спросил: — Эти огромные величественные создания, что восседают на горных склонах… неужели они — потомки драконов, созданных мадам Китти Пинг Янг?
— Да, — с гордостью собственница ответила Лесса — Золотая королева — это моя Рамота…
— Самый большой дракон на всем Перне, — лукаво вставил мастер Робинтон, и глаза его озорно блеснули.
Лесса повернулась, готовая пронзить его суровым взглядом, но не выдержала и расхохоталась. — Это действительно так, — согласилась она.
— Бронзовый, который находится рядом с ней, — это Мнемент, а я его всадник, — добавил Ф'лар, посмеиваясь над легким замешательством своей супруги.
— Откуда тебе известно, что происходит снаружи? — напрямик спросил Фандарел.
— Внешние датчики системы снова действуют.
— Внешние датчики… — озадаченно повторил Главный кузнец и погрузился в изумленное молчание.
— А белый? — вдруг спросил Айвас. — Он что же…
— Это Рут, — твердо ответил Джексом, — и я — его всадник.
— Очень интересно. В отчетах по биоинженерным экспериментам говорится, что предполагалось создать пять разновидностей, имитирующих исходный генетический материал — огненных дракончиков…
— Рут не такой, как все, — сказал Джексом. Он уже давно перестал беспокоиться по поводу своего дракона — у Рута была масса своих, весьма уникальных достоинств. — Это часть нашей истории, — умиротворяющим тоном заметил Робинтон.
— Которая, — заявила Лесса, наградив Главного арфиста очередным суровым взглядом, — вполне может подождать, пока некоторые из нас не передохнут.
— Система Айвас вполне может умерить свое любопытство, мадам. Лесса подозрительно взглянула на потухший экран. — Так тебе тоже знакомо любопытство? А что значит слово «мадам»?
— Тяга к сбору и накоплению информации присуща не только людям, — Айвас сделал паузу, потом сообщил: — Мадам — это уважительное обращение к женщине.
— Если хочешь обратиться к Лессе с уважением, называй ее лучше «Госпожа Вейра» или «всадница Рамоты», — усмехнувшись, посоветовал Ф'лар.
— А тебя, господин?
— Предводитель Вейра или всадник Мнемента. Ты уже познакомился с мастером Робинтоном, арфистом-подмастерьем Пьемуром, мастером кузнечного цеха Джейнсис и лордом Джексомом из холда Руат. Теперь позволь представить тебе Фандарела, Главного мастера кузнецов, лорда Гроха из Форт холда, который мы всегда считали своим старейшим поселением, — Ф'лар постарался скрыть усмешку при виде необычно притихшего старого лорда, — даже не зная, почему. И еще — лорда Ларада Телгарского и лорда Асгенара Лемосского.
