— Нам нужна какая-нибудь пила, — отвечает он, выжидающе глядя на меня, склонив свою изможденную голову в сторону.
— Ох, да отвалите, — горестно отвечаю я.
УЧИТЫВАЯ все сложности, через которые нам пришлось пройти, чтобы достать все, что затребовал Гудманз, было бы легче просто единолично штурмовать проход. Мы целенаправленно маршируем по главному коридору, к двум охранникам, размещенным у входа в следующее кольцо, я про себя возношу молитву Императору, чтобы эта нелепая схема сработала.
В конце концов, мы решили, что лучше просто вломиться в лазарет и достать все, что было в списке Гудманза. Полковник, Лорон, Страйден и я отправились назад в больничку, в паре километров обратно, откуда пришли. Мы знали, что невозможно найти медицинское учреждение в цитадели, которое бы не было забито ранеными и решили просто пойти в ближайшее. Так что мы тащили Страйдена, который отпинывался и кричал так, что его было слышно во всем лазарете, он сжимал руками свое лицо.
— Ослепление плазмой, — коротко сказал Полковник, когда нас обступили медики.
Я отпустил Страйдена и вошел в следующую комнату, где находились около пятидесяти раненных солдат, некоторые на койках, но большинство спят на грубых поддонах на полу. Комната воняла кровью и инфекцией, с едва заметным горьким запахом гигиенических жидкостей. Проходя в другую комнату, я заметил, что Лорон закрыл дверь в медицинский центр. Я не видел, что произошло дальше, но в палату шагнул Полковник со связкой латунных ключей в руке. Выйдя оттуда, он отправил меня убирать тела, пока сам заберет хирургические инструменты, которые понадобились Гудманзу. Я вернулся обратно и заметил, как странно смотрят друг на друга Лорон и Страйден. Взглянув на двух мертвых медиков, я увидел, что их рты раскрыты в крике, но не нашел на телах больше никаких повреждений. Я спросил, что сделал Полковник, но они отказались отвечать, сказав, что кое-какие вещи лучше забыть.
Вот после этого мы и попали сюда, Полковник переоделся в униформу офицера безопасности, и смело шагает к двум охранникам. Быстро обменявшись взглядами, они вытягиваются по стойке смирно, когда замечают, как мы приближаемся. Никто из них не говорит ни слова когда Полковник с Гудманзом подходят к красной стеклянной панели на стене с правой стороны от двери. Гудманз встает между охранниками и Шеффером, который невинно держит руки за спиной так, чтобы они не видели то, что вижу я.
Полковник вытаскивает отрезанную руку офицера из темного рукава Гудманза и ловко втыкает трубку, торчащую из зашитого шва на запястье мертвого куска тела, себе в интровенный катетер, вставленный ранее Гудманзом. Его собственный пульс симулирует сердцебиение в мертвой руке, Полковник прикладывает ее к экрану, луч желтого света играет вокруг пальцев, очевидно, считывая отпечатки. Экран зеленеет и пищит спикер, встроенный в потолок. Так же квалифицированно? как и подсоединил, Полковник отсоединяет от себя руку и передает ее обратно Гудманзу.
Когда мы входим в открытые ворота, два охранника отдают нам честь, вытянув лазерные карабины вдоль шва на правой брючине, их лица покорно смотрят куда-то вдаль. Это поза мне хорошо известна по своей службе в гарнизоне.
— Быстрее, — шипит меж сжатых губ Полковник, когда мы проходим пару метров по туннелю. Подойдя к нему, я озадаченно смотрю на него. Он замечает это и бросает взгляд на свою правую руку, после чего снова устремляет взор вперед. Я тайком глянул вниз и ком встает у меня в горле, когда я осознаю, что по его запястью стекают капли крови, собираются на кончиках пальцев и периодически падают на пол. Я оглядываюсь через плечо, к счастью, два охранника стоят точно так же вытянувшись, но не пройдет много времени, прежде чем один из них посмотрит нам вслед и увидит маленькие пятна крови на металлическом полу. Мы поворачиваем на следующем перекрестке, так как в первом находятся какие-то люди, и бежим, послав вперед Лори, чтобы она сначала проверила его.
Она через некоторое время возвращается и ведет нас по безлюдному маршруту, пока мы не находим пустой жилой комплекс. Пол покрыт красно-белой треугольной плиткой, и я думаю, что Тифонцы на самом деле любят треугольники. В подземных квартирках, кажется, кто-то обитает, но в данный момент никого нет дома. Лорон начинает проверять все двадцать стеклянных дверей в круглой жилой зоне в центре этого маленького комплекса, и третья оказывается незапертой.
— Я помню дни, когда можно было без страха оставлять дверь незакрытой, — шутит Лори. Поспешив внутрь, мы обнаруживаем столовую, оканчивающуюся маленькой кухонькой.
Пол и стены тоже покрыты плиткой двух различных оттенков синего. Полковник вырывает катетер из руки и швыряет его в дробилку для отходов около маленькой плитки для приготовления еды.
— Я думал, что все должно быть герметично без вставленной трубки! — громко рявкает Полковник на Гудманза, который вздрагивает от ярости Шеффера.
— Должно быть, возник какой-то обратный поток крови из руки повстанца, — объясняет он, медленно поднимая руки в успокаивающем жесте, — они не предназначены для такой процедуры, пожалуйста, запомните это.
Полковник немного успокаивается, и мы начинаем рыться в жилище. В жилой зоне нашлись две маленькие спальни, и у них две отдельные ванные комнаты с умывальниками и ванной.
— Удачливые ублюдки, — говорю я Страйдену, пока он плещет себе на лицо холодную воду, — в моих бараках никогда не было ничего подобного.
— Это не бараки, Кейдж, — поправляет меня Полковник из другой комнаты, — второе и третье кольцо — это фабричная зона. Здесь живут гражданские.
— Гражданские? — спрашивает Лори, ее голова появляется из-за двери одной из ванных комнат, на ней красуется темно-красная фетровая шляпа с полями.
— Да, гражданские, — повторяет Полковник, — это столица Тифон Прайм, а не просто крепость. И сними эту дурацкую шляпу!
Лори снова исчезает, бормоча что-то о том, что эта шляпка ей идет. Лорон, который остался следить за входной дверью, предупреждающе свистит.
— Кто-то идет! — шепчет он, отходя от стеклянной панели.
Когда прямо за дверью показывается фигура, мы забиваемся в одну из спален, в то время как Полковник следит за ней из жилой зоны. Я слышу, как входная дверь открывается и закрывается, Полковник ныряет обратно внутрь, на его лице испуг. Странно это видеть, насколько, кажется, он ожил, когда мы попали внутрь Коританорума. Кажется, он живет только ради этого. Возможно, это так и есть.
Дверь в спальню открывается и входит пухлая дама средних лет. Стремительный как вспышка, Кронин хватает ее из-за двери, зажимает рот своей костлявой рукой.
