– Я не совсем уверена, – ответила Хантер, – она попыталась вскрыть не знакомую ей новинку, но не нашла видимых снаружи соединений и поостереглась применять какой-либо инструмент. – Я думаю, нам надо проконсультироваться с доктором Мордро, прежде чем пытаться экспериментировать с этой штукой.
Она задвинула янтарный кристалл назад в корпус транспортатора и вместе с Зулу снова направилась в лазарет.
– Как вы себя чувствуете? – заботливо спросила она.
– Гораздо лучше, – ответил он. – А вы?
– Скажу, как только выясню причину их смерти, – загадочно проговорила Хантер. – Не хотелось бы забегать вперед.
– Все ведут себя как-то странно. Я не узнаю ни доктора Маккоя, ни Скотта. А люди не могут ни с того ни с сего так измениться – что-то изменило их. Но что?
Она знала, что Зулу пытается оправдать близких ему людей. Но при желании их странное поведение можно использовать и как обвинение. Она подумала об этом и оставила свое мнение при себе.
Брайтвайт лежал без сознания, отданный на попечение аппаратуры срочной помощи, окруженный вниманием сенсоров, датчиков, иголок, присосок и бог знает чего еще. Но показания приборов были удовлетворительными, и Хантер почувствовала облегчение от своей ошибки – она считала, что дни прокурора сочтены.
Скотт и Маккой молча сидели в кабинете доктора, стараясь не смотреть в глаза друг другу. Хантер бесцеремонно присела на край стола, а Зулу прислонился к дверному косяку.
– Как состояние мистера Брайтвайта? – поинтересовалась Хантер.
– Пока трудно сказать, – глухо ответил Маккой.
– Кстати, он боялся, что его могут отравить, – вставил Скотт.
– Когда вы перестанете об этом? Тут его никто не травил! Это сделали еще до того, как он появился на борту «Энтерпрайза», – не удержался Маккой.
– Может быть, тогда, когда он встретил мистера Спока на Алефе? Еще до прибытия туда «Энтерпрайза»? Ничего удивительного! Я и сам видел мистера Спока там, где он не мог быть.
– Брайтвайт мог ошибиться, у него могла быть галлюцинация после отравления.
– Значит, и меня отравили, если у меня была галлюцинация!
Хантер предпочла не останавливать этот спор, надеясь услышать хоть что-нибудь полезное для себя, но так ничего и не услышала.
– Доктор Маккой, я обнаружила нечто странное в корпусе транспортатора. И мне показалось, что это биоэлектронное дополнение. Скотт резко поднял на нее глаза:
– Биоэлектронное? – он вспомнил, что нечто подобное видел в руках у Спока. Брайтвайт убеждал его, что это новый вид оружия. – В транспортаторе ничего подобного не должно быть! – он встал, готовый отправиться в транспортный отсек.
– Пожалуйста, оставайтесь здесь, – приказала Хантер, не глядя на него, не отводя взгляда от Маккоя.
Лицо доктора так же не умело лгать, как и его язык, – он побледнел от пристального взгляда Хантер.
– Я не хотела бы извлекать это приспособление, мистер Скотт… пока! Может быть, Леонард, ты объяснишь нам, что это такое?
– Вряд ли, – честно ответил доктор.
– Тогда попробую я. Скорей всего – это приспособление усиливает луч транспортатора, добавляя в него что-то еще. Но самое интересное то, что в нем есть регулятор обратного действия.
– Вы что, прикасались к нему?! – вскрикнул Маккой.
– Нет. Пока нет. Но если я включу его, предполагая, что некая сопряженная с ним часть находится у мистера Спока… то мы вернем его сюда, где бы он ни находился… Не так ли?
– Может быть, – глухо отозвался Маккой.
– Черт всех вас побери, кто мне объяснит, что тут происходит?!
– Дайте Споку еще немного времени, – взмолился Маккой. – Прошу вас!
– И сколько времени?
– Он обещал вернуться через двенадцать часов. Два часа уже прошло.
– Неужели вы считаете, что я буду сидеть тут у вас десять часов сложа руки, не услышав какого-либо разумного или хотя бы неразумного объяснения? Маккой беспомощно развел руками:
– Если вы не верили мне раньше, то как вы поверите тому, что я могу вам рассказать?
– Леонард, вам уже нечего терять.
– Я даже вас могу потерять, – дрожащим голосом с трудом проговорил Маккой.
Наступила напряженная тишина. Зулу порывисто шагнул к Маккою и сказал:
– Доктор, доверьтесь ей. Как она может вам верить, если вы никому из нас не верите?
Маккой обхватил голову руками, застонал, глядя на рулевого, и снова обратился к Хантер:
– Если вы включите эту штуку в транспортатор, – медленно произнес он, – то возможно, вы и вернете Спока, но, скорей всего, в разобранном виде – вы убьете его.
– Это – конец. Почему бы тебе не начать с самого начала?
Обреченно вздохнув, Маккой, с трудом подбирая слова, рассказал историю, еще более невероятную, чем та, которую Хантер услышала от Иана Брайтвайта. Когда он замолчал, Хантер, Скотт и Зулу долго смотрели на него, не произнося ни слова.
– Более бредовой фантазии я еще не слышал, – прервал наконец молчание Скотт.
– Скотти, но ты же знаешь, что путешествие во времени в принципе возможно, – воззвал к инженерному разуму доктор.
– В принципе да… – неопределенно промычал Скотт.
– Или доктор Мордро не столь безумен, как его нам представляют, – высказалась Хантер, – или вы все тут помешались, приглядывая за одним помешанным.
Маккой развел руками:
– Я хорошо понимаю, насколько не правдоподобно все это выглядит, тем более после того, что я нагородил вам, чтобы сбить вас с толку. Но я тянул время, я надеялся, что Спок добьется своего, если я прикрою его.
– А теперь вы хотите, чтобы я предоставила ему шанс?
– Хантер, вы уже могли помешать ему, но не сделали этого…
– И не сделаю! Я не буду мешать Споку хотя бы потому, что вы мне больше не лжете, а не потому, что этого хочет Брайтвайт.
– Не убивайте его и сейчас, дайте ему время: все, что я говорил, – чистая правда.
Хантер прошлась по кабинету, прислонилась к переборке, глянула в потолок и высказалась:
– Для Джима я уже ничего не смогу сделать, но Спок был его другом, и этого достаточно, чтобы не мешать ему.
– Хантер, – обратился к ней Зулу. – Мы ничем не рискуем, мы просто даем Споку шанс… А если капитан и Мандэла не будут убиты…
Хантер рассмеялась:
– Ошибаешься, Зулу, мы очень рискуем. Она схватилась за голову, словно удивляясь самой себе, и объявила:
– У Спока будут эти чертовы десять часов, даже в том случае, если мне придется провести за них десять лет в армейской тюрьме!
* * *
Доктор Мордро шевельнулся, застонал и открыл глаза. Он увидел себя лежащим на кушетке в зале судебных заседаний. Кто-то склонился над ним, помогая ему приподняться и сесть.
