Впереди, окруженные точно таким же кольцом почетной стражи, шагали Ном Анор и формовщик, бывший с ним в зале: крупный уродливый болван с пучком щупалец, растущих прямо из уголка рта. Процессию сопровождал строй воинов с разными причудливыми увечьями, несущих с собой всяческих существ всех мыслимых размеров и немыслимых форм; существ, которых воины похлопывали, стискивали и вертели на протяжении всего перехода, тем самым извлекая некий ритм из этих криков боли.
А позади жрецов, окружавших Ганнера и Джейсена, шагала парадная шеренга выстроившихся в строгом соответствии с рангом воинов, которые несли свои знамена - некие гибкие существа, на верхушках которых извивались многоцветные реснички, все разные, легко отличимые, сплетающие узоры, от которых тошнота Ганнера становилась еще невыносимее. Но было еще кое-что похуже.
Вся эта история подавляла его все больше и больше. И Ганнер ненавидел это.
Джейсен не замолкал ни на миг, делясь обрывками наблюдений о культуре и биотехнологиях йуужань-вонгов - тихим, почти шепчущим голосом, едва двигая губами, чтобы никто из их эскорта не заметил, что он говорит. Ганнер был способен понять едва ли половину из сказанного; и он не был уверен, что запомнил хоть половину из того, что понял. Он не мог сконцентрироваться на том, что Джейсен собирался ему поведать, а больше внимания уделял тому, чтобы не позволить трясущимся подкашивающимся ногам сбиться с шага. Да и какая разница, что он запомнил, а что - нет? В этой жизни он уже никому об этом не расскажет. Нет, не из-за страха ему было так плохо. Несомненно, он боялся смерти, однако он переживал это чувство и раньше... и без сбивающей с ног тошноты.
Ганнер стиснул рукоять меча Анакина в глубине рукава; и только ощущение гладкой надежной поверхности помогало ему сохранять лицо и не забрызгать рвотой полы одежды. Возможно, сама эта планета отчасти была причиной его подавленности. Он думал, что приготовился увидеть новый облик Корусканта; пока вел расследование, он слышал от беженцев на концентрационных кораблях десятки историй. Слышал о безумно разрастающихся джунглях, покрывших руины планетарного города. Ему рассказывали о великолепных орбитальных кольцах, которые кто-то из беженцев назвал "Мостом". Он знал, что йуужань-вонги изменили орбиту Корусканта, чтобы планета была ближе к своему солнцу. Но знать все это - совсем не то же самое, что и выйти из прохладной тени в бело-голубой полдень - режущий глаза, жаркий до того, что прошибает пот. Пот затекал в рот, в уши, тек рекой по спине; из-за него мокрые брюки липли к ногам.
Воздух был влажен, как дыхание приапулина, а пах так, словно целая планета была норой ящерки-игрунки; причем наполнена эта нора была гниющими цветами-медоносами. Процессия тянулась спиралью через гигантский лабиринт, который все разрастался вокруг них и умножал число разветвлений, мимо высоких изогнутых стен, сплетенных из ветвей с острыми, как иглы, шипами разной длины - от половины сантиметра до равной длине руки Ганнера. Тысячи йуужань-вонгов незнакомой ему касты карабкались вверх и вниз по этим стенам, украшая их блестяще окрашенными растениями и цветочными гирляндами, развешивая клетки и корзины с множеством удивительных существ, настолько чужеродных, что Ганнер даже не мог их толком разглядеть. Его глаза упрямо хотели распознать в этих существах насекомых либо рептилий, грызунов или кошачьих, или еще каких-нибудь привычных животных, тогда как на самом деле они таковыми не являлись.
Он воспринял от Джейсена кое-какую информацию - о том, что этот лабиринт может служить двум целям: не только для церемониального хода, но и для защиты бесценного планетного мозга от живой силы противника в случае вторжения. У зрелого существа-лабиринта шипы срастаются на высоте двадцати метров, образуя тоннель тридцатиметровой ширины; и его стены становятся несгораемыми, твердыми, как дюрастил, и достаточно эластичными, чтобы противостоять ударной волне... а в шипах появится нейротоксин такой силы, что малейший укол может разрушить нервную систему того несчастного, что к ним прикоснется. Пешие захватчики будут вынуждены пройти по тому же пути, что и процессия, только на их пути будет множество ловушек.
Время от времени Ганнер мельком видел сквозь проемы в незрелых стенках лабиринта то место, куда они все направлялись. Колодец планетного мозга располагался в покатой впадине диаметром около двух километров в центре горы из йорик-коралла.
Даже скрытая, форма, что лежала в основе этой коралловой горы, была легко узнаваема для каждого, кто когда-либо посещал Корускант. Ганнер точно знал, чем это было раньше. И это тоже отчасти могло быть причиной его подавленности. Колодец планетного мозга когда-то был Галактическим Сенатом. Сенат пережил планетарную бомбардировку с минимальными повреждениями, его первый проектировщик еще тысячу лет назад уверял, что любое оружие, способное уничтожить Галактический Сенат, заодно разнесет и всю планету. И хоть в этом заявлении было хвастовства без меры, сомнений в том, что Сенат был одним из прочнейших зданий в истории строительства, не возникало. Даже полное уничтожение Сенатской Залы десять лет назад не привело к повреждению структуры здания: новая Палата Верховного Собрания Республики была отстроена прямо на остове старой. Конструкция этого ячеистого здания придавала его структуре неимоверную прочность, сравнимую - в инженерном смысле - с самим йорик-кораллом. Повредить ячейки могли только прицельные удары, а переборки, которыми изобиловал интерьер, не позволяли ударной волне распространяться.
Джейсен объяснил: как только йорик-коралл разложит при помощи энзимов дюракрит и транспаристил и приспособит эти материалы для укрепления собственной скелетной ткани, йуужань-вонги превратят хвастовство давно забытого проектировщика в сбывшееся пророчество. Любое оружие, способное нанести ущерб Колодцу планетного мозга, разрушит вместе с ним и планету. Но им и этого было мало: они заодно поселили во впадине множество довинов-тягунов. Даже если Новая Республика каким-то образом решит отыграться за потерю планеты, Колодец отделится от поверхности как полноценный корабль, унося на своем борту планетный мозг со всеми его невосполнимыми генетическими образцами и непревзойденными умениями. Но пока что формирование коралла не завершено. В его структуре еще сохранялись слабые звенья, например - там, где сохранились следы взрыва протонной бомбы, сработавшей в офисе Борска Фей'лиа.
- Кто-то разбомбил офис Фей'лиа? - пробормотал Ганнер в затылок Джейсену. - До или после вторжения?
Короткий смешок, который Джейсен издал в ответ, был суше таттуинского лета. Джейсен кивнул в сторону утопающих в джунглях развалин императорского дворца, в очертаниях которого еще можно было угадать полукилометровый провал, который остался после взрыва.
