Оружейные выстрелы привлекают мое внимание обратно к башне, и я разворачиваюсь на пятках и несусь к ней. Бросив взгляд налево, я замечаю, как в зал входят воины Огня. Даю несколько коротких очередей, один из них падает, а остальные вынуждены скрыться с глаз. Добегаю к башне, где Трост отстреливается через другой проход. Заглядываю ему через плечо и вижу еще больше распростершихся посреди главного зала воинов Огня.
– Сдерживай их тут, а я проверю Снайпера, – говорю ему, после чего несусь вверх, перепрыгивая сразу через две ступеньки, и не обращаю внимания на тот факт, что могу упасть и разбиться, если сделаю неверный шаг. До вершины тяжелый забег, проношусь мимо комнат, полных инструментов и мерцающих контрольных панелей, но в конечном итоге вылетаю на открытую платформу.
Таня присела за парапетом, прижав к груди снайперскую винтовку. По окружающим стенам со звоном лупят пули, так что я пригибаюсь и перекатываюсь к ней.
– Как дела? – спрашиваю я, вытаскивая магазин, дабы проверить, сколько осталось патронов. Примерно половина.
– Они знают, что я тут. Я не могу сделать прицельный выстрел под таким огнем, – отвечает она, скорчив гримасу.
– Ну и какой из тебя незаметный стрелок, – отрезаю я, червяком ползя вперед, в то время как пули отрывают куски от края парапета.
– Они появились и сразу начали стрелять. Они уже знали, что я буду тут, хотя и не видели меня, – рычит она в ответ, одаривая кислым взглядом.
– Нас очень быстро тут окружат, если мы не будем осторожны, – говорю я, вставляя магазин обратно в автоган.
Выглядываю из‑за парапета и посылаю три выстрела в группу воинов Огня, присевших у одного из арочных проходов в центральный зал. Они ныряют в укрытие. Снова скрывшись из виду, я переползаю к противоположному краю платформы и быстро заглядываю за него. С другой стороны к нашей позиции приближаются еще семь воинов Огня. Я снова вскакиваю, даю две короткие очереди, четко попадаю в одного из тау, после чего снова ныряю.
Внезапно слышу чей‑то крик на тау, голос намного глубже, чем я слышал раньше. Подползаю к Тане, и она кивает. Мы оба смотрим вниз – там стоит высокий чужак в гладких красных одеждах, командующий отрядом воинов Огня.
– Это Пресветлый Меч! – шепчу я ей, она снова кивает и наводит снайперскую винтовку. И затем я слышу еще один крик, на сей раз на готике.
– Он направляется к оружейной, остановите его! – слышу я рев Ориеля, и вижу, как инквизитор и Полковник выскакивают из другого арочного прохода, их оружие выплевывает пули, а в руках окровавленные цепные мечи (пп). За ними бежит Морк, стреляя в разбегающихся по залу воинов и укладывая пару. На пару секунд присоединяюсь к их пальбе, но не могу прицелиться в Пресветлого Меча. Другое отделение воинов Огня перехватывает Ориеля и остальных, загораживая им линию огня на командира.
– Давай, Снайпер, вали его! – рычу я на Таню, но она не отвечает. Когда ответный огонь заставляет меня снова нырнуть в укрытие, я оглядываюсь на нее. Она на месте, присела над винтовкой, целится. Но не стреляет, просто медленно следит за ним.
– Император прокляни тебя, да стреляй уже! – рычу я, но она игнорирует меня. Ее руки начинают дрожать, я вижу, что дуло подпрыгивает.
– Давай тише, расслабься, дыши, а затем пришей этого ублюдка, – говорю я, стараясь оставаться спокойным. Стою рядом с ней в полуприсяде и отчаянно желаю, чтобы она нажала на спусковой крючок. Давай же, я про себя уже ору на нее. Давай, будь ты проклята! С придушенным рыданием она роняет винтовку, и та лязгает по платформе.
– Ты ранена? – ору я на нее, прыжком оказываясь рядом. Она свернулась в клубок, подняв руки над головой в жесте защиты, и сквозь ружейный грохот и треск лазганов, я слышу ее рыдание.
– Таня, ты ранена? – требую я ответа, хватая ее за плечо. Она не сопротивляется, и когда я отвожу ее руку, то вижу, как по щекам струятся слезы.
– Я… я не могу, – всхлипывает она, – прости, Кейдж.
– Тупая идиотка… – я настолько рассержен, что теряю дар речи. Тыльной стороной руки отвешиваю ей пощечину.
– Ты даже себе представить не можешь, что только что натворила. Теперь мы все трупы.
– Прости меня, – снова извиняется она меж рыданий и всхлипываний.
– Теперь ох как, мать твою, поздно, – ору я на нее, поднимая за волосы и ставя на ноги. – Хватай винтовку, нам нужно бежать из башни.
Он тупо стоит секунду и непонимающе смотрит на меня.
– Хватай свою гребаную винтовку солдат, и смываемся! – ору я ей в лицо. Вроде бы наконец‑то поняла, поскольку пропадает стеклянный взгляд, и она хватает свою винтовку. Она еще раз бросает на меня взгляд и затем бежит к лестнице. Последний раз заглядываю за край башни, как раз тогда, когда Пресветлый Меч и телохранители исчезают в широком проходе ровно за поврежденными боевыми скафандрами. Бегу вслед за Таней, на ходу меняя магазин, и делая над собой усилие, чтобы притормозить на этой опасной спиральной лестнице. Скатиться вниз и сломать себе шею будет самым тупым способом уйти из жизни. В конце концов, я чертовски уверен, что тау будут со всем пылом пытаться убить меня, так что не хочется портить им все веселье.
Когда сбегаю вниз, Трост оборачивается ко мне.
– Что случилось? – спрашивает он, переводя свое внимание то на меня, то на воинов Огня снаружи.
– Пресветлый Меч сбежал. Нам нужно убираться отсюда, – говорю я, направляясь к другой двери.
Вижу как Ориель, Морк и Полковник сошлись в рукопашной с отделением воинов Огня. Вот что я скажу, у тау конечно впечатляющие пушки, но они ни черта не смыслят в рукопашном бое. Шеффер и инквизитор с легкостью рвут их на кусочки цепными мечами и направляются к нам.
За ними появляются еще воины Огня, и я прикрываю отряд, выпустив очереди по паре патронов, зная, что у меня остался только один магазин. Морк останавливается и разворачивается, так же делая пару выстрелов в тау, и снова заставляя их скрыться. Первым к башне подбегает Ориель.
– Куда он ушел? – требует он ответа, хватая меня за отвороты камуфляжной рубашки. Я указываю на двери, которые в данный момент уже закрыты.
– Он попал в оружейную, – тяжело произносит Полковник, от недавнего боя его грудь ходит ходуном, – теперь все будет гораздо сложнее.
Он и инквизитор отталкивают меня прочь, Морк трусцой бежит за ними, на ходу отщелкивая батарею лазгана.
– Снайпер подвела нас, – горько произносит он.
– Угу, подвела, – соглашаюсь я, – самое время убираться на хрен.
– Задание еще не завершено, Последний Шанс, – говорит он, загоняя свежую энергоячейку.
– На случай, если ты не заметил, миссия горит как фитиль заряда, а потом будет гребаная катастрофа, – рычу я ему, стараясь протолкнуться мимо, но он хватает меня за руку. Рывком освобождаюсь.
– Все кончено, мы оплошали, теперь самое время линять!
– Ты дезертир, лейтенант Кейдж? – зловеще спрашивает он, размахивая в мою сторону лазганом.
– Да, я чертов дезертир! А ты больше не комиссар, Морк! – указываю я ему. – Тебе нет нужды помирать здесь.
– Нет, я не комиссар, – злобно отвечает он, – Я – Герой. Ты забыл об этом? Герой! Вот почему я не отступаю и не бегу, и не дезертирую посреди задания, и именно по этой причине ты больше не сделаешь ни шагу.
– Это бред, – рычу я на него, – тут что, недостаточно тау, чтобы еще и стрелять друг в друга? Сегодня мы проиграли битву, но возможно Пресветлый Меч напуган настолько, что мы победим в войне. Давай на шаттл, выживем, чтобы сражаться в другой раз. Да какого черта, я сам добровольцем вызовусь в оборону Саркассы, но здесь не останусь ни секундой дольше!
– Стоять на месте, лейтенант, – слышу я, как рявкает Полковник. Он проходит через дверь и машет Морку уйти с дороги.
– Пристрели меня, заруби, мне уже плевать! – ору я на Полковника. – Я валю отсюда, и на этот раз не вернусь за тобой.
Полковник улыбается, а затем выражение лица становится мрачным.
– Слишком поздно, – отвечает он просто, указывая мне за плечо. Я оборачиваюсь. Двери оружейной без труда скользят в стороны, и я понимаю, почему Ориель был так уверен, что Пресветлый Меч пройдет мимо огневой позиции Тани.
