— Кусочек керамита, — определил он, — старый и проржавевший. Кажется, темно-красного цвета.
— Красный! — хрипло крикнул Дассар, но десантники не ответили ему. Их улучшенные чувства поймали звук гусениц задолго до того как человеческий слух слуги зарегистрировал приближение транспорта.
"Секач" в раскраске Расчленителей появился в поле зрения между грудами щебня, которые когда-то в действительности были зданиями из кирпича и бетона в старом квартале. Машина остановилась и на секунду воцарилась тишина. Со скрипом плохо смазанных петель, верхний люк танка открылся, вышла троица десантников. Дассар отскочил назад, перемещаясь, чтоб спрятаться позади Петия.
— Хо, брат-сержант Тарик.
Тарик узнал голос Нокса.
— Нокс, — ответил он кивком, — что привело вас сюда?
Сержант Расчленителей огляделся.
— Могу спросить то же самое у вас.
Тарик внезапно осознал, что Нокс и его люди держали свои болтеры в боеготовности. То же самое понимание кажется пришло и к Корику, Микилу и Петию, уголком глаза Тарик заметил как они сдвинули свои руки поближе к спусковым крючками их собственного оружия.
— Мы проводим расследование.
— Для еще одного доклада? — Насмешливо спросил Нокс. — Орлы Обреченности наверное в самом деле самый хорошо задокументированный Орден.
Когда Тарик не отреагировал на его колкость, Расчленитель указал на ближайшую взлетную полосу.
— Отвечая на твой вопрос, я контролирую перемещение этой машины в один из наших "Громовых ястребов".
— Через развалины? — спросил Микил. Нокс зарычал.
— Это не твоя забота, щенок, но этот маршрут быстрее, чем проложенные дороги. В конце концов, мы делаем все что можем, чтоб как можно быстрее свалить с Меррона.
Тарик взглядом остановил ответную разгневанную реплику Микила.
— Нам не нужна помощь, — сказал он нейтральным голосом. Один из Расчленителей заговорил.
— Что у вас там? — Он жестом указал на завернутое в накидку тело. — Еще умерший?
— Ничего важного… — начал Тарик, но Дассар позади них громко завопил.
— Изверги! Пожиратели людей! — Шипел илот, защита Орлов Обреченности придала ему смелости. — Ваше время подошло к концу! Мерронцы больше вас не боятся!
Нокс разразился грубым смехом.
— Осторожнее, вассал. Адептус Астартес не слишком-то хорошо принимают оскорбления от маленьких людей…
Дассар опять начал говорить, но Петий шлепнул его тыльной стороной перчатки и тот упал на землю. Десантник спас ему жизнь; если бы слуга и далее продолжал выражать враждебность, люди Нокса были бы вправе наказать его так, как сочли бы нужным.
— Вы должны заткнуть его, — сказал десантник, — пока мы были во главе, они никогда не перебивали нас.
Тарик угрожающе шагнул вперед.
— Но вы здесь больше не командуете. Теперь Орлы Обреченности защитники Меррона и у Императора есть работа для вас в другом месте, Расчленители.
Слова сержанта напрягли обстановку до критической отметки. Но после длинной паузы, Нокс разрядил ее, кивнув Тарику. Он приказал своим людям возвращаться в танк и машина, выбрасывая облака пыли, с грохотом уехала.
СУРОВОЕ выражение лица Консульта не изменилось, когда Тарик рассказал своему командиру об обнаружении еще одного тела. Только когда он вручил металлический фрагмент, на его лице отразилось не более чем беспристрастное раздумье. В конце концов Консульт отложил осколок керамита в сторону.
— Бессмысленно, Тарик. Если это все, что ты смог достать, то главный библиарий со смехом выставит тебя из залов.
— Я подозреваю, что Нокс и его люди знали о трупе до нас.
— Догадка. Я даже помыслить не могу об идее подозревать роту братьев, не имея на то точных, неопровержимых доказательств.
— Они вынудили нас, — сказал Тарик, — я не буду стоять и смотреть, как мой орден осмеивают пожиратели падали…
Стукнув ботинками по камню, Консульт вскочил на ноги.
— Ты забываешь свое место, сержант, уже второй раз за сегодня. Ты хочешь, чтоб это вошло в привычку?
Тарик почувствовал, как покраснел.
— Нет, брат-капитан.
— Хорошо, потому что последнее, что я хотел бы, чтоб один из самых моих доверенных командиров отделения начал вести себя как послушник, поставленный командовать, ясно?
— Ясно, милорд.
Капитан отвернулся.
— Наступает ночь. До рассвета тебе нужно найти что-то существенное, в противном случае Расчленители улетят и дело будет закрыто.
Тарик вышел, на Мерроне уже наступил вечер. Багровое сияние заката еще держалось на горизонте, и выше, немым укором висела над городом все еще полная и выступающая самая большая из лун планеты. Вдоль густой тени от монастыря, сержант дошел до периметра гарнизона. Мимо него проходили другие Орлы Обреченности, оставляя Тарика наедине со своими мыслями. Это было натурой Космодесантника, привитая высшая вера в свои силы, и как остальные братья Адептус Астартес, Тарик всем сердцем знал, что они сильнейшие, самые преданные и самые бесстрашные воины в арсенале Императора.
Несмотря на их высокомерие и жестокость, Тарик неохотно уважал Расчленителей. На их долю выпало больше неудач и испытаний; вышедшие из ада джунглей своего родного мира, их едва насчитывалось полных четыре роты и их единственный космический корабль был древней громадиной, переполненной плохо обслуживаемым оборудованием, как лоскутный "Секач", который он видел ранее. Они были братьями десантниками и Тарику внушала отвращение мысль, что кто-то из членов Легиона Астартес мог опуститься до такого бессмысленного варварства, как охота за невинными гражданскими. Это было его долгом, решил он, не только перед его орденом и мерронцами, но и перед Расчленителями и Императором, чтоб как можно скорее разорвать этот порочный круг подозрений.
— Тарик.
Голос прервал его размышления. Он обнаружил три стоящие в темноте фигуры, их кроваво-черная броня растворялась в ночи.
— Капитан Горн, я думал вы на взлетной полосе.
— Я должен позаботиться о других делах.
Ощущение опасности, как тогда на руинах, вернулось к нему.
— О каких?
— Мое внимание привлекли определенные… циркулирующие слухи. Это мне не нравится.
Тарик ничего не сказал, хотя он не мог увидеть их лица, он мог почувствовать знакомый запах Нокса и одного из его людей с "Секача". Горн продолжил, в его голосе сквозило раздражение.
— Мы насытились этой никчемной песчаной кучей, сержант, и хотим оставить ее в прошлом. И не хорошо задерживать наш отлет ненужными слухами. Тебе понято?
— Я думаю, да, брат-капитан.
