Ознакомительная версия.
Судзаку ощутила, что ее осмотрели и оценили за одно мгновение, и разозлилась за то, что ее так легко списали со счетов как потенциальную угрозу. Это иррациональное чувство исчезло, едва она увидела четвертого десантника в доспехе грязно-белого цвета — он склонился над Келланом. За спиной у него были герметичные баллоны, от которых тянулись булькающие трубки; раскрытый гололитический дисплей на внушительном предплечье воина показывал неровные линии жизненных показателей пациента.
Символ на наплечнике — посох, обвитый змеями — подсказал Судзаку, что этот воин апотекарий, медик Адептус Астартес. К телу раненого были подсоединены датчики мониторинга и трубки капельниц, но Судзаку пока не могла рассмотреть, насколько обширны повреждения. Она сомневалась, что медик, обученный врачевать тела генномодифицированных сверхлюдей, хорошо разбирается в анатомии простого смертного, но для уточняющих вопросов момент был неподходящий.
— Входите и закройте за собой люк, — резко приказал им апотекарий.
— Лучше не перечьте ему, — посоветовал Данте. — Апотекарий Селен славится своей вспыльчивостью.
Селен развернулся им навстречу; черты лица у него были прямые, словно высеченные из мрамора рукой скульптора, не знавшего о существовании плавных линий.
— Вот и не забывай об этом, если хочешь, чтобы после очередного боя я снова тебя заштопал. — Апотекарий ткнул кулаком в грудь Данте, который поднялся в отсек.
Судзаку и Милотас вошли следом, и инквизитор поразилась, как просторно внутри «Носорога». В транспорте космических десантников не было ничего лишнего: все системы, кроме жизненно важных, были демонтированы, чтобы обеспечить машине большую скорость и маневренность. Если в других «Носорогах» все-таки делались некоторые уступки потребностям экипажа, этот транспорт был просто металлической оболочкой, предназначенной решать единственную задачу: обеспечить безопасность воинам внутри. Все свободное пространство было занято оружием и боеприпасами, и Судзаку почувствовала невольное восхищение такой спартанской эстетикой.
— Приму к сведению, апотекарий, — ответил Данте, обходя носилки. — Но я не виноват в том, что сейчас ты здесь, а не с Мечами Калта.
— Я должен быть со своими боевыми братьями, — возразил Селен, не замечая, что Данте его подначивает. — Должен сражаться рядом со своим капитаном, а не нянчиться с этим смертным, которому не хватило мозгов просто умереть и не обременять меня своим несуразно хлипким телом.
— Это всего лишь поисково-спасательная операция, так что с капитаном Вентрисом ничего не случится, — отмахнулся Данте. — К тому же, с ним Петроний Нерон, да и Гадриан с Киприаном не допустят, чтобы капитан пострадал. Не говоря уж о Пелее — он прострелит голову любому, кому хватит глупости напасть на Мечей.
— А если они не смогут его защитить? — допытывался Селен. — Скажи-ка, Корвин Данте, кто тогда соберет его по кусочкам?
Судзаку заметила, что, несмотря на разгоревшийся спор, воинов связывают крепкие узы братского доверия, которые возникают только между теми, кто вместе проливал кровь. Они явно относились друг к другу с симпатией и уважением, хотя и говорили на повышенных тонах.
Она подошла к носилкам, на которых лежал рядовой Изаак Келлан и, едва увидев его лицо, почувствовала облегчение оттого, что тело раненого скрыто под марлевой повязкой.
— Милость Императора… — выдохнула она, прикрывая рот рукой.
По долгу службы инквизиторы за свою жизнь видят массу страшных вещей, и у Судзаку была огромная коллекция воспоминаний, которые она с радостью бы стерла из памяти. Проклятые души, которые раздирает на части одержимость; горы детских черепов, сложенные обезумевшими культистами в честь своих богов; целые планеты, которые захлестывает адским приливом демоническое вторжение, а затем опустошает неистовый Истребитель жизни. Разум более слабый не выдержал бы того, что повидала она, но то, что случилось с Келланом, было еще ужаснее: слишком человеческими по своей природе были его увечья и необоснованно чрезмерной — их жестокость.
Стерильная простыня не могла полностью скрыть эти ранения, и Судзаку поняла, что выстрел в голову сейчас для него — самое милосердное. С его рук содрали кожу от запястий до плеч, его грудь исполосовали глубокими порезами так, что образовалась восьмиконечная звезда, и никакие антикоагулянты (sic! Логичнее было бы давать ему кровеостанавливающие препараты — прим. перев.) не смогли бы ему помочь. С металлической рамы носилок беспрерывно капала кровь, и Судзаку обнаружила, что перерезанные сухожилия превратили ноги солдата в бесполезные отростки из мяса и кости.
Но чудовищнее всего было изуродовано лицо Келлана.
Один лишенный век глаз медленно выдавили из глазницы, второй остался относительно целым, чтобы солдат мог видеть все немыслимые надругательства, жертвой которых стал. Рот его был разрезан на всю длину челюстей, как если бы между ними с силой вогнали нож. Сквозь недавно наложенные швы поблескивали окровавленные зубы; на лбу жертвы мучитель вырезал оскаленный череп. Даже если рядовой Келлан выживет после таких ран и допроса, на нем навсегда останется метка Губительных Сил.
— Он может говорить? — уточнила Судзаку, сдерживая подступающую горечь тошноты.
— Спросите у него самого, — предложил Селен.
Она посмотрела на изуродованного мужчину, и он еле заметно кивнул.
— Меня зовут Намира Судзаку, — сказала она. — Вы меня понимаете?
Снова кивок.
— Я найду того, кто сделал с вами такое. С помощью этих космических десантников я выслежу его и убью.
Она заметила настойчивость в глазах Келлана и наклонилась поближе, когда его губы дрогнули в попытке заговорить. Хотя раненого накачали морфием, говорить ему было мучительно больно. Швы на искромсанных щеках натянулись, из оставшегося глаза потекли мутные, с частичками крови слезы.
— Его… нужно… поймать, — выговорил он.
— Я это сделаю, — пообещала Судзаку. — Но вы должны мне помочь. Можете сказать, кто это сделал? Это ведь был Железный Воин?
Келлан кивнул, и она почувствовала праведный гнев, всколыхнувшийся в космодесантниках. Для них не было врага страшнее, не было врага ненавистнее. Зеленокожие и тираниды — почти что животные, а более развитые виды ксеносов — обычный противник, которого нужно уничтожить. Но падшие из легионов-предателей — вот кто заслуживает истинной ненависти, пугающей по своей силе.
— Нужно убить его. Скорее, — прошептал Келлан. Из разошедшихся швов по щекам побежали струйки крови. — Железных Воинов… нельзя… победить.
Ознакомительная версия.
