Они торопливо вышли и направились к архивариусу.
— Я вовсе не хочу, чтобы ты занималась этим постоянно: для тебя куда важнее сочинять музыку, чем переписывать. Копировать может любой школяр. Но сегодня, когда мы отправляем столько подмастерьев сразу… Вот почему у Джеринта такой кислый вид. А что будет, когда Арнор узнает…
— Как, подмастерья уезжают?
— А ты что думала — они будут сидеть здесь, пока не состарятся? Менолли с сожалением подумала, что придется расстаться с Сибелом и Тальмором, — ведь они тоже подмастерья, и Сибел как-то упоминал о своих странствиях.
— За наш квартет можешь не беспокоиться, — с неожиданной проницательностью успокоил ее Домис. — Одно дело, когда отсылают человека, который действительно нужен здесь, и совсем другое — когда мастер отказывается отпустить обученного подмастерья только потому, что ему придется взять на себя труд подготовить нового помощника. Главная задача Цеха арфистов — распространять знания, — Домис простер руки, как бы желая объять весь Перн, — а вовсе не ограничивать, — он сжал ладонь в кулак. — Именно в этом заключалась самая страшная ошибка, именно поэтому жизнь в Перне пришла в упадок — все хранилось в мелких, скудных умишках, которые постепенно забывали важные вещи, противились новому, неизведанному… — Он улыбнулся ей как равной. — Вот почему я, Домис, мастер композиции, твердо знаю: твои песни так же важны для Цеха арфистов и для всего Перна, как и моя музыка. У них свежий голос, свежий взгляд на вещи и на людей и мотив, который все, однажды услышав, сразу начинают напевать.
— А вы тоже когда-нибудь покинете Цех? — осмелев, спросила Менолли. Его слова она решила обдумать потом, на досуге.
— Я? — удивился Домис. Потом нахмурился. — Я бы мог, только от моих странствий будет немного толка. Разве что для собственного удовольствия. — Он тряхнул головой, как бы отгоняя эту мысль. — Может быть, по случаю особого торжества в каком-нибудь из главных цехов или холдов… Или по случаю Рождения… Видишь ли, ни один холд, ни один цех не нуждается в человеке с моими талантами, — он произнес это с достоинством и одновременно с горечью — ведь так оно и было.
— А мастера всегда живут в Цехе?
— Вовсе не обязательно. Их тоже посылают в крупные холды и цеха. Да ты и сама со временем узнаешь. Дерментли, подожди минутку… — Домис помахал рукой подмастерью, который выходил из задней двери ярко освещенного архивного зала.
Менолли еле успела отнести письменные принадлежности к себе в комнату и вернуться в столовую. Когда она вошла, все уже садились. Домис был прав — мастер Джеринт и мастер Арнор не могли скрыть своего недовольства. Интересно, кто же уезжает? Но раздумывать было некогда. Подали обед а потом надо было спешить на урок вокала.
Как только мастер Шоганар отпустил ее, девочка вернулась к себе и снова принялась переписывать, на этот раз — «Песенку о королеве». Сначала ей казалось странным копировать собственную музыку, но постепенно она стала находить в этом удовольствие. Ее песни отправятся в глубь страны, и люди познакомятся с файрами, обитателями морских берегов, которых они совсем недавно считали пустой выдумкой. А прекрасная старинная песня о море, которую она слышала в Полукруглом с тех самых пор, как начала осознавать музыку, расскажет далеким от моря людям о чувствах моряка, влюбленного в бескрайнюю вольную стихию. Значит, Домис тоже оценил ее музыку. Какое облегчение знать, что между ними больше не существует никакой неловкости. Он считает, что ее песни выполняют свою цель, — вот и отлично, она очень рада.
«Все-таки, одно дело трудиться не покладая рук с утра до ночи, чтобы прокормить себя, своих детей и свой холд, — думала Менолли, — и совсем другое, куда более благородное, — нести утешение одиноким душам и замкнувшимся в молчании сердцам». Да, и Т'геллан, и мастер Робинтон оказались правы: ее место здесь, в Цехе арфистов. Девочка совсем забыла о времени и вдруг, оторвавшись от работы, обнаружила, что уже вечер. Она аккуратно сложила письменные принадлежности, отнесла копии мастеру Домису и спустилась вниз кормить своих друзей.
Красотка и бронзовые, которые, как всегда, сидели у нее на плечах, вдруг, как по команде, подняли головы к небу, хотя еще только начали есть. Красотка тихонько курлыкнула. Крепыш с Нырком откликнулись, как бы соглашаясь с королевой, и все трое вернулись к прерванной трапезе. — К чему бы это? — поинтересовался Пьемур.
Менолли пожала плечами.
— А ну-ка, взгляни! — закричал Пьемур, указывая на небо, где, величаво кружа, появились трое… нет, четверо драконов. — Смотри, твой файры сразу почувствовали! Поняла, Менолли? Файры сразу узнали, что драконы летят.
— Вот только зачем они прилетели? — спросила Менолли, чувствуя, как в груди снова разрастается ледяной комок страха. — Ведь Падения вроде не ожидается… — Правда, она сомневалась, чтобы лорд Сэнджел прислал всадников только затем, чтобы разобраться с каким-то школяром.
— Я ведь тебе говорил, — напомнил Пьемур, явно выведенный из себя ее бестолковостью, — не зря мастера два дня заседали, назначая подмастерьев на должности. — Он пожал плечами, как будто это само собой объясняло появление всадников в Цехе. — Ну вот, драконы и прилетели, чтобы доставить их к месту назначения. Смотри: два голубых, зеленый и… надо же — бронзовый! Интересно, кому так повезет? Сторожевой дракон Форт холда приветственно затрубил, и все четверо ответили ему с высоты дружным ревом. Красотка, а за ней и остальные файры подхватили приветствие пронзительной трелью.
— Какой ужас! — простонал Пьемур. — Они приземляются в поле, которое мы только что вылизали!
— Но ведь это драконы, а не скакуны, — поддела мальчугана Менолли. — Да не пичкай ты так быстро свою троицу, а то они подавятся. И так скоро увидишь всадников, если они, по-твоему, прибыли за подмастерьями.
Не один Пьемур оказался таким глазастым — скоро весь двор заполнили кучки любопытных мальчишек. Вот всадники вышли из-под арки, и Менолли разглядела цвета Исты, Айгена, Телгара и Бендена. Никто из них не носил цвета Болла. У девочки отлегло от сердца. В бенденском всаднике она тотчас узнала Т'геллана.
— Менолли! Погляди, что я тебе привез, — закричал он через весь двор, размахивая над головой какими-то непонятными предметами. Потом что-то сказал своим спутникам, направлявшимся ко входу, где их ожидали Домис, Тальмор и Сибел, и повернул в сторону Менолли. Когда всадник подошел поближе, девочка поняла: он несет за шнурки пару ботинок — синих, кожаных, с меховыми отворотами.
— Держи, Менолли, — Фелина просто извелась от беспокойства, что твои шлепанцы успели износиться. Смотри-ка, и правда: пальцы торчат наружу! Наверное, пришлось немало побегать? Но выглядишь ты отлично. Как файры — растут? — Он добродушно улыбнулся Менолли, а потом и Камо с Пьемуром, который застыл, едва дыша, от столь близкого соседства с настоящим бронзовым всадником. — Я смотрю, у тебя уже появились помощники?
