Аларик не мог говорить. Веналитор нашел их. На этом все и окончится.
— Кажется, я опередил тебя, — сказал Веналитор, входя в комнату. Сегменты его темно-красного доспеха сверкали в лучах закатного солнца. Меч в руках герцога засиял, впитывая капли крови Келедроса, стекающие по клинку. — Когда нужно казнить одного из моих рабов, палачом становлюсь я сам.
— И что дальше? — выдохнул Аларик.
— Как ты думаешь, Серый Рыцарь?
— Один из нас убьет другого.
— Думаю, ты мог бы выразиться поточнее, — с ледяной улыбкой заметил Веналитор. — Должен признать, что ты из той редкой разновидности врагов, которые чем ближе, тем опаснее.
Веналитор кружил вокруг Аларика, и тот пытался оценить все возможные приемы Веналитора в нападении: режущий удар снизу по ногам, рубящий сверху в голову или в горло, любой из миллиона ударов и выпадов, способных разом оборвать жизнь Аларика.
— Было бы забавно оставить тебя в живых и использовать для дальнейшего служения Кхорну, — сухо произнес Веналитор, — но мне надоели забавы.
Веналитор сделал выпад. Аларик был готов. Он вскинул копье, закрываясь от удара, и клинок перерубил древко. При этом он отклонился в сторону и не зацепил Аларика, но копье стало бесполезным. Аларик отбросил обрубок древка прочь и выставил перед собой наконечник, приготовившись защищаться или атаковать.
— Я многому научился здесь, — сказал Аларик, заставляя свой голос звучать спокойно. — Я уже не тот человек, которого ты победил на Сартис Майорис.
— Да, юстикар, ты нечто гораздо меньшее.
Аларик мог бы колоть, и закрываться, и нападать, пока не умрет, но таким образом невозможно было выиграть этот бой. Серый Рыцарь, возможно, этого бы не понял. Но Аларик не был больше Серым Рыцарем.
Он отбросил копье и ринулся вперед.
— Я знал, — проревел лорд Эбондрак, — что этим все кончится!
Голос его разнесся над Допотопной долиной. Ее склоны были выложены лезвиями каменных топоров и грубо отесанных древков копий, самого древнего и примитивного оружия в Вел'Скане. Долина представляла собой расщелину, проходящую через самый центр города, сильно углубившуюся за тысячелетия войны. Вражеская армия, состоящая из личных войск нескольких лордов Дракаази, заняла ее от края до края. Рабы Аргутракса были привязаны к забитым в землю кольям и разрисованы рунами заклинаний. Тиресия призвала целые племена. Войско Скатхача было самым большим: впечатляющие шеренги воинов — от одетых в форму людей с огнестрельным оружием до бронекавалерии. Все эти силы были собраны в спешке, лорды хотели уничтожить Эбондрака, прежде чем он успеет отреагировать.
Но Эбондрак постоянно жил в полной боевой готовности.
— Быть может, через миллион лет, — пророкотал он, сопровождая свои слова клубами черного огня, — быть может, через считаные мгновения, но вы выступили бы против меня. Так было всегда. Я стар, как эти горы, как звезды над вашими головами, и я видел это столько раз, что помню лишь бесконечную цепь предательств. Все, что вы сделали, не более чем неизбежная рутина, и я предвидел каждый ваш шаг.
Огромная масса черных, похожих на жуков существ хлынула из трещин между оружием Допотопной долины. Тысячи сцефилидов торопливо строились перед лордом Эбондраком под знаменами своих племен. Старый генерал с потускневшим за долгие века панцирем неуклюже выбрался вперед.
— Ты господин нашего господина, — невнятно прогудел генерал сквозь жвала.
— Значит, вы слуги моего слуги, — ответил Эбондрак.
Генерал махнул передней лапой, подавая сигнал сцефилидам. Все они разом обнажили оружие. Они все еще продолжали строиться вплоть до самого горла долины, их, вероятно, были сотни тысяч.
— С нами Кхорн! — завопил в ответ Аргутракс. — Ты устроил этот бунт в самом сердце нашего города, в разгар праздника Кхорна, и все это лишь для того, чтобы заставить нас объединиться под твоей властью! Теперь это уже не борьба за власть, черный ящер! Это отлучение от веры! Кхорн презирает тебя, и его гнев падет на твою голову! Мы, истинные лорды Дракаази, — орудия этого гнева!
— Ты обвиняешь меня в предательстве? — Эбондрак поднялся во весь рост и от злости выдохнул облачко черных искр. — Богохульство на арене было лишь ширмой, способом отвлечь мое внимание от вашей измены! Какая глупость, какая наивность полагать, что подобный пустяк может вырвать у меня победу!
Через стену долины перевалился Тургал, древнее существо из студенистой плоти и щупалец, обитатель глубин Дракаази. С ним были его сородичи, поменьше размером и не столь зловонные, но тем не менее смертельно опасные, щелкающие крючковатыми клювами, торчащими из их моллюскоподобных тел. Из-под земли начали выползать трупы, и Повелитель Гробниц, вопреки всем ожиданиям решивший поставить на Эбондрака, тащился среди них, позволяя им слизывать трупную жидкость с его савана.
Армия Эбондрака была огромной, не меньшей, чем у заговорщиков, хоть к тем и присоединились псы Голгара Хозяина Стаи. Аргутракс подал знак, и рабы, пришпиленные кольями к земле, начали корчиться, из их глаз и ртов ударили лучи красного света, ибо союзники из варпа послали своих рядовых, чтобы сделать рабов одержимыми.
— Довольно слов! — воскликнула Тиресия, накладывая пылающую стрелу на тетиву лука.
— О, это единственное, в чем мы можем сойтись, — ответил Эбондрак. Выдохнув мощный столб огня, он дал сигнал к атаке.
Аларик испытал жестокое удовлетворение, когда лоб его с хрустом врезался в нос Веналитора.
Веналитор отлетел к столу, свалив на пол модель звездной системы. Хрупкая конструкция разбилась, рассыпав повсюду крохотные бронзовые планеты и орбиты.
Веналитор попытался развернуть меч, но Аларик уже сидел на нем верхом. Аларик не помнил тех времен, когда он лишался рассудка, но мышцы его помнили. Самым естественным делом на свете было схватить Веналитора за горло и снова и снова бить его об стол. Веналитор рычал и пытался вырваться. Стол раскололся надвое, и Веналитор полетел на пол вместе с Алариком, стремящимся выдавить ему глаза и вырвать горло.
Веналитор ударил Аларика коленом в грудь и перебросил Серого Рыцаря через голову. Аларик проскочил через полуразгромленную комнату для прорицаний и вылетел в арку, оскальзываясь на крови Келедроса.
Он очутился в трофейном зале лорда Эбондрака.
Здесь было огромное количество оружия и тел, выставленных в совершенно непотребном виде. На золотом блюде лежал выпотрошенный труп с рубинами, вложенными в раны. Это был человек в форме, возможно гвардейский военачальник или же кто-то из знати, уложенный на черную мраморную плиту, словно надгробная скульптура. Аларик отметил нежные черты лица, искаженного мукой, и ему показалось, что это была женщина.
