Буриас выглядел бледным и потерянным. Он смотрел на свои трясущиеся руки с выражением подступающей паники на лице. Мардук мог лишь гадать, сколь ужасен был разрыв, который переживал одержимый воитель.
Кол Бадар стоял на одном колене, уперевшись рукой в пол для устойчивости. Корифей и в лучшие времена никогда не был особо чувствителен к варпу, однако и он был потрясен. Его лицо было похожим на воск и даже более обыкновенного смертельно мрачным.
Мардук извлек из ножен цепной меч и тщательно осмотрел его, вертя в руках. В оружии не было привычного присутствия демона: Борг`Аш ушел.
На одной из все еще работавших консолей слабо замерцала светящаяся выпуклость. Кол Бадар у усилием поднялся на ноги и подошел туда.
— Сообщение с «Круциус Маледиктус», — произнес он.
— И что же хочет нам сказать Великий Апостол?
— О боги! — выругался Корифей. — Он утратил устройство.
— Что? — спросил Мардук. — Как?
— Не сказано. Но он установил его местонахождение. И приказывает нам вернуть его.
— Ну разумеется. И где же оно?
— На поверхности.
Мардук усмехнулся и покачал головой.
— Он хочет, чтобы мы вернулись и забрали его, будучи полностью отрезанными от варпа, да? Это самоубийство.
— Самоубийством будет этого не сделать, — отозвался Кол Бадар.
— Поясни.
— Мы на виду у «Круциус Маледиктус». В сообщении говорится, что, если в течение следующих пятнадцати минут мы не предпримем попытку, то по нам откроют огонь.
— Он блефует. Его системы отключены так же, как наши.
— Может и так, — произнес Кол Бадар.
— Боги! — ругнулся Мардук. — Ну ладно. И как нам это сделать?
— Демонически-усиленные навигационные системы «Клешней ужаса» не работают, — сказал Кол Бадар, качая головой. — Мы не можем ими воспользоваться.
— Проклятье! — взревел Мардук, кипя от бешенства. — Значит, штурмовые челноки.
— При попытке покинуть планету были уничтожены три «Грозовых птицы» и пять «Громовых ястреба», — произнес Кол Бадар. — Среди выбравшихся нет ни одного целого. Пройдут недели прежде, чем их можно будет снова использовать для развертывания. Проводить штурм с их помощью бесполезно. Нас уничтожат.
— И что ты тогда предлагаешь, Корифей? Говори! Мы должны вернуть устройство! Неудача недопустима!
Палуба затряслась, и из тени выступила громадная фигура Разжигателя Войны.
— Есть другой способ… — прогрохотал древний дредноут.
Аквилий и горстка ветеранов из Стойких Стражей 1-й роты сражались спина к спине в темном пространстве внутри Храма Глориата, отчаянно пытаясь удержать некронов на расстоянии. Они покинули свою позицию наверху храма полчаса тому назад, увидев, как рухнул с неба приближавшийся к ним «Громовой ястреб». На месте его крушения в городе внизу расцвел пламенный взрыв, в котором погибли все находившиеся на борту боевые братья.
Они стреляли из болтеров короткими плотными очередями, экономя боеприпасы, но зарядов оставалось опасно мало. Нечеловеческие автоматы безостановочно приближались неспешными и идеально синхронными движениями. Во тьме храма их бездушные глаза ярко светились, и от серебристых скелетов отражалось мерцание энергии их дьявольского оружия.
Аквилий крепко сжимал левой рукой резное древко свернутого знамени ордена. Его хватка ослабла бы только после смерти, и даже тогда врагам пришлось бы разжимать ему пальцы, чтобы он выронил святой штандарт. Молодой коадъютор ощущал одновременно безумную гордость и благоговейную покорность уже от того, что находился рядом со священной реликвией, не говоря уж о том, что он держал ее в бою.
Будь ситуация не столь тяжелой, Аквилия бы переполнило почтение к окружавшим его прославленным героям, которые сражались бок о бок с ним. Он и представить не мог лучшей смерти, чем гибель в бою вместе с ветеранами 1-й роты, а смерть казалась неизбежной.
Громадные облицованные золотом двери Храма Глориата были разрушены. Их вышибло внутрь от попадания разрядов зеленой энергии, и следом вошел строй смертоносных ксеносов. Само их присутствие здесь было оскорбительно, и Белые Консулы встретили их болтерами и цепными мечами. Но десантников была всего горстка, а против них собралось бесчисленное море зла.
Белых Консулов оттесняли все дальше назад. Они выбрали в качестве позиции лестницу центральной кафедры, и именно там Аквилий водрузил знамя ордена, поклявшись, что оно не падет, пока он дышит.
Храм был огромным, крупнейшим собором в Боросской системе. Ежемесячно священные залы посещали десятки тысяч мужчин и женщин, многие из которых тратили на паломничество все свои сбережения. Арчатые потолки возносились невероятно высоко и терялись во тьме. В каждом из четырех обширных крыльев собора были свои кафедры, часовни и клиросы, но Аквилий и его боевые братья из первой роты стояли в центральном нефе. Во внутреннем пространстве храма громко отдавался звук шагов металлических костлявых ног врагов по мраморному полу.
Сверху нависали семь ярусов сидячих мест, а под лестницей на полу храма располагались сотни низких скамей. В общей сложности в стенах храма могли с комфортом разместиться более двухсот тысяч верующих. В священные праздники на Площади Победы собиралось в сто раз больше людей, чтобы послушать хор Глориата и посмотреть проповедь на мерцающих голо-экранах. Теперь же пол заполняла смертоносная мерзость, которая бесстрашно двигалась на Белых Консулов, изрыгая из древнего оружия смерть.
— Пустой! — выкрикнул один из Белых Консулов, израсходовав магазин. Боевой брат-ветеран закинул украшенный болтер за плечо и обнажил силовой меч, священную реликвию ордена. Сверкающие дуги зеленой энергии сразили двоих ветеранов в синих шлемах, ободрав их до костей.
Множество скелетоподобных автоматов пало под выверенным огнем Стойких Стражей, но в собор входили все новые, число которых не поддавалось подсчету. Груда изуродованных останков уничтоженных некронов скопилась у подножия широкой лестницы, которая вскоре стала напоминать островок посреди моря металлических скелетов.
Некронов было невероятно трудно сразить. Каждый из них мог принять достаточно огня, чтобы свалить Астартес, и лишь потом их неуклонное наступление останавливалось. Но даже тогда многие попросту снова вставали на ноги через несколько секунд, и на них не оставалось ни следа от полученных повреждений.
Аквилий заметил, как один из воинов-некронов наклонился и поднял собственную руку, оторванную зарядом мелтагана. Из поврежденного плеча ксеномашины летели искры, но как только отделенную конечность приложили к суставу, они исчезли. Металл потек, словно ртуть, и сустав восстановился. В мгновение ока конечность встала на место, и некрон продолжил свое упорное наступление, карабкаясь к ним по лестнице.
До передних рядов врага оставались уже считанные метры, и с каждым тяжелым шагом те приближались.
Атакуя, некроны не производили никаких звуков помимо идеально синхронного стука металлических ног о мрамор и трескучих выстрелов их оружия. Отсутствие боевых кличей, воплей боли и победных восклицаний было, по мнению Аквилия, еще более зловещим и нервирующим, чем яростные проповеди предателей из Несущих Слово.
Шаг за шагом некроны сокращали дистанцию, пока не добрались до группы Белых Консулов у подножия золотого изваяния Бога-Императора. Они вскинули оружие над головами, намереваясь обрушить его на синие шлемы Астартес. Аквилий увидел, что в нижней части смертоносного оружия выступали изогнутые топоры чужеродного вида. Ксеносы не отличались ни скоростью, ни умением, однако сражались с убийственной целеустремленностью, нанося мощные и тяжеловесные удары.
Силовые клинки загудели, рассекая черепа и грудные клетки пришельцев, с легкостью плавя живой металл. Цепные мечи вырывали из скелетоподобных конечностей куски, а стрельба из болтеров в упор отшвыривала уничтоженных некронов вниз по лестнице на их сородичей.
Аквилий открыл огонь из болт-пистолета, вышибив затылок одному из врагов, а затем перенес прицел и скосил другого некрона очередью. Реактивные разрывные заряды сдетонировали в грудной клетке ксеноса, разнеся ее на куски. Тот упал без единого звука, но на его место, сделав автоматический шаг, встал другой.
