— Сможете, — прямо отвечал Мормонт. — Ваша сестра сидит возле Короля. Ваш брат — великий рыцарь, а отец — самый могущественный из лордов в Семи Королевствах. Замолвите перед ними слово за нас. Напомните им о нашей нужде. Вы все видели сами, милорд: Ночной Дозор умирает. Теперь нас меньше тысячи. Шесть сотен здесь и две сотни в Сумеречной башне, еще меньше в Восточном Дозоре, и лишь треть из них может выйти на поле боя. Стена протянулась на сотню лиг. Подумайте об этом; если придут враги, я смогу выставить только трех человек на каждую милю Стены.
— Трех с одной третью, — проговорил Тирион зевая.
Мормонт едва слышал его. Старик грел руки перед огнем.
— Я послал Бенджена Старка отыскать сына Джона Ройса, потерявшегося во время первой разведки. Мальчишка Ройс был зелен, как летняя трава, но он настоял на том, что будет командовать отрядом, утверждая, что как рыцарь обязан это сделать. Мне не хотелось оскорбить его лорда-отца, поэтому я сдался. Я дал ему двоих спутников, которых я считал не хуже других дозорных. Тем большим дураком я оказался.
— Дураком, — согласился ворон. Тирион поглядел вверх. Птица уставилась на него бусинками черных глаз и взъерошила крылья. — Дураком, — повторила она снова. Вне сомнения, старый Мормонт не поймет, если он придушит птицу. Жаль.
Лорд-командующий не замечал оскорблений птицы.
— Гаред был почти столь же стар, как я, и провел на Стене больше лет, — продолжил он. — Тем не менее вышло, что он нарушил присягу и пустился в бега. Я бы никогда не поверил этому, но лорд Эддард прислал мне его голову из Винтерфелла. Ройс же пропал без вести. Один дезертир и двое пропавших. А теперь добавился еще и Бен Старк. — Мормонт глубоко вздохнул. — Кого мне послать на поиски? Через два года мне исполнится семьдесят. Я стар и уже слишком устал от той тяжести, которую мне приходится нести, но если я опущу свою ношу, кто поднимет ее? Аллисер Торне? Боуэн Марш? Лишь слепец, подобный мейстеру Эйемону, не заметил бы на моем месте, кто они такие. Ночной Дозор превратился в войско, набранное из угрюмых парней и усталых стариков. Не считая тех, кто сидел сегодня за моим столом, у меня найдется не более двадцати человек, знающих грамоту; еще меньше таких, которые умеют думать, планировать и вести вперед. Некогда Дозор проводил лето за стройкой, и каждый лорд-командующий считал своим долгом нарастить Стену. Теперь мы боремся за собственное выживание.
Ощущая предельную откровенность собеседника, Тирион несколько смутился. Лорд-командующий был ему здесь хорошим приятелем. Джиор Мормонт провел на Стене добрую часть своей жизни и, конечно же, хотел верить, что все эти годы имеют какое-нибудь значение.
— Обещаю, король услышит о вашей нужде, — отвечал Тирион самым серьезным образом. — Я переговорю с моим отцом и братом Джейме.
И он это сделает, Тирион Ланнистер всегда держал данное слово. Впрочем, он не стал говорить, что король Роберт просто не станет его слушать, лорд Тайвин спросит, где именно он расстался с рассудком, а Джейме всего лишь расхохочется.
— Вы молоды, Тирион, — проговорил Мормонт. — Сколько зим вы видали?
Он пожал плечами:
— Восемь или девять, не помню.
— И все они были короткими.
— Что вы говорите, милорд! — Тирион родился в самой середине ужасно жестокой зимы, продлившейся, по словам мейстеров, целых три года, но первые воспоминания его относились к весне.
— Когда я был мальчишкой, говорили, что длинное лето всегда предвещает долгую зиму. Это лето продлилось девять лет, Тирион, и скоро начнется десятый год, подумайте об этом.
— Когда я был мальчишкой, — ответил Тирион, — моя няня говорила мне, что, если бы люди стали хорошими, боги послали бы миру бесконечное лето. Быть может, мы вели себя лучше, чем нам казалось, и нас наконец ждет Великое Лето. — Он ухмыльнулся.
Лорд-командующий не принял шутки.
— Вы достаточно умны, чтобы не верить в эти сказки, милорд. Дни уже стали короче. Ошибки не может быть. Эйемон получил письма из Цитадели, согласующиеся с его собственными воспоминаниями. Лето кончается. — Мормонт протянул руку и крепко схватил Тириона за кисть. — Вы должны заставить их понять; я уверяю вас, милорд: тьма наступает. В лесах появились жуткие твари: лютоволки, мамонты и снежные медведи ростом с зубра. Сны открывали мне еще более мрачные тени.
— Сны… — отозвался Тирион, думая о том, что нуждается еще в одной чаше крепкого напитка.
Мормонт не желал слышать едкости в его голосе.
— Рыбаки уже видели Белых Ходоков на берегу возле Восточного Дозора!
На этот раз Тирион не смог сдержаться.
— Рыбаки Ланниспорта нередко видят и мерлингов…
— Денис Маллистер пишет, что горный народ двинулся на юг, они проходят возле Сумеречной башни в количествах больших, чем когда-либо прежде. Они бегут, милорд… но от чего?
Лорд Мормонт подошел к окну, поглядел в ночь.
— Мои старые кости, Ланнистер, еще никогда не ощущали такого мороза… Сообщите королю мои слова, умоляю вас! Зима близко, и когда настанет долгая ночь, лишь Ночной Дозор будет защищать королевство от тьмы, наползающей с севера. Пусть боги помогут всем нам, если мы окажемся неготовыми.
— Пусть сперва боги помогут мне, если я сегодня не высплюсь! Йорен намерен выехать с первым светом.
Устав от разговора, Тирион поднялся на ноги, сонный от выпитого вина.
— Благодарю вас за любезное отношение ко мне, лорд Мормонт.
— Расскажите им, Тирион. Расскажите и заставьте поверить. В лучшей благодарности я не нуждаюсь. — Мормонт свистнул, и ворон слетел к нему, усевшись на плечо. Лорд-командующий усмехнулся и достал для птицы зерен из кармана. Так и оставил их Тирион.
Снаружи было жутко холодно. Плотно закутанный в меха, Тирион Ланнистер натянул перчатки и кивнул бедолагам, зябшим на карауле возле командирского дома. Он направился через двор к собственным палатам в Королевской башне, торопясь, насколько могли позволить ему короткие ноги. Снег хрустел, сапоги проламывали ночной лед, парок дыхания струился перед ним, подобно знамени. Засунув руки под мышки, Тирион прибавил шагу, надеясь, что Моррек не забыл прогреть его постель горячими кирпичами, взятыми из камина.
За Королевской башней под лучами луны светилась Стена, колоссальная и таинственная, Тирион замер на мгновение и посмотрел на нее. Ноги его ныли от холода и спешки.
Внезапно им овладело странное безумие, желание вновь заглянуть за пределы мира. Последний шанс, подумал Тирион, завтра ему предстоит уехать на юг; он не мог представить себе причин, способных вновь привести его в этот замерзший унылый край. Сулившая тепло и постель Королевская башня оказалась уже позади него, когда Тирион понял, что направляется к бледному громадному палисаду.
